Владимир Ильин - Повелитель миражей
Интересно, не наболтал ли я лишнего в последнем разговоре с Таней? Вообще в отношениях с соседкой было много странного. Например, с некоторых пор она считала себя моей девушкой – не говорила вслух, но вот реакции на полушутливые фразы вполне доказывали такое предположение. Отсюда – обиды на вполне рабочие моменты, словно я на руках ее должен таскать и дуть на ранку. Или в ее глазах мы некие герои романов, что бьются с превосходящим противником, обязательно победят и будут жить долго и счастливо? Глупо как-то, мои мотивы она прекрасно знает, и ее в моих планах на будущее даже близко нет. Съездим в Россию, точечно раздадим долги и спокойно вернемся обратно, где и разойдемся в разные стороны. Я не верю в семью из четырех человек, для меня и три-то – в диковинку. Просто Ай и Юко жить друг без друга не могут, я тут скорее третий в их компании, чем первый или второй, так что такая ячейка общества вполне жизнеспособна. А вот если добавить – чисто из интереса – к ним еще и Таню, то уж точно ничего не выйдет. Воспитание не то совершенно. Таню обязан любить и обожать единственный муж, на других и смотреть не должен. Куда уж там, быть четвертой в компании, она на это не пойдет… Что-то в последнее время мысли все чаще уходят в сторону семьи, словно и не разделяет настоящее и возможное счастливое будущее целая гора проблем.
Планы вояжа на родину в первом приближении были готовы. Способ транспортировки – частная яхта, идеальное прикрытие. С корабля на берег сойдем по воздуху, чтобы избежать таможни. А дальше – по дорогам на автобусе. Мало ли молодежи катается по широким просторам? Да и паспорт при покупке билета не спрашивают, это же не поезд и не самолет. Пара дней, и мы в Москве – по моим делам. После визит в поместье родичей Тани – для беседы с отцом. Девушка вбила в голову, что надо обязательно поговорить, выяснить, а уже потом убивать всех. Вот не бред? С другой стороны, мне уже будет наплевать – это ее жизнь, а мои дела к тому времени будут решены. Я помогу, но не собираюсь подставляться из-за глупостей в русой голове. Дальше – рейс обратно. Казалось бы, проще некуда, но вот на сердце неспокойно, а в животе сразу же ощущается тяжелый ком. Не убийца я ни разу, нет во мне хладнокровия, да и у Тани та же ситуация. Красивая и благородная мысль мести тут же обрастает комом подробностей, вроде оторванных конечностей, трупов и крови, и становится вовсе не такой благородной.
Посоветоваться толком не с кем, была идея подключить к решению знакомых Сайто, из числа профессиональных наемников, но вот как все повернулось. Было бы неплохо и вовсе сделать все чужими руками, однако где вы найдете самоубийц, согласных воевать с целым кланом? Крупными суммами дело не решить – зачем людям деньги, которые они не смогут потратить?
Еще Таня отличилась в очередной раз – отправила материалы дяде. Ни слова не сказала, я и узнал-то, когда попросил папку обратно – надо ведь вернуть шефу. И вот теперь очень интересный вопрос: а знает ли Танин дядя о причинах смерти сестры? И если знает, но предпочел молчать, как и весь род, то почему? Таня уверена, что дядя нам поможет. Я же еле сдерживаюсь, чтобы не биться головой о стену от такой прямолинейной глупости. Девочка не понимает, что взрослые дяденьки могли давным-давно обо всем договориться между собой и мы им будем только мешать в их взрослых играх. Короче – сдаст ее дядя, вот мое мнение. Быть может, правильно сделает.
Словом, утро вечера мудренее.
Утро в учебном классе объединяет всех людей, вне зависимости от социального статуса, ленивой полусонной атмосферой. Большинству бедняг приходится вставать около шести, чтобы вовремя пробиться через многочисленные пробки и быть вовремя. У девочек ситуация еще хуже – им при этом надо быть красивыми, а значит, сон сокращается еще больше.
– Доброе утро, – буркнул Дайго и уперся щекой в ладонь.
– Как посмотрю, не такое уж и доброе, а? – поддел я товарища.
Парень изобразил свободной рукой что-то непонятное, тяжело вздохнул и лег головой на руки. Информативный вышел диалог.
На уроке вещали о могучей и прекрасной истории Японии. В небольшом экскурсе преподавателя, если убрать лишние слова, крови было больше, чем в средних размеров реке. Все активно резали друг друга, узурпировали власть, свергали узурпаторов, переписывали историю, поощряли культуру и искусство, не чураясь украсить забор головами врагов. Милая страна, кстати, не сильно-то и изменившаяся с тех пор. А еще все это необходимо было выучить, что вгоняло в тоску куда большую, чем у соседа.
К моменту моего прихода в столовую Таня аккуратно доедала свою порцию, затем положила контейнер в пакет и прошла мимо, словно и не было меня вовсе. Даже не так – словно вовсе не нуждается в таком персонаже, как Дмитрий Березин. Одними сигаретами дело не объяснить, но и обдумывать очередной зигзаг логики женского создания мне вовсе не хотелось. Были дела поинтереснее, например – хромающий наследник с изящной тросточкой, что присел напротив.
– Привет, – вполне дружелюбно поприветствовал он.
– Добрый день, Икеда-сан, – поклонился я в ответ. Мне не сложно, в самом-то деле. Заодно в кармане включился диктофон нового телефона – близнеца выкинутого «Шарпа».
– Разошлись с подругой? Заметил случайно.
– Нет, Икеда-сан. Легкая ссора, не достойная вашего внимания. – Еда резко стала безвкусной.
– Представляешь, а я влюбился, – закатил он глаза ввысь, – никогда такого не было. Глаза закрываю – и вижу ее. Поделись, а? На недельку, максимум две. Верну почти целой и невредимой, обещаю.
– Простите, Икеда-сан, но вынужден ответить отказом. – Корректность и вежливость.
– Да ладно тебе, от нее не убудет, – попытался он хлопнуть по плечу, но я увернулся, – денежки в семье не лишние будут, да ведь? Сколько там за ночь? – Парень достал кошелек.
– Изволите шутить? – Еще одна попытка предусмотреть все отговорки.
– Нет, конечно, вот деньги. – Парень вытащил пачку из секции.
Интересно, они действительно думают, будто что-то изменилось? Есть покровитель – нет покровителя, да какая разница? Меня не держит семья или ценное имущество, на меня невозможно надавить иначе, чем напрямую. Да и в прямом конфликте я оставляю себе небольшой шанс на победу…
Я равнодушно смотрел на столь знакомую картину – елозящего по полу наследника рода Икеда с переломанными, в этот раз чуть ниже, ногами. Картину дополняли раскиданные вокруг деньги и отброшенная в сторону трость. А так – все по-прежнему. Стоны, слезы и растерянная ненависть в глазах. Что-то пошло не так у бедняги. Быть может, ему должны были помочь два паренька, что цедили по чашке чая за столиком напротив все это время? Так не помогли – вон растерянно смотрят и не совсем понимают, что им делать. Видимо, должна была прозвучать какая-то команда, но уже поздно – народ загородил им дорогу и полукругом обступил жертву.
– Итиро, какие-то проблемы? – Очень вовремя рядом объявился сосед.
– Господин Икеда-сан не понимает слова «нет», – нейтрально ответил я и двинулся в класс.
Где-то в коридоре мелькнула знакомая фигурка с распущенными светлыми волосами. Ну и ладно, в самом-то деле. С некоторых пор Лес в качестве полигона привлекал меня куда больше, чем его хозяйка.
Вызов к директору не заставил себя ждать. Мудрое, словно на фреске, лицо Кояма-доно смотрело будто сквозь меня. Хозяин кабинета не торопился с вопросами.
– Если позволите. – Я отвесил глубокий поклон и включил диктофон на воспроизведение. Некоторое время мы вслушивались в диалог, а еще через минуту после завершения записи я дождался реакции, но она была совсем не такой, какую я ожидал.
– Шикарный у вас Лес. Третий раз в жизни в нем побывал. Столько памяти с ним связано… Подаришь школе? – После каждой фразы директор делал небольшую паузу, словно изучая мою реакцию.
– Лес принадлежит Татьяне; думаю, стоит спросить у нее?
– Негоже женщине отвечать за своего мужчину, – нейтрально ответил Кояма, намекая на мои слова в записи беседы.
– Если позволите и не посчитаете дерзостью, поменяю на возможность спокойно жить в пределах школы для нас с ней. – Старик нас может просто выкинуть, какой тут может быть торг.
– И за ее пределами, на территории страны, – кивнул директор, – такова моя оплата. Примешь ли ты ее?
Бесшумно закрылась дверь за посетителем. Сколько их было за долгие годы? Сотни, а то и тысячи, быть может. Дети не меняются из поколения в поколение, как и их проблемы. Некогда и сам молодой Кояма Кенто покорно выслушивал нотации своего отца, жаловался про себя на несправедливость мира и сгибался под тяжестью «огромной-не-решимой-никем-глобальной-проблемы», какой бы она ни оказалась пустяковой в итоге. Сегодня же произошел сбой в привычной рутине. Минутой ранее из кабинета вышел парень с настоящими, невыдуманными проблемами. Теми самыми, от которых школа ограждалась нереально строгими условиями приема, требуя поручителей и солидные суммы денег в оплату. Дело было вовсе не в пренебрежении к бедным слоям общества, а в создании жесткой атмосферы равенства в учебных классах. В старшую школу попадали разные ученики: многие до того учились дома, некоторые ранее посещали обычные заведения, большая часть прежде обучалась в закрытых лицеях, но объединяло их одно. Наследники, дети богатых семейств, молодые гении боевых искусств, приносили с собой из средней школы не только знания, но и чувство превосходства и безнаказанности, чувство личной силы и опыт ее применения над слабыми. Далеко не все конечно же – уважаемые семейства держали детей в строгости, но много ли таких семей?
