Дмитрий Дашко - Зона захвата
Стоящие вокруг спецназовцы по-хамски заржали.
– Иди, – продолжил комитетчик. – Передашь мои слова, возвращайся в горы и больше никогда не спускайся на равнину. Здесь тебе места нет. Если не послушаешься меня, в следующий раз я тебя убью.
– Я передам твои слова, рюсскый.
Старшина отпустил кавказца. Тот неуверенно поднялся с колен, посмотрел напряженным взглядом на стоящих вокруг бойцов, ожидая подвоха. Мельком глянул на убитых товарищей и потихоньку пошел прочь, ссутулившись, ожидая выстрела, часто оглядываясь. Отойдя метров на семьдесят, обернулся и крикнул:
– Рюсскый! Я твой мама имел! – И юркнул за ближайший угол пятиэтажки.
Капитан презрительно сплюнул и произнес:
– Я детдомовский, гнида черножопая.
Через некоторое время невольникам позволили подняться с земли, собрали их в тесный кружок и так продержали до темноты, выставив охранение, опасаясь других беспредельщиков, которых в городе было не счесть.
Однако остаток дня прошел без происшествий. Спецназовцы успели собрать немудреный боекомплект убитых, разобрали их автоматы и раскидали детали по сторонам. Потом осмотрели тела в поисках чего-нибудь ценного. В нагрудном кармашке одного нашли целую горсть золотых коронок.
– Это Ильяс, – сообщил Липатов, узнав убитого. – Ковырял ножом коронки у заложников, тварь.
– Все, отковырял свое, – ответил капитан, пряча золото в кармашек разгрузки. – Потом поделим, мужики.
Больше ничего ценного на телах бородачей не нашли. Лишь Барбуду разжился новыми берцами, оказавшимися и впрямь сорок третьего размера – как раз по ноге.
Когда совсем стемнело, пленных мужчин развязали.
Комитетчик обратился сразу ко всем:
– Идите по домам, товарищи. В следующий раз будьте осторожнее: помощь вряд ли придет.
Мужчины угрюмо молчали. Некоторые женщины всхлипывали, пытались благодарить. Но комитетчик, чтобы не расчувствоваться ненароком, сквозь зубы жестко потребовал:
– Шагом марш отсюда! Все!
Заложники быстро разошлись.
Дождавшись, когда никого не осталось, он произнес:
– Уходим. Будем ждать у фермы. Я уверен, Мага даст ответку Асмолову.
Забрав Михельсона, группа бесследно растворилась в темноте. На опустевшей дороге остались окоченевшие тела бородачей, застывшие в неестественных, неудобных позах.
Мертвые сраму не имут…
53
От города группа двигалась в хорошем темпе. Легкая поступь и размеренное дыхание спецназовцев нарушались спотыканием и натужными хрипами Михельсона, которого под руки тащили двое парней. Яйцеголовый окончательно выдохся, поэтому парни почти плелись в хвосте колонны, сильно отставая от основной группы. Липатов держался как мог. Пот застилал глаза, но вытереть его не получалось: оставшийся цинк с пулеметной лентой он держал двумя руками, для удобства поставив коробку на автомат, болтавшийся на ремне на уровне живота. За спиной в РД подпрыгивала немудреная амуниция. Воздуха едва хватало, легкие покалывало, в глазах все плыло, но Андрей упорно смотрел на силуэт бегущего впереди. Сознание заполняла лишь одна усталая мысль: «Я смогу… Смогу… – Тяжело пульсирующая, она уже давно вытеснила все прочие: – Как стрелять из пулемета – так другие, а как тащить цинк – так мне… Слава Богу, что один остался… А то как бы я с двумя? И мины нет – тоже хорошо…»
До машин, одиноко стоявших на ночной дороге, добежали без передыху. Здесь уже находились четверо спецназовцев. Они по приказу капитана убежали вперед, будто и не устали вовсе, произвели проверку и заняли оборону, поджидая товарищей.
Когда комитетчик скомандовал: «Стой!» – Липатов хотел рухнуть на землю. Однако никто из спецназовцев так не поступил, все остались на ногах, лишь опустили на землю боезапас. Кто-то согнулся, упершись руками в колени, восстанавливая дыхание; кто-то топтался на месте, тяжело дыша, плавно поднимая и опуская руки – с аналогичной целью.
Когда пелена спала с глаз и дыхание немного пришло в норму, Андрей смог определить, что одного УАЗа нет. Вокруг оставшихся автомобилей застыли тела кавказцев, убитых прошлой ночью.
«Наверное, абрек, которого отпустили, забрал одну машину», – подумал Липатов.
Догадку подтвердил комитетчик. Он заговорил со старшиной:
– Надо торопиться. Тот черножопый уже наверняка добрался до фермы и все рассказал. Хрен его знает, этого Магу, – вдруг сразу сорвется на разборки? А нам необходимо определить, сколько рыл уедет с объекта, и организовать засаду на случай их неожиданного возвращения.
– Леня, подойди, – позвал комитетчик Абраменко, разворачивая перед ним карту. – Ты пойдешь со мной на ферму, а трое твоих хлопцев с моим старшиной и еще двумя бойцами организуют засаду на дороге вот здесь. – Капитан ткнул пальцем в кружок света на карте, исходящий от фонаря старшины, и вновь обратился к Абраменко: – Очень рассчитываю, что эти черти с концами уедут и не вернутся, пока мы будем работать на их базе. Но если вдруг что-то пойдет не так и абреки повернут обратно, твоя задача, старшина, задержать их, но без фанатизма. Вам в любом случае с ними не справиться. Свяжите их боем, а потом уходите. Пока они очухаются, мы уже все провернем.
Старшина кивнул:
– Ясно, товарищ капитан. Увлекаться не будем, но пощиплем обязательно.
Комитетчик уточнил:
– Ты мне, главное, людей сбереги. Бери все оставшиеся мины, а пулемет… пулемет я тебе не дам.
Андрей невольно усмехнулся, вспомнив знаменитую фразу Верещагина из «Белого солнца пустыни».
Капитан продолжил:
– Он мне на их базе точно понадобится. Берите второй УАЗ, «станкача» в кузове вам за глаза хватит. Все ясно?
– Так точно. – Старшина выключил фонарик, махнул рукой двум ближайшим бойцам.
К ним присоединились трое парней Абраменко. Они загрузились в кузов, а старшина сел за руль. Машина была без фар, как и остальные. Дорога, благодаря луне и звездам, просматривалась вполне сносно. Зарокотав двигателем, УАЗ скрылся в темноте. Какое-то время он ехал по дороге, потом свернул на едва заметную, плохо наезженную развилку и покатил по ней, урча мотором в ночной тишине.
Абраменко с заметной тоской проводил его взглядом. Когда машина скрылась из виду, он повернулся к капитану:
– Спасибо!
– За что? – немного отстраненным голосом спросил тот. Чувствовалось, что его мозг занят другими, более важными делами.
– За доверие. Оно по нашим временам дорогого стоит.
– Я с тобой пуд соли съел, Леня. Не тот ты человек, чтобы скурвиться. Не тот.
Абраменко невесело усмехнулся.
Комитетчик скомандовал:
– Подъем. Берем этот драндулет. – Он указал на ближний ГАЗ-53. – Проедем сколько можно, а дальше уже пешочком.
Спецназовцы оперативно загрузились в кузов, туда же затолкали малость оклемавшегося Михельсона. Комитетчик и Абраменко сели в кабину.
Расположившись с максимально возможным комфортом, Андрей от нечего делать пытался понять, на этой машине его везли на невольничью ферму или нет. Вроде как на этой, решил он и подумал, что события иногда странным образом повторяются. Его захватили в городе, привезли на ферму, теперь он опять побывал в городе и снова едет на том же грузовике в сторону укрепрайона. Но сколько всего уложилось между этими событиями!
Он стал другим. Андрей это чувствовал почти физически. Война, которую он старался вычеркнуть из памяти, вновь ворвалась в его жизнь.
Газик оказался не таким бодрым, как УАЗ. Вначале взревел двигателем, слышным в ночи на десять километров вокруг, потом кашлянул и заглох. Вторая попытка была удачней: страшно заскрежетала коробка передач, машина дернулась, двигатель опять натужно взревел. Драндулет тронулся и, переваливаясь на ухабах, покатил.
Им удалось покрыть довольно приличное расстояние, чему Липатов был весьма рад. Перспектива очередного кросса с полной выкладкой, да по пересеченной местности его ни капельки не вдохновляла.
Когда показался тайник, в котором были укрыты транспорт, доставшийся от асмоловцев, и уазик Михельсона, капитан негромко велел:
– Все, Леня. Тормози.
Абраменко заглушил двигатель.
Комитетчик выпрыгнул из кабины и скомандовал бойцам:
– К машине!
Когда те покинули кузов, капитан продолжил:
– Дальше пойдем через лес. Ты, Леня, берешь свой УАЗ и Мажора. Вместе с ним выдвигаешься на ферму. Легенда: Мажора разыскали, но нарвались на асмоловцев, уцелели только вы. Задача: проникнуть на объект и ликвидировать внутреннюю охрану так, чтобы ни Мага, ни его люди ничего не заподозрили. – Комитетчик пристально посмотрел на Абраменко и жестко спросил: – Моральные препоны есть?
Абраменко невесело усмехнулся:
– Однажды предавший…
– Не нравится мне твой настрой, Леня, – окаменев лицом, сказал комитетчик. – Я думал, мы с тобой друг друга поняли.
– Я выполню приказ, – твердо ответил Абраменко.
Капитан удовлетворенно кивнул и обратился к Липатову:
