Ильяс Найманов - Страж Монолита
— А что же делать тогда? — приподнимая голову спросил Егор.
— Отношение свое менять, сталкер, отношение. Вот Зона нам и показывает, как его менять. Иначе раз, и нет человечества. Дубинки-то нынче помощнее будут.
— А как менять? В смысле мы же и не боимся никого вроде, ну там на Большой земле.
— Ошибаешься, мы все боимся. Кто начальства, кто работы, кто отсутствия начальства, кто отсутствия работы, продуктов несвежих, продуктов свежих, сахара, соли, жить с водкой, жить без водки… да нет ничего такого чего бы человечество не боялось. Главное что для воодушевления и радости мало места остается, любить человечество по другому начинает, за что-то, при условии, старается выживать среди себе подобных, а не использовать результаты и возможности своих достижений. А знаешь почему?
— Почему?
— Потому что не выгодно это тем кто… ну вот точно как та тварь которая меня на дерево затащила, и зверей других, тех что криком померли. Вот такие которые закрывают нам простым людям глаза, и заставляют поверить в грустные картины, чтобы мы боролись, дрались между собой, украсть норовили, выживали. И ведь получается у них, казалось бы ерунда, а ведь получается утащить то нас на дерево, чтобы ножками не по земле шли а на месте подвешенные были. Куда деваются смелые, отчаянные подростки, которые желают всем счастья и даром? Всем, всем? через десять лет? А я скажу куда они деваются, они вот как та скотина висят в деревьях с паразитом в голове, и кричат тому что видят, а она тварь смеется потому что суть у нее такая, ей всегда мало. Людям всегда мало, несмотря на то что достаточно.
— Страх то какой. — поежился сталкер — ты мне весь сон разогнал Валер, как я теперь спать буду? И что нет выхода если в таком лесу там на Большой земле жить?
— Есть наверное. И главное что человечество все это знает, а поверить боится.
— Во что поверить?
— В силу свою поверить боится. Потому и сделаны так все системы, чтобы человека недоразвитым немного оставлять. Чтобы он думать только о еде мог, да о завтрашнем дне со страхом.
— В какую свою силу? — спросил Бобр.
— В себя, сталкер, в себя. — ответил ученый и замолчал.
Бобр лежал глядя в потолок уже минут тридцать. Из соседней комнаты слышался храп Лесника. Наконец сталкер решительно встал и как был босиком вышел из комнаты, затем прошел на кухню и чуть скрипнув наружной дверью вышел на улицу. Чернобыльский пес лежал у порога.
Сталкер сел рядом с ним на крыльцо. Одновременно запуская обе руки ему в густой загривок и притягивая его морду к себе. — хочешь я тебе колбасы вынесу? — внезапно обрадовавшись, что может что-то дать мутанту спросил сталкер. Уродливая собачья голова с пятисантиметровыми клыками лизнула его лицо. — я мигом — счастливо улыбнувшись шепнул сталкер. Через минуту вернувшись с третью палки от колбасы он скормил ее виляющему хвостом чернобыльцу. — у-у-у псина — теребя могучий загривок по детски радовался сталкер преодолевший собственный страх.
Сзади скрипнула дверь. Ну улицу вышел Лесник с ружьем и папиросой в руках. Лесник улыбался.
— Подвинься Пес — аккуратно подтолкнул он чернобыльца ногой, тот встал сошел с крыльца и улегся ниже. Лесник сел рядом с Егором раскуривая папироску с душистым самосадом.
Вечерний поход
Выспавшись и поев, Лесник начал собираться в лес.
— Дед, а куда это ничего что ночь скоро наступит? — спросил Егор не упаковывая рюкзак.
— День, ночь, в лемму все едино. А артефакты шибче виднеются особливо те по которые мы пойдем.
Ученный сидел за столом и ковырял АИК.
— Послушайте Бобр, вы бы не могли помочь? Поносите регистратор пожалуйста с собой. Он не тяжелый. — попросил Валера.
— Нажимать ничего не надо?
— Нет, он уже включен, заряда батарей хватит на двадцать четыре часа. Корпус противоударный да и сам он без подвижных элементов, так что не бойтесь, следить за ним не надо.
— Хорошо, не надо так не надо. — согласился сталкер и подставил открытый рюкзак ученому. Тот засунул прибор внутрь и несколько секунд прилаживал его внутри.
— Ну что готов? — спросил Лесник
— Да.
— Пошли.
Скрипнула открываемая дверь, за дверью стоял чернобылец по кличке Пес и поскуливая ждал Лесника.
— Что не терпится? — весело спросил он у Пса, — ну пошли. — он открыл калитку и чернобылец легкой рысью выбежал наружу.
Люди вышли следом. На Рыжий Лес опускалась ночь, выглянувшее из-за туч уходящее закатное солнце окрасило красным светом и без того рыжие вершины деревьев, они откликнувшись на прощальный взгляд светила, допущенного на миг в это место и вспыхнули миллионами маленьких огней полированных ветром и выбросами оранжевых листочков с острой как бритва коемкой. Рыжий Лес пробуждался и готовился жить своей другой ночной жизнью.
Размеренно ступая за Псом, Лесник рассказывал сталкеру суть предстоящего похода.
— Сейчас пойдем к ручью, проверим что там. Намедни плоти снизу сюда прибегали воду искали, никак, вода туда не доходит, обрывает ее где то. Может деревом ручеек привалило, может еще что, глянем. Потом пойдем на опушку, кабанчиков проверим. Они у меня там на выпасе, посчитать надо, да подлечить одного, подрали его собаки.
— Дед, а как ты сало добываешь, тут же вроде радиоактивное все. — спросил Бобр, намереваясь по порядку узнать, как же столь удачно Лесник делит кров со всем Рыжим Лесом.
— Есть места, фонят, заливаются как соловьи. Только ведь и кабанчики пока молодые такие места не любят, да и плоть тоже пока молода сторонится. А вот как созреют, как в силу войдут, когда своя природная силушка не растет уже, они тогда на горячие пятна ходят. Как-то их Зона научила, что если хворь какая или рана, так под радиацией она быстрее заживает. Там даже не в радиации дело, там как будто проще Зоне на зверюшек влиять, ну навродь как с электронами этими и другим излучением себя внутрь зверя вбивать. Вот такие старые кабаны да плоти иногда уходят сами из Леса, то ли поручения ее исполнять то ли сами, это мне не ведомо.
— Так в молодые кабанчики что совсем не фонят? — осторожно спросил сталкер.
— Ну как не фонят, фонят. Свое то они каждый день помаленьку хапают, да и я тоже. Я же в скорлупу такую как у тебя залезать не желаю. А знаешь почему?
— Почему?
— Потому как одежка она ветер Зоны гасит, а потом чего мне радиации бояться если у нас специальная травка растет, попил ее и порядок, все нуклиды вон, да и кабанчики ее трескают, за три дня столько рентген скидывают, что колбаса которую ты в Сидоровича покупаешь в десятки раз сильней фонит.
— Да-аа. — протянул сталкер пораженный услышанным.
— Так о чем это я? А — вспомнил дед — как кабанчиков проверим пойдем с тобой на пасеку.
— Какую пасеку? У тебя тут что еще и пчелы есть? — изумился Егор.
— Да нет, пчелы тут не живут, поскольку цветов нету, да и культур трав всяких степных нехватает. Пока не хватает, я вот тут думаю у Зоны немного земли хорошей попросить, для этого дела.
— Как попросить? — не понял Бобр.
— Ну как, как. Тяжело с вами городскими — вздохнул дед — ну не то чтобы попросить, тут понимаешь такое дело… я так понял тебе профессор на Янтаре все объяснял?
— Да объяснял. — подтвердил Егор.
— Так вот, я такими словами объяснить тебе не могу образование у меня не то, — он хохотнул, — но по-свойски скажу, что просить то у Зоны и не след, надо вот как бы нарисовать чего желаешь, вот тут понимаешь? — с этими словами он сделал круговое движение пальцем вокруг шапки ушанки — все, все нарисовать в деталях, а потом показать Зоне. Вот мол как хорошо будет всем если такое сделать, и ждать, понимаешь, не забывать что ты это Зоне показал, а она потом тебе это возьми и сбросит откуда не возьмись. Вот я и хочу чтобы полянка была хорошая с цветами такими, и что они круглый год цвели, вот тогда и пчелок туда можно будет посадить, и медок будет и Зона довольна. Она же молодая, не знает еще ничего, посмотрит как старик радуется да и самой хорошо будет.
— И что прям и пчел даст? — недоверчиво спросил Егор.
— Ты кабачки видел? — спросил дед.
— Да.
— А помидоры?
— Видел.
— Так кто ты думаешь мне семена да поросль дал? — спросил Лесник.
— Неужели Зона? — ахнул сталкер.
— А кто же еще? Где это видано, чтобы культурные растения с большой земли тут росли, да еще круглый год?
— А как она тебе, прям в домик что-ли положила? — раскрыв глаза и уши спросил Егор.
— От ты как маленький ей-богу. — усмехнулся дед — как она тебе их положит, она же…короче слухай, загадал я как то вот этих кабачков и помидорки, все детально расписал, даже запах и вкус вспомнил, показал значит Зоне. А сам далее своими делами занимаюсь и по сторонам шукаю. Мол жду, где оно проявится. Через недельку забрался я как-то к старой часовенке. Есть тут недалеко, еще лет сто назад построенная из дуба и камня. Я ее проведываю, подправить где что, подновить, ну для души, понимаешь? Так вот гляжу а рядом с ней зеленка какая-то из под подстилки пробивается, да шибко так, ковром прям. И листья такие странные, вроде как не местные. Смекнул я тогда что вот оно, то что заказывал, выкопал осторожно, принес… ну а дальше ты знаешь. — закончил дед.
