Вадим Полищук - Возвращение республиканца
На те деньги, которые флот перечислил «Звездному путешествию», сейчас вполне можно было бы заказать новое судно. Но деньги бесследно исчезли в карманах владельцев. О том, что будет после войны, никто не успел подумать. Вроде все шло хорошо, боевые действия были в самом разгаре… И вдруг! Бац! И мир! И что делать дальше? Денег хватило только реставрацию пассажирских отсеков. На двигателях, электронной аппаратуре и вспомогательных механизмах, как всегда, решили сэкономить.
Сегодня Тим совершал необычный обход своего сложного и все более беспокойного хозяйства. Точнее обход-то был самый обычный, но сегодня Тим совершал его вместе преемником. Им оказался крепкий мужчина, лет тридцати, носатый, в космосе явно не новичок. А загарчик-то явно планетарный, видимо в его космическом стаже был перерыв.
— Как зовут? — поинтересовался Тим.
— Вольдемар.
— Тим, — представился Тим.
— На чем раньше ходил?
— Да много на чем, вообще-то я из военных.
За последний год довольно много уволенных из военного флота пришли на гражданские суда. Естественно флот постарался избавиться от человеческого балласта, накопленного за годы войны. Поэтому в первую очередь увольняли достигших предельного возраста и всевозможных разгильдяев. Этому до предельного возраста еще далеко, а на разгильдяя он не похож. Тиму было не все равно, кто примет его хозяйство, поэтому он продолжил расспрашивать новичка.
— А кем на флоте был?
— По-разному, — Вольдемар решил рискнуть и выложить трюмному часть своей реальной биографии. — Рулевым был.
Рулевых Тим уважал, не каждому доверят управлением огромным кораблем. Но рулевые тоже бывают разными.
— И чем рулил?
— Всем понемногу, даже линкором.
«Звездный курьер» имел массу покоя чуть больше двадцати тысяч тонн, линкор — это сто тысяч, а то и больше. Рейтинг новичка сразу существенно вырос, но Тим решил уточнить некоторые детали.
— А каким линкором?
— «Проксимой».
— «Проксимой»?!
Про «Проксиму» Тим слышал. А кто не слышал? Громкое было дело в самом начале войны. Рейтинг достиг необходимой отметки, новичок был признан достойным пройти обучение на новую специальность.
— Пошли по обычному маршруту. Смотри, слушай, запоминай. Если что-то не понятно, лучше спроси.
Обход продолжался уже больше двух часов и шел медленней, чем обычно. Тим показывал, объяснял, предупреждал о возможных проблемах в своем сильно изношенном хозяйстве.
— А это что за трубопровод? — заинтересовался Вольдемар.
Труба солидного диаметра пронизывала весь трюм. Отходящие от нее трубы меньшего диаметра уходили к пассажирским палубам, отсекам экипажа, а одно даже в направлении рубки «Звездного курьера».
— Это самая главная труба на всем судне. — усмехнулся Тим.
— На топливный или окислительный трубопровод непохоже, — усомнился Вольдемар. — И явно не вентиляция.
— О топливопроводе пусть у старшего механика голова болит, а об этой трубе — твоя болеть будет, как и о вентиляции. Это фановая труба. Смеешься? А зря. Представь, что она забилась. А здесь пассажиров под три сотни, еще команда почти сотня морд и столько же задниц. И все серут, и не только. А за то, чтобы они нормально ср… летели, ты тоже отвечаешь. Пошли дальше покажу.
В соседнем отсеке фановая труба закончилась огромной емкостью.
— Все что местные организмы за весь полет выделили — здесь собирается, — продолжил объяснения трюмный. — За борт, как ты знаешь, ничего сбрасывать нельзя. Только метеороидов из дерьма в космосе и не хватает. Поэтому во время стоянки все это добро на пересадочную станцию перекачивают. Отшвартуемся, покажу, как это делается…
«Звездный курьер» ошвартовался у пересадочной станции. Здесь пассажиры покинут гостеприимный борт судна и на комфортабельных челноках отправятся на поверхность планеты. Пока же лайнер замер у станции, Тим с Вольдемаром направились откачивать содержимое «главной» судовой цистерны.
— Герметичность стыковочного узла можешь не проверять. Это забота станционных, — продолжал свои наставления Тим. — Открываешь вот этот клапан…
Привод клапана отказал, пришлось открывать его вручную. Тим сделал пометку об очередной неисправности.
— И включаешь насос…
Неприятности никогда не ходят по одиночке. Причем по сравнению с отказавшим клапаном, следующая неприятность была действительно ну очень неприятной. Стоило заработать фекальному насосу, как содержимое емкости начало сифонить в отсек через трещину в сварном шве трубопровода. Струя мелкодисперсной пыли с неприятным запахом ударила в переборку и рассеялась по отсеку. Тим хлопнул ладонью по кнопке аварийной остановки насоса, но было уже поздно. Волна вони нанесла сокрушительный удар по обонятельным рецепторам обоих, и только закалка, полученная в имперских бараках, позволила Вольдемару удержать внутри содержимое желудка.
— Приплыли, — констатировал Тим, зажимая нос.
На трещину наложили бандаж, веселое вещество из емкости откачали, два часа возились с уборкой и вентиляцией отсека, пока интенсивность запаха не снизилась до более или менее приемлемой, а может просто принюхались за время работы в отсеке. Кроме того, попавшая в отсек субстанция осела на комбинезонах, руках и головах обоих трюмных.
— А дистанционно эту операцию можно сделать? — поинтересовался Вольдемар, разглядывая свои руки, покрытые мерзким налетом.
— Можно, конечно, — ответил Тим. — Но кто этим будет заниматься? А если свищ в трубе появится, как сегодня? Не будь нас сейчас в отсеке тут бы такое творилось… Так что еще легко отделались.
— Отмываться? — спросил Вольдемар.
— Нет, — не согласился Тим. — Сначала поменяем вентиляционные фильтры, эта гадость их наверняка забила.
Вольдемар хотел стереть со лба пот, но потом передумал — может это и не пот вовсе. Зеркала в отсеке не было.
Вызов от вахтенного механика поступил, как всегда, неожиданно.
— Трюмный! Как там тебя… Владислав! — надрывался коммуникатор.
— Вольдемар, — откликнулся Дескин.
— Да без разницы. Хватай свой инструмент и дуй на вторую палубу, каюта двести девять. Там пассажира в унитаз засосало, верещит так, что в рубке слышно. Давай быстрее, а то ему там все хозяйство оторвет.
— А может наоборот удовольствие получит.
Вахтенное начальство шутки Дескина не оценило.
— Бегом, я сказал! — взорвался коммуникатор.
— Да иду, иду.
Причина попадания одного из пассажиров в столь пикантную ситуацию была понятна сразу — отказал датчик разрежения воздуха. Клапан, который был связан с датчиком и регулировал глубину разрежения в унитазе, открылся на полную и пассажира притянуло к унитазу. Никуда его засосать не могло, но и самостоятельно оторваться от стульчака пассажир не мог. В общем, ничего страшного, еще несколько минут может посидеть. А верещит, скорее всего, просто от страха. Вольдемар добрался до панели управления трюмными системами и попытался закрыть клапан дистанционно. А вот хрен Вы угадали, господин капитан второго ранга в отставке. Ни на какие команды клапан не реагировал, пришлось брать инструмент и тащиться на вторую палубу.
Дверь каюты номер двести девять разблокировали заранее. Открыв ее, Вольдемар сразу услышал стенания, доносящиеся из крохотного закутка, именуемого на старинный лад ватерклозетом. Открыв дверь, закрывающую эту часть каюты, Вольдемар увидел толстого лысого дядьку лет пятидесяти. Видимо толстяка здорово припекло.
— Спасите! Умоляю, вытащите меня отсюда!
Задница толстяка полностью перекрыла стульчак не оставив воздуху даже крохотной щелочки, а вакуумный насос в компании с неисправным датчиком разрежения и клапаном поймали его в ловушку.
— Сейчас, сейчас. Потерпите еще секунду.
Однако пообещать оказалось проще, чем сделать. Добраться до клапана, минуя толстяка, оказалось невозможно.
— Быстрее! Умоляю Вас, быстрее!
Ныл хозяин толстой задницы, которая перекрывала доступ не только воздуху в унитаз, но и Вольдемару к злополучному клапану.
— Ногу поднимите, — попросил трюмный.
Толстяк постарался выполнить просьбу, но получилось не очень.
— Выше, еще выше.
Вольдемар подлез под ногу и ключом, зажатым в вытянутой руке, дотянулся до клапана. Несколько движений рукой, сопровождаемых треском храповика и толстяк оторвался от унитаза. Незначительные размеры помещения помешали ему отправится в свободный полет. Задница толстяка нависла над Вольдемаром и он постарался быстрее выбраться в каюту. На корабле царила невесомость, но все таки… Тем временем толстяк пришел в себя и не успев натянуть штаны сменил пластинку.
— Да я… Я Тебя… Я… В порошок… Посажу… Да Ты знаешь кто я?!
— И знать не хочу, — огрызнулся Вольдемар. — Лучше брюки наденьте, а то смешно на это смотреть. Точнее мне смешно, а Вам должно быть грустно.
