Роберт Черрит - Волчья стая
Женщина в форме воина Ицанаги из команды незадачливого Иодамы резво бросилась исполнять приказ. Остальные стражники неуверенно переминались с ноги на ногу у входа в зал. Такаси опустился на одно колено и положил свой окровавленный меч на пол. Вид у него был чрезвычайно утомленный.
— Толку от этого все равно никакого.
— Ты что, всех их перебил?
Такаси неопределенно пожал плечами.
— Может, кто еще и остался. Неплохо бы прочесать сад.
Теодор бросил взгляд на стражников и кивнул. Все, за исключением двоих, ринулись вон из помещения. Оставшиеся заняли позицию у дверей. Теодор опустился на колено рядом с отцом.
— Надо вызвать лекаря.
— Сперва ты должен выслушать все, что здесь произошло.
На мгновение в лице Теодора появилось выражение озадаченности. Он наклонился ближе, внимательно прислушиваясь к шепоту Такаси, перечислявшему ему причины размолвки с Индрахаром. В заключение Такаси сказал:
— Можно сказать, решение уже принято, и оценка ситуации, сделанная Индрахаром, заслуживает внимания. Я был слишком ослеплен собственными заботами, чтобы вовремя разглядеть, чем на деле может обернуться мой поединок с Волком.
— Быть может, примирение с Волком даст...
— Йие. Координатор никогда не ошибается. И принародный вызов тоже просто так не загладишь. — Такаси закрыл глаза. — Зато я вижу теперь, что увидел Миси Нокетсуна перед тем, как отдать свою жизнь за Империю Драконис.
— Но мы же сможем отыскать и другой выход.
— Ты всегда неуютно чувствовал себя перед кодексом чести. — Такаси чуть заметно улыбнулся. — Я самурай и верю в старые испытанные пути. Так что, может, и нет необходимости вести наше государство в новую эпоху. К тому же ты уже показал мне, что новые пути неизбежно выводят к новым проблемам. Надеюсь, этим я сумею наглядно показать тебе, что не стоит гнушаться старыми исхоженными путями. Существуют проблемы, разрешить которые никакая гибкость не в состоянии.
— Отец, но это не ответ.
— Это ответ старого и уставшего самурая. — Такаси кивнул в сторону тела Миси. — Такая странная смерть. Он пренебрег личной честью ради блага государства, защищая мою жизнь перед теми, кто пытался отобрать ее в мятеже беззакония. Сегодня он хотел, чтобы я совершил сеппуку, и сегодня я действительно сделаю это. Но мы не можем позволить, чтобы правда стала всеобщим достоянием. И мой благородный уход будет прикрыт неблаговидной ложью. И все ради блага государства. Индрахар хочет, чтобы весь народ поверил в то, что я умер во сне. Пусть так и будет. Ты не должен никому, даже Жасмин, рассказывать правды.
— Я не одобряю этого. — Голос Теодора был суровым и непреклонным.
— Я Координатор. И в этом деле не нуждаюсь в твоем одобрении.
— Я могу не разделять твоего взгляда на кодекс чести, но вспомни свои собственные наставления, чему ты учил меня. Не следует безропотно признавать поражение перед лицом врага. Тетсухара не одобрил бы твоего решения.
— Возможно, ты и прав, но этот старик был более строгим последователем кодекса, чем я. Настолько же, насколько я в этих вопросах строже тебя. Думаю, он мог бы рассказать тебе о том, что честь человека — в его сердце, а не в глазах других людей. Он понял смерть своего сына Минобу.
Возможно, такой уход покажет мою слабость, а может, и наоборот. Ты должен сам решить это для себя. Я же принял решение перенести ответственность за это сраженье на своего наследника. Я уношу с собой кровную вражду с Драгунами ради спасения Империи Драконис. И хотя это означает, что я умру с оскорбленной честью, из двух зол приходится выбирать меньшее. Так, меньше э оскорбление чести послужит во искупление большего. Государство должно выжить и сохраниться: в этом наш священный долг — долг членов Дома Куриты.
Теодор попытался было возразить, но Такаси жестом приказал ему молчать. Покорившись воле отца, Теодор отлучился, чтобы распорядиться насчет письменных принадлежностей. Во время его отлучки пришел лекарь. Отвергнув его услуги, Такаси указал лекарю на Миси со словами:
— Проследите за тем, чтобы этому телу воздали должные почести: он был благородным самураем.
Теодор возвратился, облаченный в кимоно, с его пояса свисали два меча, указывая на самурайский ранг наследника. Отец оставался все в том же положении, в котором он его и покинул. Канрей поместил принесенный им поднос рядом с отцом. Подняв положенную сверху связку белых одежд, Такаси обнаружил под ними черную лакированную шкатулку с изысканным золотым узором, изображавшим замысловатое переплетение вишневых цветов.
— Выбор сделан хорошо, — одобрил Такаси.
— Традиционный, — откликнулся Теодор.
— Оказываешь честь старому человеку.
— Я оказываю честь своему отцу.
Такаси снял крышку с лакированной шкатулки и положил ее рядом. Придвинув поднос с письменными принадлежностями, он взял листок рисовой бумаги и положил его перед собой. Приготовив чернила, выбрал кисточку. Такаси отрешенно замер с кистью в руках на несколько минут. Затем обмакнул ее в чернила и еще мгновение помедлил, прежде чем нанести быстрые размашистые иероглифы на девственно-белый лист бумаги.
Затем он прочел написанное вслух:
О закат, ты дракона слеза;
Ночь для дня — что зима, что весна;
О закат, ты дракона стон.
Такаси отложил кисть. Она скатилась с лакированного подноса на пол, брызнув крошечными каплями чернил на стопку рисовой бумаги.
— Какой нелепый конец, — тихо произнес он, вставая. Взяв короткий меч, протянутый Теодором, Такаси удалился в сад.
В полном молчании Теодор последовал за ним.
XXVIII
Мы с Гансом находились в шаттле еще за два часа до запланированной отстыковки, так что мне было только на руку, когда Волк появился на борту. Увидев нас, он печально улыбнулся.
— Доброе утро. Рано вы что-то.
— Мы знаем свои обязанности, полковник, — заметил я.
— Хм-м. У меня появилось тут небольшое дело. Ганс...
— Я вызову стюарда, полковник.
— Понял. Отставить. Экипаж готов?
— Так точно, полковник.
— Тогда пусть все идет согласно намеченному плану.
Полет прошел без особых приключений. Мы сели неподалеку от дворца Единства, на приличном расстоянии от главного здания и окружавших его многочисленных покоев.
Во мне тут же вызвали беспокойство несколько боевых роботов, шнырявших по краям посадочной площадки. Встречавшие официальные лица заверили нас, что эти машины постоянная охрана, но из инструкций Стэна я почерпнул несколько иные сведения.
Встретили нас с поистине церемонной обходительностью. По местным понятиям, это означало витиеватые уклончивые речи, из которых нельзя было понять, когда же произойдет то, для чего мы сюда прибыли. Полковник, Вульф понемногу начал выходить из себя, правда, успешно скрывал это — до поры до времени. А время ползло медленно, хотя час, назначенный для встречи с Такаси, неотвратимо приближался. Между тем выделенный нам почетный эскорт, видимо, нимало не беспокоился о скоротечности времени.
Наконец терпение полковника лопнуло. Обратившись к пожилому генералу, возглавлявшему эскорт, он спросил:
— Когда же Такаси-сама примет нас?
Генерал явно так и оцепенел внутри, но тут же справился с волнением и ответил с поклоном.
— Приношу свои глубокие извинения, полковник Вульф, за собственную нерадивость. Программа несколько изменилась. Вследствие не терпящих отлагательства дел Координатор не сможет встретиться с вами в назначенное время. Надеюсь, высокочтимый полковник оценит это должным образом.
— Я думал, Такаси уже заранее разобрался со всеми делами.
Генерал явно чувствовал себя весьма неуютно под прямым взглядом полковника.
— Я обязан подчиняться приказам Координатора, полковник. Мне поручено передать вам, что ваша встреча с Координатором состоится сегодня вечером.
— А поединок когда?
— Это вам следует обсудить с Координатором лично.
Волк скрестил руки на груди.
— Мне было сказано, что здесь для меня подготовлен; боевой робот. Могу я, по крайней мере, осмотреть его?
— Одну секунду, полковник. — Генерал торопливо переговорил с адъютантом в черной форме СВБ. Когда их перешептывание наконец прекратилось, он отвесил Волку очередной учтивый поклон и с улыбкой сказал:
— Если вам будет угодно, полковник. Если же нет, мы можем предложить вам и вашим людям другие развлечения.
— Я хочу осмотреть боевой робот, — хмуро ответил полковник, никак не реагируя на игривый тон генерала.
— Мы к вашим услугам, полковник Вульф, — услужливо заметил генерал, отвешивая очередной, трудно сказать, какой по счету, поклон.
Я был настроен по-прежнему недоверчиво, но куритсу действительно привели нас к «Стрельцу». Он был золотисто-голубой раскраски, полностью воспроизводившей цвет машины Джеймса Вульфа. Весь остаток дня мы осматривали его и нашли технику в превосходном состоянии, хотя обоймы и ракетные ниши были пусты. Полковник, казалось, остался доволен «Стрельцом», однако я по-прежнему беспокоился о том, что же все-таки на уме у хитрых куритсу.
