Андрей Круз - Люди Великой реки (том 2)
К счастью, панцирь у нее обычный, хитиновый, он только выглядит металлическим, поэтому два выстрела из десятого калибра разнесли почти всю переднюю часть тела сколопендры на куски, забрызгав чем-то желто-зеленым и неимоверно смердящим камни вокруг. А я, продолжая пятиться, переломил стволы, рывком на себя выбросил гильзы, и выдернув из прикладного патронташа еще два увесистых латунных цилиндра, затолкал их в патронники.
Еще одна! Извивается-струится между мелкими камнями, расталкивая их боками, Голова из стороны в сторону виляет, тело извивается нереально, словно кто-то нарисовано оно на земле и каждую секунду перерисовывается заново. Выстрел! И мимо, картечь прошла выше, выбив целое облако мелких камешков из дороги. Второй выстрел, сколопендру сложило пополам и швырнуло от меня на высокий плоский камень, по которому она скатилась вниз, и вдруг резво направилась ко мне. И я побежал. Человек бегает быстрее, чем сколопендра ползает, никогда нельзя дожидаться, чтобы она близко подобралась – она еще и ядом плеваться умеет, если укусить не может, а именно стальная даже прыгнуть способна.
На ходу перезарядил «вампирку», но стрелять не пришлось. Прямо с седел выстрелили из ружей Маша и Лари, а гномы уже встали по бокам от них, подняв оружие, подстраховывая.
– Сколько их там? – спросил Орри, поудобней перехватывая пулемет.
– Откуда я знаю? – поразился я неуместному вопросу – Иди вон, в травку, да и посчитай.
– Там магическая приманка – сказала Маша, тоже перезаряжая двустволку – Если здесь вообще сколопендры водятся, она могла их со всех окрестностей собрать. Часто они попадаются здесь?
Это она у меня спросила. Я лишь пожал плечами и ответил:
– Мужик, что меня охотничьей науке учил, Борис Дубинин, видел в горах настоящие кубла, как у змей. Штук по сто в одной пещере собиралось. Но думаю, что здесь столько нет. Да и передохли бы они с голоду на такой маленькой площади.
– Не обязательно – покачала головой Лари – Если приманка слабая, то они не все время возле нее живут, а просто возвращаются постоянно. Тогда и с голоду не помрут.
Опять блеснула нестандартными знаниями наша на первый взгляд непутевая спутница. А что ни спроси – все она знает. Интересно, а сколько ей лет?
При этом мы глаз не отрывали от зарослей. А я пытался определить как можно точнее, где эта самая приманка. Похоже, что как раз за наклоненным большим валуном, обратившимся к нам плоским боком. Оттуда тянет Силой, без сомнения.
– Еще одна! – крикнул Орри и загрохотал пулемет.
Пули хлестнули по камням, причем несколько из них рикошетами взвизгнули прямо над нашими головами, заставив меня мысленно обматерить пылкого пулеметчика, но почти подкравшаяся к нам сколопендра проворно метнулась в заросли. И забуксовала, охваченная нитью Силы, тянущейся из раскрытой ладони Маши. Снова дважды грохнуло – Балин двумя выстрелами располовинил тварь. А по половинкам, бьющимся на земле, дважды пальнула Лари, превратив их в четвертинки.
Еще есть? Если есть, то где может быть? У приманки. А как далеко от приманки?
– Что делать будем, дорогой? – спросила Маша – Я их почему-то совсем не чувствую. Почему так, кстати?
– У стальных сколопендр панцирь их ауру блокирует. А сама аура слабенькая, тварь ведь совсем тупая – пробормотал я в ответ, и снова начал медленно приближаться к ручью.
Я услышал, как Лари соскочила с лошади, уже здорово нервничающей, и встала рядом со мной, подняв дробовик. Кони вообще понемногу начали сходить с ума, и Балину пришлось железной рукой наводить порядок. И ведь совсем не значит, что они чуют живых сколопендр – их как раз запах мертвых пугает. Только суету вносят.
– Стой! – раздался голос Маши – Ни шагу.
– Что случилось? – крикнул я, не оборачиваясь и не отводя глаз от камней и зарослей травы.
– Я их почувствовала. Там еще две или три, они прямо за тем камнем, что перед тобой.
Я почувствовал легкое истечение магии, и прямо из-за плеча у меня вылетел маленький золотистый светлячок, метнувшийся к камню и повисший над ним. Примитивная указка, одно из самых простых заклинаний. Но иногда бывает полезным, как сейчас.
Я на ощупь расстегнул клапан большого кармана на животе. нащупал большой цилиндр зажигательной гранаты. Свел усики, размахнулся… и за камнем полыхнуло огромным шаром почти белого пламени. Волна жара заставила нас попятиться, упырья трава вокруг мгновенно почернела и рассыпалась пеплом, а прямо из пламени, и именно на нас, выскочили сразу три огромные сколопендры, кажущиеся светящимися в отблесках фосфорного пламени, и заструились прямо к нам.
– Демоны темные! – аж подскочила с испугу Лари, и открыла частый огонь из «Тарана».
Ракурс был неудобный, но убить одну и попасть во вторую она все же смогла. Я тоже пальнул картечью по той, что была слева, промахнулся, прицелился снова, чувствуя, как холодеет спина и ужас наполняет желудок – она была уже опасно близка. Но тут вмешалась Маша. Тварь вдруг закрутило по земле и потащило назад, в огонь. А заодно и двух других, мертвую и подранка. Их тащило медленно, но неотвратимо. Мне даже показалось, что Маша делает это намеренно, давая тварям насладиться предвкушением смерти. Интересно, может ли столь скудный разум это осознавать?
Сколопендры, захваченные арканом Силы, бились и корчились с такой скоростью, что разглядеть их было почти невозможно, лишь размытые силуэты, треск сочленений панциря и разлетающиеся во все стороны мелкие камешки с тропы. Их подволокло к уже начинающей опадать стене огня, затем словно пинком втолкнуло внутрь. В языках пламени замельтешило нечто бесформенное, потянуло отвратным запахом, словно дерьмо в резиновой покрышке сгорело, а затем все шевеления стихли.
– Вот так – явно гордясь собой, заявила Маша.
– Ага, примерно – согласился я, перезаряжая стреляный ствол «вампирки».
– Неплохо – кивнула Лари.
Гномы промолчали, лишь Орри перехватил «дегтярь» поудобней.
– Думаешь все? – спросил я, наблюдая, как все ниже и ниже опускается костер, вызванный разогнанной магией смесью напалма и белого фосфора.
– Ничего больше не чувствую, только приманка на месте – покачала головой Маша – Но лошади успокоились.
Действительно, лошади вели себя тихо, лишь перетаптывались на месте, опасливо глядя на огонь, который быстро опадал. И вскоре стих совсем, оставив после себя выжженное и закопченное пятно земли, опаленные бока валунов и покрывшуюся быстро уносимым жирным пеплом поверхность ручья.
Я сел в седло, да так и доразведал тропу до подъема на противоположный склон, не вылезая из седла, лишь «вампирку» перекинув поперек седла. Раз Маша сказала, что никого не чует, то там и нет никого наверняка. Я ей чем дальше, тем больше теперь доверяю.
Кони пошли вверх по склону, по тропе, вновь ставшей мягкой от опавшей листвы. Дорога втянулась под кроны могучего леса, буро-зеленые снизу и золотистые сверху стволы деревьев тянулись куда-то в невероятную высь, закрывая небо над головами. Откуда-то появилось много невероятно крикливых птиц, поднявших отчаянный шум, но кони шли спокойно, все мои «внутренние радары» сигналов тревоги не подавали. И это радовало, потому что нападение сколопендр на нас было явной ловушкой. Сами то путешественники от вампирской усадьбы до конечного пункта наверняка каким-нибудь амулетом пользовались вместо «пропуска».
Дело шло к вечеру, жаркий день смягчился подувшим вдоль лощин прохладным ветерком, а я начал беспокоиться. Пора бы уже и обещанному пристанищу появиться, ночевать здесь на полянке совсем не хочется. Где этот домик. или хутор, или постоялый двор – что там еще может быть?
В молчании и некотором напряжении проехали еще полчаса. А затем как камень с души – в маленьком распадке раздвоенной вершины холма показалось крепкое каменное строение без окон, лишь с крошечными бойницами, и с немалой высоты башней на нем. Вот оно, убежище, Арланом-вампиром обещанное.
Откуда в такой глуши такая капитальная постройка? Невероятно. Но секрет открылся просто, когда мы подъехали чуть ближе. В зеленой густой траве затерялись массивные гранитные плиты старой дороги. Вот оно что! До пересечения сфер тут проезжий тракт шел, отсюда и постоялый двор такой основательный. Затем, после того как катаклизм заново перекроил лицо этого мира, тракт, скорее всего, потерял свое значение, а может и просто оборвался, упершись в непреодолимые скалы. А дом уцелел, потому как на века был построен.
Его даже подновили не так, чтобы очень давно. Местами трещины в известке заделали свежим раствором. Следят за местом. Колючий плющ облепил стены старого укрепления, создавая им дополнительную защиту. Мало того, что в окнах башни бронзовые решетки, не хуже чем в хорошей графской тюрьме, так и плющ этот лучше любой колючей проволоки, а вонзившиеся в тело шипы, случись такие заполучить, без знахаря и не вытащишь. Если ты сам не знахарь, разумеется.
