Владимир Поселягин - Я - выживу
Первым делом, что есть на мне, это отличный рабочий пилотский комбез с ботинками в комплекте, на рюкзаке не поврежденный скафандр. Еще подобие разгрузки и пояса с чехлами. Кроме боезапаса к автомату там была кобура с офицерским игольником 'Штуна-2'. Офицерский монокль, это цифровой бинокль, с возможностью приближения и лазерного наведения. Короче, на расстоянии трех километров можно читать газету, и давать наводку для артсистем. Про то, что он еще и расстояние определяет, говорить думаю, вообще не стоит. Два армейских ножа, один нож разведчика я достал из рюкзака и повесил на предплечье, второй, десантный, больше похожий на мачете, был на бедре. Фляга на поясе была по умолчанию. Рация висела на плечевом креплении, при проверке сканер работу других станций не засек. Был еще большой серый платок в кармане, он мог сгодиться как бандана, ведь головного убора у меня не было.
Второй пистолет скрытого ношения для оперативников, покоился он в набедренном кармане комбеза. Это был 'Срув-300', с возможностью смены боезапаса. Отличное оружие. Несмотря на то, что был очень маленьким, фактически это ручная гаубица. Больше на поясе ничего не было, говорил же, что не предусмотрел такую посадку. Только маленькая аптечка находилась в наплечном кармане. Теперь нужно изучить рюкзак.
Первым делом я достал 'Тень' и, активировав его, велел про тестироваться. Пока дроид шевелил крохотными манипуляторами, проверяя работу ходовой, я достал планшетник. На вид с ним было все в порядке, а что ему будет? Военное оборудование, его хоть в костер кидай. Однако антенна в углу показывала, что нет связи. Бывает такое, если спутник ушел, а другой еще не вышел в зону охвата. Обычно длиться такой промежуток не более сорока минут. Ничего, подождем, надо сообщить семье, что немного задерживаюсь. Про то что меня сбили, лучше умолчать, у них и так тревог много.
Отложив планшетник в сторону я достал малый ремнабор, это был чемоданчик размером с аптечку что возили автолюбители в машинах до того как я погиб на Земле. Проверив его, тоже отложил в сторону. Дальше достал свою любимою, слегка закопченную кружку и ложку. Потом с самого дна, два пайка, один был поврежден и в пищу не годился, но выбрасывать его я не спешил. Мало ли.
Больше ничего в рюкзаке не было. Вот такие дела. Дроид уже закончил тестирование и сообщил что он в порядке. Велев ему перейти на спящий режим для сохранения энергии, батарея уже была на половину пуста, убрал его в обратно в рюкзак.
Сложив вещи на место, я подхватил рюкзак и на ходу его одевая зашагал в сторону солнца. Автомат бултыхался на груди, пока я возился с рюкзаком, поэтому закрепив рюкзак, повесил автомат на правое плечо, как обычно.
Через два часа, когда я прошел километров пять, трава густая, цеплялась за ноги, снова достал планшетник и с недоумением посмотрел на продолжавшую моргать антенну. Энергии в планшетнике осталось не так много, поэтому я отключил его и убрал обратно в рюкзак.
Продолжая идти, задумался. Спутник уже должен был появиться. Связать пропажу связи и выстрелом Профа было не трудно. Прикинув последствия, я скривился. Если спутники попали на электромагнитную волну после разрыва снаряда, то считай, что связи тут долго не будет. Ведь из этих орудий не рекомендовалось стрелять у планет, гражданская электроника горела. У военных была защита. Да и она не всегда справляется. Если я не ошибаюсь, то Зория лишилась двух спутников, и это еще в лучшем случае. Проблема. Я даже не могу определиться на каком континенте нахожусь, сбили меня вроде над соседнем, там пролив двухсоткилометровый между нашим. Хотя может и на своем континенте, не уследил я, спастись пытался. Долго тянул на одном движке.
К вечеру старясь уйти как можно дальше от аварии, стервятников в людском обличии на Зории хватало, я устало присел, вытоптав себе полянку. Пора было остановиться на ночевку, но сперва озаботиться ужином. Пайки у меня были на черный день, поэтому я, оставив рюкзак, вышел на охоту. Это городской житель не выживет тут, но для меня, сына охотника прерия просто кишила всевозможной дичью. Пока шел по прерии, я видел множество мелкий животных и змей, вот на последних я и решил охотиться. Мясо вкусное, в этом я знал толк, и поймать не трудно.
Очередную красную мару я обнаружил греющеюся в лучах заходящего солнца. Метнув нож с шести метров, прибил ее к земле. Переждав, когда сильное мускулистое тело перестанет биться в конвульсиях, осторожно подошел, внимательно оглядывая траву. Мары семейные пресмыкающиеся, живут обычно парой. Судя по всему мне повезло наткнуться на одиночку, видимо только недавно из гнезда и не нашла себе пару, или не нашел.
Отрубив голову с ядовитыми железами, я дал стечь крови и тут же распотрошил ее, после чего понес в лагерь, весело насвистывая на ходу.
Проблема с дровами была хоть и острой, но я воспользовался знаниями разведчика, поэтому нарубив змею на куски, стал срубать мачете в траву и укладывать ее снопами. Через двадцать минут у меня было восемнадцать туго свернутых жгутов травы, вот это и были дрова, они конечно перегорали быстро, но не так, если просто бросить пучок, чтобы он вспыхнул как порох.
Шампуров у меня не было, поэтому пришлось идти на хитрость. Достал из ремкомплеката металлическую нить, и насадить на нее пяток кусков мяса. Один конец нити я привязал к рукоятке воткнутого в землю мачете, другую держал в левой руке так, чтобы мясо висело над костром. Через минуту потянулся ароматный запах жареного мяса. Жаль соли нет, придется есть пресное мясо, но оголодав за день я рад и этому.
— А, горячее сырым не бывает, — когда сгорел восемнадцатый жгут, пробормотал я и снял мясо с нити. Скатав нить и убрав ее обратно, еще не раз пригодиться, я стал жадно есть немного сыроватое, но все равно вкусное истекающее жиром мясо.
Ночь прошла спокойно, утром снова позавтракав змеятиной, я зашагал дальше. К обеду, выискивая в траве что-нибудь в пищу, я заметил под ногами что-то странное. Ковырнув ногами ком сплетенной травы и корней, обнажил под ним что-то явно металлическое и проржавевшее. Это меня заинтересовало, достав мачете, я начал рыть. Через полчаса устало присев на вывернутый ком я разглядывал металлическое дорожное ограждение. Тут явно четыреста с небольшим лет назад пробегал автобан, покрытие я тоже откопал.
Прикинув, откуда и куда он шел, решил идти влево, направление мне было безразлично. С направлением я не ошибся, так как буквально на третий день обнаружил впереди остатки строений, до которых добрался как раз к обеду. Развалины были пусты, но имели вид часто посещаемых, как и свежеукатанную дорогу. Тут явно вставали на ночевку караваны. Все это напоминало Мертвые земли, но в них я не мог находиться, банально не мог дотянуть, раньше шлепнулся.
Быстро осмотрев строения и прикинув их местоположение, понял, что это раньше были автозаправка, отель и кафе при ней. Других версий не было.
Найдя собранный, явно привезенный хворост, снял с пояса тушку небольшого зверька и стал сдирать шкурку, распотрошить ее я успел раньше. В общем, ночь я встречал в развалинах. Не знаю, как часто тут проходят караваны, последние следы были трехдневной давности, но кроме как ждать другого выхода не было. Зато в развалинах меня ждал сюрприз, небольшой, но глубокий колодец со спрятанной рядом веревкой и кожаным ведром. Теперь не надо собирать каждое утро росу и экономить каждую каплю. У фляги была функция сбора воды, оставляешь ее открытой и за ночь, к утру она на половину полная. Тут все от влажности зависит, так что фляга меня изрядно спасала от обезвоживания. Теперь же я мог не только напиться, но и сварить в кружке настой. Нужные травы мне часто встречались. Прикинув уровень воды, решил еще и помыться, пока есть такая возможность.
Пыль на горизонте появилась ближе к вечеру следующего дня. Караван в этот раз был тягловый, ни одной машины только повозки с влекущими их лошадьми. Лошади у нас на Зории встречались часто, даже очень. Они были очень похожи на земных коней, кроме нескольких ничего не значащих различий. Следы прошлого каравана ясно давали понять, что там были грузовики и легкие квадры, поэтому я и ожидал появления машин, а не как не четверых всадников в головном дозоре.
Через минуту, когда караван приблизился, пискнула рация, меня вызывали на общем канале, этот канал еще прозвали нулевым.
Сняв рацию с ремня, гарнитура лежала свернутой в рюкзаке, мне было ее лень таскать, я ответил:
— На приеме, кто такие?
Говорил я как временный хозяин занятого места стоянки, имел такое право.
— Это кто там, исподним нас встречает? — ответил молодой насмешливый голос.
Посмотрев на сушившееся бельё, которое трепыхал легкий ветер, я только и сказал в рацию:
— Блин!
В эфире захохотали в несколько голосов. Я как-то не подумал, что мое белье будет видно с дороги, только и успел, что помыться да постираться, как заметил пыль из-под движущихся повозок. Это же надо было так опозориться.
