Вячеслав Шалыгин - Агрессия
- Если ориентироваться на трубку, и ежу понятно, где она исчезла, - раздраженно перебил его Андрей. - Только верится с трудом. Что она забыла в Дымере?
Бибик кивнул:
- Если честно, я тоже засомневался, когда услышал про Дымер. Делать ей там было нечего. Но другой отправной точки для поиска у нас нет. В последние две недели у Татьяны не было определенного задания. Получилось что-то вроде отпуска. Могла забрести куда угодно.
- Ясно.
Лунев окончательно выкинул из головы посторонние мысли и взял под контроль эмоции. Это, кстати, оказалось несложно. Все-таки великое дело закалка, приобретенная за долгие годы в горячих точках и на опасных территориях. За год ее не растеряешь. Даже за три вряд ли. А если приплюсовать закалку, обретенную до горячих точек… Короче, Лунев всем организмом ощутил, что возвращается в привычный боевой режим, и это ему, честно говоря, понравилось. Он мог еще сутки убеждать Бибика и самого себя, что не хочет возвращаться, но подсознательно был уже в деле. Верно говорит народ, сколько волка ни корми, а он все в лес смотрит. В лес, полный всевозможной нечисти. И необязательно в переносном смысле.
- Какие шансы, что она жива?
- Пока не знаю. Но не нулевые, точно. Есть у меня подозрение, что она специально телефончик выкинула. Например, перед тем, как злодеи в свое логово ее затащили. С головой Татьяна Сергеевна всегда дружила, хоть и женщина.
- Значит, людей каким-то образом похищают в то самое время, когда в другом секторе буйствуют какие-то твари, - задумчиво произнес Андрей и снова поймал себя на том, что рассматривает ситуацию уже с позиции бойца, а не консультанта. Этот факт поставил точку в его внутренней борьбе. Внешне Лунев никак не обозначил, что принял окончательное решение, но Бибик обо всем догадался. Это нетрудно было прочитать по довольной физиономии полковника. - Похоже на отвлекающий маневр.
- Похоже, - согласился полковник, - только непонятно, какой из маневров на самом деле основной, а какой отвлекающий.
- Отвлекающий тот, в котором меньше логики.
Мясорубка.
- В похищениях тоже маловато логики. Я понимаю, утаскивали бы тех, за кого можно запросить выкуп. Однако, по нашим данным, исчезают все подряд, и важные персоны, и босяки. И насчет географии похищений не все понятно. Ни одной реальной зацепки.
- Если так, получается, надо искать корни проблемы в приграничье или вообще далеко за пределами зоны.
- Нет. Далеко за пределами искать бесполезно. В Чернобыле все корни, как обычно. Максимум - в Дымере. Супермаксимум - на окраине Киева. Вернемся, поймешь, о чем я толкую.
- Я готов, - после недолгой паузы сказал Лунев. - Утром вылечу, только соберу вещи.
- Да плюнь ты на гражданские шмотки. Все реально нужные вещи у меня. Те, что ты бросил в своем бункере в Припяти. Все сохранил. Цени.
- Ценю.
- Вылетаем сегодня. Рейс из ближайшего аэропорта в девять вечера, надо бы успеть. Мне за сутки приказано команду собрать и снарядить. Пока в строю только мы с тобой и тот, кто отвечает за вооружение. Остались как минимум двое, с кем ты в рейд отправишься.
- Вечно у тебя авралы.
- Там люди гибнут, Старый. И не только те, кто в зону отчуждения по дурости забрался или работает там. Я даже военных в расчет не беру. О простых гражданах речь, которые даже близко к забору не подходили. И чем дольше мы тянем, тем больше их гибнет. Опять же Татьяна… может, жива еще?
- Не дави, - буркнул Лунев. - Сам все понимаю.
Вылетим сегодня, не вопрос. Чего расселся? Погнали!
Часть первая
Сталкеры
1. Украина, Киев, 13.07.2016.
Бросить все, чтобы уйти, и бросить все, чтобы вернуться. Казалось бы, какая разница? И в первом, и во втором случае ты чем-то жертвуешь ради новой цели в жизни. Но так лишь кажется. Особенно заметна разница, когда ты уходил, пытаясь вычеркнуть из биографии значительный кусок своей жизни. Тяжелой жизни, опасной и нервной, но настоящей, полноценной и пронизанной смыслом. Резкий переход к жизни размеренной, без адреналина и без особой труднодостижимой цели вгоняет в депрессию, а то и вовсе может убить.
Другое дело, когда ты возвращаешься. Новая жизнь еще не пропитала тебя насквозь, привычки не укоренились, да и вообще ты мало изменился за какой-то год затянувшегося отпуска. Немного потерял форму, немного проветрил голову, совсем чуть-чуть изменил взгляд на жизнь. Это все не вопрос. Форму восстановить - раз сходить в рейд, а от остального только польза.
В общем, главное отличие заключается в настрое. Когда уходишь, на сердце, в любом случае, остается тяжесть, а в душе осадок, пусть и понимаешь, что иначе было нельзя. Совсем другое дело, когда ты возвращаешься. Особенно, если тебя позвали. Ты полон сил, настроение отличное, а в организме бурлит энергия.
Горы можно свернуть!
- Вижу, как глаза сверкают, - вместо приветствия сказал генерал Остапенко, протягивая Андрею руку. - Рад видеть тебя, Старый. С возвращением.
Генерал лично встретил Старого и Бибика в аэропорту «Киев», и не в терминале, а у трапа. Это выглядело довольно странно. И то, что самолет сел не в Борисполе, а в городе, и то, что целый генерал национальной Службы безопасности встречает бывшего наемника, как высокого гостя. Будь Старый хотя бы военным, пусть и отставным, еще туда-сюда, понять можно. Но ведь он формально был именно наемником, то есть человеком с весьма сомнительным прошлым. Встречая его, Остапенко светился в полный рост. Прямо-таки открыто признавался, что в прошлом вел дела с наемником и, следовательно, мог иметь отношение к некоторым акциям тайного синдиката, с которым довольно долго был связан Старый. Мягко говоря, Остапенко подставлял сам себя. Зачем? Что это за игра? Перед какой закулисной публикой генерал разыгрывал спектакль? Очень странно все это выглядело. Более чем странно.
Впрочем, Лунев не стал ломать голову над этой загадкой, а по привычке спросил прямо:
- С чего вдруг такая честь, господин генерал? Совсем плохи дела? Кризис жанра?
- Как посмотреть, - Остапенко отвел взгляд. - Садись в машину.
- За рулем, в связи с кризисом, тоже сами?
- Пошути у меня, - проворчал Остапенко. - Кризис это для бизнесменов. У нас ничего такого не бывает, только чрезвычайные ситуации.
- Зато почти каждый день, - негромко проронил Бибик.
- Иди в машину, - приказал ему Остапенко. - И ты, Старый, садись.
Водитель в генеральской машине имелся. Да и машина генерала никак не тянула на «антикризисный» вариант. Черный немецкий внедорожник «Ауди» смотрелся на летном поле почти так же уместно, как и самолеты. Видимо, дела у Остапенко шли действительно неплохо, и встречать Старого он приехал исключительно из каких-то своих вечно секретных соображений, а не из уважения к легендарной персоне наемника.
