Вадим Денисов - Генетический взрыв
Хурма вся попадала и сгнила, как и яблоки. А вот на грядках кое-что имелось! Пробежавшись по двору, я нашёл рулон больших мусорных мешков, быстро оторвал пару, расправил чёрный пластик и начал быстро набивать их поздними помидорами и огурцами. Свежачок!
— Вот будет зашибись, если именно сейчас объявятся хозяева и схватят меня за задницу… — подумал я вслух и тут же выпрямился, тревожно прислушиваясь. Чёрт, сам себя пугаю!
Ничего не побеспокоило огородного воришку.
— Рассчитаемся как-нибудь, если что, не обижу, — ворчливо молвил я, взваливая тяжёлую ношу на плечи.
Багажник «Диско» легко принял новый груз. Напоследок я заглянул на летнюю кухню, осмотрел посуду. Немытая. Что-то сгнило, что-то ссохлось.
— А вот это мне конкретно не нравится.
Возле старенькой газовой плиты, чуть в стороне валялись четыре стреляные гильзы двенадцатого калибра. А вот и ещё две. Я поднял один красный цилиндрик, повертел в руках. Из полости гильзы густо шёл запах сгоревшего пороха.
— Так…
Машинально пригнувшись, я зашёл за угол. Падла, да тут хорошо постреляли! Здесь в бетон зашла пуля из нарезняка, а это следы картечи. Но следов волочения и крови не было. Вот так. Жили себе, жили, им казалось, что всё работает, а они всё правильно делают… Значит, что-то сделали неправильно. Тут склеилась очередная кислая история, которая останется неразгаданной, скорее всего, навсегда. Надеюсь, люди успели уехать после какого-то тухлого инцидента.
Ладно, пора ехать дальше, если судьба решит, то ещё свидимся с хозяевами. Может, Гарик, тебе таки стоит заглянуть в магазинчик, а? Да не, наив, чего на пустые полки пялиться, мало их видел, что ли? Забравшись в джип, я решил проехать чуть дальше, до спуска к морю. Притормозил у соседнего отеля — может, там кто-нибудь спрятался?
Отель небольшой. Слева и справа от здания есть автостоянки для гостей, на мой взгляд, стоянки неудобные, маловаты. Слева — две машины в гараже, их видно, ещё одна, старенький жигулёнок, на улице. Справа от центрального входа размещён летний открытый зал кафе под гнутым пластиковым пологом, тут было уютно. Тихий спокойный отдых на любителя, точно не для меня. За «Турмалином» туризм в мирное время практически умирал. Дальше начинались пансионаты, выставленные на торги задолго до катастрофы, а потому давно привычные к постапокалипсису. Я там проезжал вместе с Эльвирой, хозяйкой «Пенат», когда был у них в гостях, знакомились, водочку пользовали, хорошо закусывали… Показывала дорогу к морю.
До пляжа отсюда, если пешком, топать придётся минут десять-пятнадцать, под горку, обратно тяжеловато, особенно по жаре, перепад высоты в пятьдесят метров… Ужас. Пляж обычный. Некогда ухоженный, там были навесы совковые, душ, но после закрытия «Лучезарного» всё пришло в негодность.
Если спускаться дальше, то чуть в стороне можно найти наполовину сгоревший пансионат «Мосэнерго», про который мне рассказывали жуткие истории, вплоть до явления ночами приведений, а берегом можно пройти к разрушенному комплексу «Аква-Лоо», на него даже с моря смотреть страшно.
С Адлером контраст просто разительный. Разные страны, разные эпохи. Эх, потрачу пять минут, прокачусь вниз немного. Проход в «Лучезарный», через который шла основная пешеходная тропа к морю, после банкротства был закрыт, а после катастрофы взломан. Да так лихо, что до сих пор блестящий замок остался висеть на одной дужке. Будка охранника зияет разбитыми окнами, со столба на меня пялился мутный зрачок древней видеокамеры.
И ещё. Здесь не просто пустынно и уныло.
Здесь как-то неспокойно.
Не, дальше не поеду. Не хочу к воде. Морем я за время путешествия в Крым, особенно на обратном пути, наелся на месяц вперёд. Поторапливаться тебе надо, Гарик, пока ночь не настала. Ночью появятся чёрные, и одному будет совсем плохо, придётся делать перерыв в движении и искать какой-нибудь схрон…
Развернувшись на пятачке, я погнал «Дискавери» в обратный путь.
Фактов дислокации поблизости других общин я не знаю, до самого Дагомыса никого больше не было. А сейчас?
В Сочи белый цвет для машин — особый.
И дело тут даже не в том, что белый кузов меньше греется под палящим южным солнцем. Просто в своё время городская администрация приняла постановление, согласно которому такси в городе обязаны иметь исключительно такой окрас. Точка. Соответственно, человек, планирующий, в случае необходимости, получить лицензию и заняться извозом, приобретал себе белый седанчик, — особенно были популярны «Киа-Рио», — и катался на нём, периодически заключая договоры и уходя под крышу легальных фирм такси. Нацеплял шашечки, выполнял заказы, полученные от диспетчера, а в перерыве стоял в строго отведенных по районам доходных местах, ожидая возможной халявы, не все привыкли по телефону заказывать. Нелегально в Сочи не таксовали — себе дороже, зароют. Этот мягкий и такой милый для распаренных негой курортников город в бизнесе всегда был предельно жесток, как и везде на тесных югах, где всё давно поделено, попилено и закрышёвано.
Человек, разъезжающий на машине любого другого цвета, автоматически как бы давал понять остальным, что лично он извозом заниматься не намерен ни при каких обстоятельствах. Впрочем, у него могла в запасе стоять и беленькая… Но это редкость. У меня, кстати, «Дискавери» именно белого цвета, так ведь на таких автомобилях, естественно, никто и не таксовал.
Блестящий «Кайен», преграждающий мне выезд от «Пенат» на магистраль, был ярко красного цвета. Перекрашенный, скорее всего, вряд ли такие доходили до Сочи с конвейера. Во всяком случае, в официальном салоне «Порше», который открылся в Сочи неподалёку отсюда, я таких не видел, заезжал как-то ради интереса. Да и выпускались ли? Какой-нибудь богатый папик отвалил лаве, чтобы сделать приятное своей жене или дочери. Может, любовнице. Хотя нет, последним в таких случаях авто красили в розовое.
Ну вот, что-то я всё-таки чувствовал!
Остановившись в десятке метров я, не покидая салон, пару раз вжал клаксон, потом высунул в форточку руку и нетерпеливо щелкнул в воздухе пальцами.
Водительская дверь «Кайена» медленно отплыла в сторону и на ломаный асфальт опустилась нога в светло-бежевом берце.
— В чём проблема? — крикнул я вперёд, мельком посмотрев на наручные часы. Зараза, уже пять вечера!
На белый свет явился боевой лоб.
Лоб был настроен решительно и старательно корчил предельно наглую рожу.
На вид огольцу было лет двадцать. Да, примерно так. Нет, в общине «Пенат» я его решительно не видел. Откуда-то сбоку вылез, тузик. Теперь мне было видно, что кроме него в авто никого нет.
