Адмирал Империи 44 (СИ) - Коровников Дмитрий
— О, поздравляю, вы пошли на повышение, — воскликнул Айк, переглядываясь со своими офицерами на мостике. В его голосе сквозила наигранная веселость, а взгляд метался между мной и его подчиненными, словно он никак не мог определиться — радоваться ему или беспокоиться.
— Хочешь сказать, что ты не в курсе последних событий? — я внимательно всмотрелся в лицо своего собеседника. Его хитрые глазки бегали как у нашкодившего школьника, выдавая внутреннее напряжение.
— Вы, Александр Иванович, человек конечно яркий и авторитетный, но это абсолютно не значит, что я должен следить за вашей карьерой, — отмахнулся Пападакис с деланным безразличием. Его показное спокойствие плохо вязалось с нервными движениями рук. — Тем более сейчас в Российской Империи все так перемешалось…
— Значит и о приказе Дессе тебе ничего неизвестно? — спросил я с надеждой, хотя внутренний голос подсказывал, что мой старый приятель что-то недоговаривает.
— Ни о каком приказе командующего Северным космофлотом я слыхом не слыхивал, — замотал головой капитан Пападакис, причем так активно, будто пытался стряхнуть с себя саму возможность знать что-либо об этом. — Какое мне дело до этого Дессе! Я выполняю расположения нашего первого министра…
— Значит, ты служишь Птолемею Граусу, — уточнил я, отмечая, как дрогнул уголок его рта при упоминании этого имени.
— Да никому я не служу, — возмутился Айк, его смуглое лицо пошло красными пятнами. — Подписать контракт с ВКС это не равно стать клиентом первого министра.
— Не отходи от темы, — напомнил я Пападакису, прекрасно понимая, что он и его корабли пошли на сближение с нами неспроста. Слишком уж неестественно выглядела эта случайная встреча. — Приказ получал?
— Срочное секретное донесение было получено мной менее пяти часов тому назад, — признался Айк, замахав руками, словно отгонял от себя саму необходимость говорить об этом. — В нем говорится о том, что некие три боевых корабля с неопределенными идентификационными номерами при обнаружении должны быть обезврежены, задержаны и под конвоем эвакуированы…
— Существует ли инструкция, что тебе необходимо предпринять, если командиры этих кораблей откажутся сдаваться? — спросил я, усмехнувшись. Ответ был очевиден, но я хотел услышать его от самого Айка.
— Тогда они должны быть лишены жизни, а вымпелы — уничтожены! — в его голосе прозвучали металлические нотки устава.
— Понятно, а если сдадутся, то будут отконвоированы куда? — я продолжал задавать вопросы Пападакису, наблюдая, как он ерзает в своем капитанском кресле.
— Ясно куда в лагерь первого министра, — важно заявил тот, пытаясь придать себе солидности.
— Значит ты все-таки на привязи у Птолемея, — подытожил я, наблюдая, как меняется выражение его лица.
— Послушай, Александр Иванович, министр Граус является легитимным главой правительства, — стал оправдываться Пападакис. В его голосе звучала плохо скрываемая тревога.
— То есть в приказе, который ты получил, не говорилось о том, кто находится на этих трех кораблях?
— Клянусь, что про вас не упоминалось, — перекрестился Пападакис, и в этот момент он действительно был похож на прихожанина, только вот храмом его была каюта космического корабля.
— А о ком упоминалось? — не отставал я. — Об императоре?
— Если честно, меня не особо это интересует, — отмахнулся Айк, кося под дурачка. Его наигранное простодушие выглядело особенно фальшиво. — Вы там сами между собой разобраться не можете, а меня крайним делаете.
— Все понятно с тобой, — кивнул я. — Позарился на бабки?
— Знаешь что, Александр Иванович, жизнь сейчас в условиях, когда экономика Империи летит к черту, а цены растут каждый день, лишняя копейка не помешает, — возмутился мой алчный дружок, делая обиженное лицо. — Тридцатка на маршруте не валяется…
— Ого, а цены-то за наши головы растут! — воскликнула Наэма, выступая из тени и представая перед Айком на экране. Ее появление было подобно грому среди ясного неба. — Здорово, паразит. Ну, что Иуда захотел получить свои тридцать сребреников⁈
— Уйди ведьма! — Пападакис отшатнулся, словно увидел призрака. Его лицо побледнело, а в глазах появился неприкрытый страх — он всегда побаивался Наэму, и сейчас это было особенно заметно.
— Ты что, совсем страх потерял, гад? — Наэма подалась вперед, буквально впиваясь взглядом в экран. — Забыл нашу последнюю встречу в «Бессарабии»? Может, освежить твою память?
Пападакис заметно поежился. События полугодовой давности явно все еще тревожили его совесть.
— Ничего я не забыл, — пробурчал он, отводя взгляд. — Но тогда была совсем другая ситуация…
— Да ну? — усмехнулась Наэма, скрестив руки на груди. — По-моему, очень похожая. Тогда ты тоже хотел сбежать, поджав хвост, когда американская эскадра приближалась к «Измаилу». Если бы не хорошая взбучка, которую я тебе устроила…
— Ты меня чуть не убила тогда, идиотка! — взвился Пападакис, вспоминая пережитое.
— И правильно сделала, — отрезала Наэма. — Благодаря этому ты хоть человеком стал! А то хотел всех бросить и смыться!
Я молча наблюдал за их перепалкой, а сам в этот момент думал, как поступить.
— Послушайте, — Пападакис поднял руки в примирительном жесте. — Я клянусь всем святым, что не знал о вашем присутствии, Александр Иванович! В приказе говорилось только о возвращении императора Граусу. Если бы я знал, что вы оберегаете малыша, то конечно же не пошевели и пальцем, чтобы выполнить этот проклятый приказ!
— Врешь собака, — прервала его Наэма. — Как всегда, крутишься как уж на сковородке. Шеф, — она повернулась ко мне, — предлагаю не тратить время на разговоры. У нас три мощных корабля против его шести ржавых посудин. Одним залпом можем закончить эту беседу.
Пападакис побледнел еще сильнее, хотя казалось, что дальше уже некуда.
— Александр Иванович, друг мой, — залепетал он. — Давай решим это мирно! Я же не какой-нибудь фанатик, готовый умереть за Грауса. Просто сам понимаешь — приказ есть приказ…
Я усмехнулся и посмотрел на его жалкую физиономию на экране, затем перевел взгляд на тактическую карту, где шесть точек, обозначающих корабли гарнизонной группы, продолжали приближаться к нам. Ситуация требовала решения, и у меня уже начал формироваться план действий.
— Иваныч, Наэма дело говорит, — подал голос Яким, до этого молча наблюдавший за перепалкой, оценивая со стороны этого странного капитана Пападакиса. — Нас обнаружили, и если мы позволим этому прохвосту уйти, через пару часов Граус будет знать наши координаты. Нужно убрать всех свидетелей.
— Александр Иванович, друг мой разлюбезный! — Пападакис вскочил с кресла, его лицо исказилось от страха. — Клянусь всеми святыми, никому ни слова! Ты же знаешь меня столько лет! Ну, может не лет, а месяцев…
— Знаю, — кивнул я. — Именно поэтому и сомневаюсь в твоей клятве.
— Господин контр-адмирал, — голос Алексы прозвучал четко и холодно. — Корабли противника вошли в зону действия орудий главного калибра. Дистанция — двести тысяч километров.
Наэма уже потянулась к коммуникатору, желая поговорить с мостиком «Черной пантеры». Белло явно собиралась преподать урок этому несчастному.
— Погоди, — остановил я ее. — Дай мне минуту.
— Какие тут могут быть сомнения? — вмешался Яким, сжимая массивные кулаки. — Сейчас свяжусь со своими канонирами с «Императрицы Марии», и через пять минут от этой эскадры останется только космический мусор.
На экране Пападакис то белел, то краснел как рак. Его бегающие глаза метались между нами, словно выискивая того, кто мог бы его защитить.
— Александр Иванович не делай этого. Не бери грех на душу! — начал он снова, но я перебил его:
— Заткнись, Айк. Слушай внимательно — это приказ контр-адмирала имперского флота. Немедленно деактивируй все орудия, заглуши двигатели и отключи силовые поля на своих кораблях. На выполнение — две минуты.
— Что⁈ — Пападакис в ужасе уставился на меня. — Да эта бешеная, — он ткнул пальцем в сторону Наэмы, — расстреляет нас, как только мы останемся без защиты! Ты же ее знаешь!
