Птица в клетке (СИ) - Демеш Илья

— Неджи, — отец закончил обсуждать что-то с матерью. Она растворилась, оставив после себя облако из дыма, перемешанного со снегом. — Смотрю, ты ослушался моего приказа и все равно тренируешься?

— Ну, — протянул мальчик, переплетая волосы. Мороз приятно покусывал за разогретые щёки. — По крайней мере я хорошо размялся и готов к полноценной тренировке Джукена. Только маме не говори, она взбесится.

— Полноценной? — он спросил с лёгким интересом и сомнением. — Ну ладно, — отец встал в стойку и активировал Бьякуган. Похоже, он как обычно неправильно выразился… — Активируй и ты, Неджи. Джукен без Бьякугана неполноценный.

— Хорошо, — Неджи кивнул и начал складывать печати. Они помогали сконцентрироваться, прочувствовать чакру, текущую по телу, поменять её ток и направить в нужное русло. Сейчас она шла к глазам. Вены набухли, глаза приобрели фокус и начали гореть, но не так сильно, как в первый раз. Отец был прав. С каждым разом всё легче и легче. А затем видимый мир начал расширяться, голова начинала гудеть от переизбытка информации, но голос отца был отрезвляющим и помог не потерять себя в этом потоке.

— Сконцентрируйся на мне. Ты сейчас не на разведке.

— Д-да, — ответил мальчик и сосредоточился. Он смотрел на себя сверху, как в компьютерной игре. Отец в паре метров перед ним, а со спины ветер трепал флаг, висевший у входа на полигон.

— Что ты видишь?

— Тебя, свою спину, себя, — начал перечислять он.

— Ещё сконцентрируйся. Напряги сильнее глаза. Увеличь поток чакры, — он послушался. Глаза разболелись сильнее, пот стекал со лба, несмотря на лёгкий мороз. Но Неджи начал что-то видеть. Светло-голубые, практически бесцветные каналы, проходящие по всему телу отца. В районе живота, казалось, горело насыщенное голубое пламя. Очаг чакры. — Ну что?

— Вижу каналы чакры и главный очаг, — отчитался мальчик.

— Сколько узлов?

— Десять, нет, одиннадцать, — последний проявился прямо на глазах.

— Всего их триста шестьдесят один. Мой Бьякуган видит сто шестьдесят. Хиаши почти двести. Его глаза сильнее моих, но в поединках он мне уступает. Готов? — спросил он, закончив монолог.

— К чему?

— К полноценной тренировке Джукена. Ты должен заблокировать одну мою тенкецу. Нападай, — отец рехнулся или как? Большая часть сил уходит на поддержку Бьякугана, а он хотел, чтобы Неджи сражался?

Мальчик сделал два коротких шага, а затем сорвался в рывке. Неджи направил незамысловатый удар в область груди, но отец отразил его тыльной стороной ладони. Раздался гулкий хлопок и излишки чакры вышли наружу, представ в виде небесно-синего всполоха. Неджи делал обманные движения, связки из двух, трёх и четырёх ударов, но все тщетно. Оборону отца было не пробить. Затем отец, отразив одну из многочисленных атак, контратаковал. Мальчик едва успел поставить блок, а затем выполнил задний фляк, разорвав тем самым дистанцию. Это просто сказочно, вновь иметь гибкое, послушное тело, которое не раздаётся болью в костях при каждом шаге.

— Не теряй голову при атаке. Всегда помни про оборону, неважно как хорошо ты будешь теснить противника, — отец поделился мудростью, затем Неджи напал вновь.

Так продолжалось до тех пор, пока мальчик не упал обессиленный на снег. Он таял и мочил бинты. Неджи и не заметил, что начался лёгкий снегопад. Мальчик тяжело дышал, наполняя лёгкие морозным воздухом. Липкая слюна собиралась во рту, её так хотелось сплюнуть, но приходилось глотать.

— Тяжко, — сказал Неджи, отдышавшись. Но было не только тяжело, но и приятно. Он чувствовал радость, вот так сражаясь с отцом. Восхитительное чувство.

— Пока хватит, — отец помог мальчику встать. — Иди отдыхать, скоро уже обед. А после рекомендую поспать, ты на ногах едва стоишь.

— А ты что? — спросил Неджи, устало выдохнув.

— Разбужу тебя, когда будет пора собираться, — мальчик кивнул, а отец растворился, оставив, как и мать, облако из пыли и снега.

Неджи поплёлся домой. На обед была лапша с отварной говядиной и бульон. Всё бы хорошо, если бы не палочки для еды. Почему нельзя было есть по-людски, с помощью вилок? Он поел, поблагодарил маму за еду и, последовав совету отца, лёг на кровать и провалился в сон. Всё же усталость брала своё.

Проснулся он ближе к вечеру. Отец, как и обещал, разбудил Неджи. Остаток дня мальчик провёл в подготовке к грядущему празднеству. Привести себя в порядок, помыться, разобраться с волосами и подобрать подходящую одежду. И самое последнее было самым тяжелым. Неджи казалось, что в этот момент он был безвольной куклой в руках матери. Каждый раз она была чем-то недовольна и всё нужно было делать заново. В итоге остановились тем нарядом, с которого и начинали. Тёмно-синее кимоно с белым воротником и поясом. И что здесь можно было выбирать несколько часов?

Отец повёл Неджи к главному поместью, мать осталась дома одна. Она не горела желанием идти на праздник, да и завтра ей нужно было на миссию, потому сейчас мать сосредоточилась на подготовке к ней.

Они прошли через ворота. Перед ними раскинулась просторная площадь, очищенная от снега, которая вела к главному дому. Перед входом столпилась небольшая группа людей, по центру которой стоял брат-близнец отца Хиаши и маленькая милая девочка. Они выделялись на фоне толпы цветами одежд. У главы клана кимоно было абсолютно белым, а у девочки — оранжевым с голубым поясом. Держала своего отца за руку и забавно поглядывала по сторонам.

Чуть правее в уголке резвились дети и лепили снеговика. Их задорный смех наполнял округу и перебивал гомон общавшихся между собой людей.

— Хината, — голос отца был непривычно мягким. — Поздравляю тебя с днём рождения, — он протянул ей коробочку, запакованную в фиолетовую ткань. Девочка, чуть засмущавшись, кивнула, приняла подарок и передала его на хранение одному из окружавших её людей. Как же было хорошо, что никто не заставлял сейчас Неджи тоже говорить поздравительную речь. Отец начал обсуждать с главой клана какие-то вещи, а мальчик стоял рядом с ним, особо не слушая. Он был в своих мыслях. Ему явно следовало бы пойти к прочим детишкам, но от одной мысли от этого на лице выскакивала непонятная дрожь, которую ему удавалось прятать. Гости всё подходили, отчего отец отвёл Неджи в сторону. Присутствовали только шиноби из клана Хьюга. Все остальные были на празднике в честь пришедшего посольства. Но оно и было к лучшему. Мальчик не очень любил огромного количества людей.

— Неджи, — обратился к нему отец и начал трепать волосы на голове. — Тебе предначертано судьбой защищать её, — мальчик сумел освободиться от руки отца и встретился с ним взглядами. В глазах отца застыли боль и печаль. Протектор он снимал только дома, и то, вечно обматывал лоб бинтами. Ему чего-то не договаривали.

— Отец, нет никакой судьбы и никакого предначертания. Есть только мы и выбор, который нам суждено сделать, — а потом прикусил свой язык. Ну его же никто не заставлял проявлять красноречие. Нужно быть осторожным…

— Скоро ты всё поймешь, — вновь потрепал его по волосам. И Неджи опять не смог увернуться.

Затем поток гостей прекратился и все вошли в дом. Он был куда просторнее их поместья, двухэтажным. Древесина на полу выглядела дороже, как и стены. Вышли в огромный зал, который был размером с тренировочный полигон. Вдоль правой стены был расположен ряд низких столиков. Он занимал минимум места, оставляя свободным большую часть комнаты. Отец сидел рядом с главой клана и продолжал с ним о чём-то разговаривать. Хизаши кивнул, и Хиаши, словно просияв, сказал:

— Хината, Неджи, выйдите на арену, — ничего не оставалась, кроме как сделать то, что велели. Неджи был первым, девочке понадобилось больше времени. — Покажите то, что умеете.

Мальчик хотел было начать складывать печати, но предварительно встретился глазами с отцом. Тот отрицательно покачал головой и Неджи встал стойку Джукена, зеркальную стойке Хинаты. Девочка была не уверенной в себе, зажатой и боялась сделать первый шаг. Но она нашла свободное время, чтобы переодеться. Или это всё было спланировано заранее?