Хакер - Буторин Андрей Русланович
Кожухов не оглядываясь кивнул:
– До завтра.
Вообще-то он думал вызвать, отойдя чуток от мастерской, такси. Но потом решил и в самом деле прогуляться. За последние годы набережную Имандры благоустроили, облагородили, пройтись по ней показалось Андрею и впрямь удачной идеей. Благо и погода способствовала.
Дойдя до памятника Защитникам Заполярья, он свернул на проспект Металлургов и вскоре уже подходил к знакомому с раннего детства дому со сквозным проходом, который все называли аркой, хотя свод у этой «арки» был вполне себе плоским.
Кожухов лет еще в пять, может, чуть позже, придумал для себя, что эта арка волшебная. И что если, проходя сквозь нее, загадаешь желание, оно обязательно сбудется. Только идти нужно быстро и желание придумывать уже под арочным сводом. Успеешь – все будет хорошо, нет – тоже ничего страшного, но это желание не сбудется, и снова его можно будет загадать только через сто или больше дней. И – да – конечно же нельзя загадывать ничего такого, что точно не может сбыться. Например, что ты станешь королем всей Земли и будешь править так, что все люди будут счастливы. Или чтобы инопланетяне прилетели нельзя загадывать, хотя они и могут прилететь вообще-то… Но в пять лет, и даже в семь, Андрюша просто боялся, что могут прилететь злые инопланетяне, которые захватят Землю, и всем станет очень плохо.
Сейчас Кожухов едва не рассмеялся вслух, вспомнив эти детские придумки. И все же, шагнув в проход, шепнул вдруг:
– Хочу, чтобы ИРа стала разумной! – А потом фраза уже будто сама продолжилась мысленно: «…и захватила Землю».
Вот теперь уже он не смог удержаться от смеха. Так и вышел, хохоча, с другой стороны арки. И едва не столкнулся с отцом.
– Привет! – продолжая улыбаться, протянул он руку. – Гуляешь?
– Я-то гуляю, – ответил на приветствие Василий Петрович, – мне можно. Нужно даже. А вот ты почему гуляешь? Да еще ржешь на всю улицу. В аварию, что ли, попал?
– А… какая связь? – удивленно заморгал Андрей.
– Прямая. Разбил тачку, ушиб голову. Как следствие, идешь пешком и ржешь.
– Умеешь алгоритмы строить, – усмехнулся Андрей. – Недаром программист.
– Я уже пенсионер, а не программист, – внимательно посмотрел на него отец. И уже вполне серьезно спросил: – Так что с машиной? Я угадал насчет аварии?
– Все в порядке с машиной, – приобнял его Кожухов за плечи. – Мелкая неисправность, в ремонт отдал. До завтра обещали сделать. Сам-то как?
– Самостоятельно пока. Пошли домой, мать заждалась.
Глава 2
Встречи с родителями всегда приносили Андрею удовольствие и радость. Хотя теперь все чаще еще и немножечко грусти. Да, в их шестьдесят три и мать, и отец стариками вовсе не выглядели, но и моложе все-таки не становились. Но как бы то ни было, Андрей их очень любил. Поэтому и поездки сюда, в Мончегорск, являлись для него не какой-то нудной обязанностью, а самой настоящей душевной потребностью. Оттого и уезжать, как всегда, не хотелось. Но в этот раз что-то у него свербило в душе, он ловил себя на том, что тревожится об ИРе. Совершенно беспричинно – что с ней могло случиться? – но тем не менее странное беспокойство не проходило.
В конце концов это заметила и мама:
– Что случилось, Андрюша? – тихо, чтобы из соседней комнаты не услышал муж, спросила Екатерина Леонидовна. – Неприятности на работе?
– Нет, мам, на работе все в порядке, – широко, пожалуй даже слишком, улыбнулся Андрей. – Обычная рутина. Веришь?
– Но я ведь вижу, что ты как на иголках. Может… девушка?.. Ты прости, что я опять на эту тему, но ведь…
– Мама, не надо, – положил ей руки на плечи Андрей. – Девушки нет. И я знаю, что ты хочешь сказать. Мне тридцать пять, пора обзаводиться семьей и все такое в том же духе. Правильно?
– Неправильно, – сбросила его руки мама. – Неправильно, что ты все это переводишь в шутку. Но тебе и правда пора…
– Чего ему пора? – заглянул в дверной проем отец. – Уезжать, что ли? Так еще воскресенье только.
– Вы знаете, а я и правда поеду, – сказал вдруг Андрей, понимая, что иначе он из-за этой дурацкой тревоги не сможет заснуть. – Только не обижайтесь! У меня и в самом деле на работе… не то чтобы неприятности, просто некоторые проблемы, и я теперь только о них и думаю. Но я скоро опять приеду.
– Вот-вот, – сказал Василий Петрович, заметив, что у супруги навернулись на глаза слезы. – Давай, решай быстрее свои проблемы и приезжай без них. Где-нибудь недельки через три – как раз волнушки пойдут, поможешь насобирать для солений, чтобы на всю зиму хватило.
– Тебе бы только твои волнушки! – махнула на него супруга. – Сам насобираешь, Андрюша и так в лесу живет, пусть дома дольше побудет.
Родители знали, что он работает не в самих Полярных Зорях, а в расположенном в лесу военном городке – эту полуправду родным дозволялось рассказывать. Иначе они бы захотели его навестить, и как бы ему пришлось выкручиваться? А так – закрытый городок, программист при воинской части, что было фактически правдой.
– Тогда после работы не в потолок плюй, а в лес ходи, грибы собирай. И мозги проветришь, и волнушек мне привезешь. Я тебя сейчас научу, как их замачивать…
– Да отстань ты от ребенка со своими волнушками! – всерьез начала сердиться Екатерина Леонидовна. И чтобы сразу прервать ненужную ссору, Андрей объявил, выдав на сей раз стопроцентную правду:
– У нас в лес опасно ходить, медведей много развелось. Недавно Мишка Кочергин нос к носу с одним столкнулся.
Мама, прижав ко рту ладонь, ахнула:
– И что с ним?..
– Все обошлось, но мне что-то не хочется повторять его подвиги, верите?
– Даже не вздумай! – замахала руками Екатерина Леонидовна. И набросилась на мужа: – А ты вообще! Говоришь, сам не знаешь чего. Какие волнушки, когда в лесу медведи?!
– Вообще-то это логично, что медведи именно в лесу, – проворчал Василий Петрович. – Было бы куда удивительней, если бы они гуляли по городу.
Между прочим, насчет большого количества медведей именно в том их районе Андрей не раз уже думал. И всякий раз невольно связывал это с пресловутым Помутнением, со зловещей и таинственной Зоной Севера. В параллельном мире она породила в тех же границах отвратительных, злобных мерзодведей – помесь обычных косолапых с омерзительными монстрами, – с которыми им, членам группировки «Сталкер», приходилось не только сталкиваться, но и сражаться. И теперь его не покидала мысль, что Помутнение, успев частично проникнуть и сюда, продолжило влиять на место своего пребывания. Да, эффективность такого влияния была тут значительно ниже, на уродливых монстров ее, к счастью, не хватало, а вот на увеличение популяции обычных медведей – вполне. А может, и не вполне обычных, кто знает? Выяснять это, честно говоря, совсем не хотелось. И заострять в разговоре с родителями медвежью тему – тоже. Следовало ее поскорее сменить.
– Так вы не обидитесь, если я уеду сегодня? – спросил Андрей.
– Поезжай, если надо, – вздохнула мама.
– На обиженных воду возят, – сказал, надевая ветровку, отец. – А я пойду пивка возьму, пожалуй.
Конечно, Андрей чувствовал себя виноватым, что уехал раньше обычного. Видел, какими грустными стали мамины глаза, да и отец отводил взгляд – тот вообще с годами стал сентиментальным, хоть и старательно пытался это скрывать. Андрей все прекрасно замечал и был за себя рад: значит, его душа не зачерствела, он понимает родителей, видит их любовь к себе, принимает ее с благодарностью и отвечает взаимной любовью. Но вот сейчас… Ему действительно сейчас было тревожно. Непонятно отчего, только от этого было не легче, а как бы не наоборот. Правда, помимо непонятного чувства тревоги, которое назвать уважительной причиной у него язык не поворачивался, он придумал себе более убедительное оправдание. Да, Сашка Хопчин, как и обещал, вернул ему в субботу отремонтированный «Север». Да, скрипы во внедорожнике прекратились – по словам бывшего одноклассника, пришлось поменять наконечники рулевых тяг. Но говоря откровенно – и это было истинной правдой! – безоговорочно доверять Копчику Кожухов так и не смог. А вдруг тот произвел ремонт некачественно? И вот поедет Андрей утром понедельника в свой городок, а машина по дороге сломается, и он опоздает на работу. Так же, в случае чего, у него будет приличный запас времени, чтобы вызвать из городка машину, которая его отбуксирует.
