Ржавый ангел (СИ) - Деткин Андрей

– Ты сам-то откуда? – спросил Гриф просто так, без всякого интереса, заполняя неловкое молчание. Парень был ему нужен, и до некоторых пор он намеревался поддерживать отношения. Гриф не имел привычки интересоваться у «отмычек» их личной жизнью и биографическими подробностями. Так было легче расставаться. Достаточно знать клички. У кого не было, он давал сам, и для всех она была одна – Салабон. Это единственное, чем он делился безвозмездно. Гриф уже не мог вспомнить, сколько с ним ходило и не вернулось. Отлаженная схема с Гейгером работала безупречно. Владелец «Передоза» поставлял сталкеру «салабонов», с их помощью тот добывал хабар и по сходной цене толкал Гейгеру.

– Я почти местный, из-под Словечно, в ста пятидесяти километрах от Чернобыля, – сказал Алексей.

– У-у-у, – протянул Гриф, не переставая жевать. Снова повисло молчание.

– А чего в зону двинул? На кой тебе? – снова Гриф задал ненужный вопрос и разозлился на немногословного Салабона, который заставлял его открывать рот.

– Мне надо, – пробубнил Алексей.

– Надо так надо.

Гриф отодвинул пустую тарелку. Он не наелся, но продолжать ужин не захотел. Ему не терпелось поскорее взглянуть на карту и покончить с волнующим неведением.

– Пойдем ко мне.

Гриф вышел из-за стола. Они шли к лестнице, проталкиваясь между потных тел, сквозь дымовой кумар, шум разговоров и гоготание. Пьяный Гарик открыл совсем не пьяный глаз и посмотрел им вслед.

Гриф запер дверь, жестом указал Алексею на стул. Взглянул на грязный стол с лужицей непонятно чего под графином, подошел к армейской кровати, застланной синим шерстяным покрывалом, и разложил на ней майку. Он сразу заметил рваный край возле бокового шва. Отсутствовал небольшой лоскут, судя по линиям, с незначительными и вполне восполнимыми воображением элементами карты.

Несколько минут в молчании, под приглушенный гул и всплески гогота снизу, Гриф рассматривал неаккуратные с кляксами и разводами обозначения. То и дело его взгляд возвращался к катушке. Он не сразу сориентировался. А когда начал понимать, куда придется лезть, то его пыл заметно поугас. Надпись «Земл» в непосредственной близости от заветного значка одномоментно сделала предстоящее мероприятие практически невозможным. Гриф постарался понять, откуда начинается маршрут, начерканный рваными багровыми линиями, и не смог. По его прикидкам, карта изображала местность северней «обитаемой зоны». Крест с подписью «КБ» у самого низа майки на пунктирной линии давал отправную точку.

Бром – один из долгожителей-ветеранов, работал исключительно на ученых, сгинул в тех краях. Предположительно последний его маршрут пролегал через метеостанцию к ферме Эйгелеса и дальше. Тех районов на картах нет, только слухи. Сколько сталкеров там сгинуло: Тютя Хромой, Егорыч, Дауш, Марлен, Столет, Исмаилов – Восемь Илов, Пугач-ухарь и тот не вернулся.

Гриф взял со стола ПДА, вывел на монитор карты. Принялся рассматривать интересующие его локации квадрат за квадратом. Чем ближе подбирался к метеостанции тем меньше попадалось информационных значков, а за «крестом Брома» и вовсе не находилось. Ни троп тебе, ни аномальных зон, ни зон заражения, ни флоры, ни фауны – ничего.

– Хрень какая-то! – в сердцах выругался Гриф, ощущая, как ускользает куш. Посмотрел на притихшего Алексея:– Ты хоть понимаешь, Салабон, куда предлагаешь идти? Тебе название «метеостанция» о чем-то говорит? А про «рыкстеров» слышал? Про «земляков»? «Промку»?

Алексей молчал и моргал на Грифа. Ни о чем подобном он не слышал.

– Я в зоне не так давно, – наконец, после затянувшегося молчания и требовательного взгляда пробубнил он.

– Отлично, – Гриф хлопнул себя по бедрам, – ничего не скажешь. А какого беса в самую дырку намылился?

– Мне надо, – Алексей упрямо посмотрел на сталкера.

– Ха! Ему надо, – усмехнулся Гриф, злобно вперился в парня, не находя, чтобы еще поставить тому в упрек. Наконец, пыл его поутих, и он уже примирительным тоном спросил: – Какая у тебя снаряга? Оружие?

– Ну… снаряга вся на мне, а из оружия АК, – бойко произнес Алексей и тут же сник, – правда с переклином. Но если че, стрельнуть из него можно.

– М-да, – задумался сталкер. – Ладно, ты топай пока, отдыхай. Скоро выброс, как закончится, я тебя жду.

Алексей встал, наклонился, чтобы забрать «карту».

– Э-э, – остановил его Гриф, – маячку оставь. Мне еще покумекать надо.

Несколько секунд Алексей колебался, но все же карту забирать не стал. Выпрямился, повернулся к сталкеру и сказал: – Если че, я копию сделал.

– Тогда придется тебя грохнуть прямо сейчас, – совсем не по-доброму сказал Гриф и зыркнул из-под бровей так, что сомнений в его намерениях не возникало. Но в следующее мгновение лицо его преобразилось зубастой улыбкой. Уж больно красноречиво на лице Салабона отобразились возникшие у него мысли.

– Шучу я. Сделал, так сделал. Чего тогда в бар с майкой поперся?

– Для убедительности.

– Какой, к дьяволу, убедительности?

– Ну… на ней ведь кровью все это нарисовано.

– Кровью, – Гриф усмехнулся. – Все, мотай уже, мне покумекать не терпится, – взгляд задержался на бутылке.

За Алексеем закрылась дверь. Гриф достал из вещмешка недоеденные консервы, хлеб, остатки краковской, наполовину наполнил стакан гаммафосом. Быстро взглянул на исчерканную каким-то дерьмом майку с оторванным клоком снизу, запрокинул голову и влил в рот обжигающей гадости…

– Гриф. Гриф, – доносится откуда-то издалека сквозь туман и головную боль. Голос знакомый, вкрадчивый. И правильно, что вкрадчивый. Лучше не докучать, когда мир неустойчив и блевать хочется.

– Гриф, нам идти надо. Гри-и-и-ф. Гри-и-и-ф. Выброс закончился.

«Ах да, катушка», – вспоминает сталкер, и в его отравленном мозгу начинаются процессы и реакции, побуждающие открыть глаза и начать действовать. Рывком Гриф садится, мутным с розовым белком глазом обводит комнату. Он сидит на полу возле кровати, поодаль стоит «отмычка» и двоится, гаденыш. «Близко не подходит – правильно. Могу и шибануть».

– Чаю, – скрипит сталкер, наклоняется влево и цепляется за кровать. Поднимается на чугунных ногах, его пошатывает. Не в силах удерживать вертикаль, плюхается на скрипучие пружины. Омерзительно скрипучие. Гриф болезненно морщится.

– Карта, – взвизгивает Алексей, – подлетает и тянет майку из-под сталкера. И тут же получает по уху. Отшатывается, хватается за ушибленное место, таращится на сталкера:

– Ты чего?

– Я же сказал, чаю, – бормочет Гриф и мрачно смотрит на парня. «А ведь стало лучше. Принесет чаю, еще вдарю».

Не говоря ни слова, Алексей разворачивается и идет к двери.

– Выброс?

– Закончился, – не оборачиваясь, бубнит Алексей.

– Когда?

– Еще ночью, в четыре часа, – парень выходит из номера. Появляется через пять минут с большой кружкой, из которой торчит кусок ваты. Гриф удивляется. Но потом видит, что это не вата, а густой пар. Ухмыляется.

Они оставили «Передоз» спустя полтора часа. Гриф не посчитал нужным экипировать «отмычку» у Гейгера, лишь взял для себя анаболика. Все, что необходимо для рейда, у него имелось в берлоге. Раньше Грифу было все равно, в чем и с чем идут «отмычки». На них он не рассчитывал ни в стычке с мутантами, ни в перестрелке с мародерами, ни как на часовых. Он брал молодняк с собой, использовал и забывал, забирая на память то пригодное, что от них оставалось.

Но на этого Салабона он имел виды. Ходили слухи, что прежде чем взять катушку, ее надо разрядить. При этом полюс менялся на противоположный: безмозглый обретал разум, а рассудительный – наоборот.

Тропа вела к лесу, вилась вдоль опушки и дальше через болотистую низину к испепеленной Шатеевке. Они шли под набухшим хмурым небом, которое напоминало весенний рыхлый снег, брошенный в лужу. Моросил противный дождь, раскисшая земля чавкала под подошвами, трава клонилась под внезапными порывами ветра, лес поскрипывал и шелестел. Как сказал бы покойный Грибасик: «Погода сквернячная».