Игорь Черепнев - Бешеный прапорщик
На третий день я попытался встать с койки, и это немного получилось. Тело после контузии не хотело слушаться. Поэтому попыток было четыре, а удачной оказалась только последняя. Подъем в вертикальное положение как раз совпал с визитом Дарьи Александровны в палату. Было немного смешно видеть округлившиеся глазищи и приоткрытый от неожиданности рот. Потом была попытка удержать шатающееся «привидение» от падения и уложить обратно в койку. Напоследок прозвучало возмущенное обещание наябедничать доктору на мое плохое поведение и нарушение лечебного режима. Причем оно было выполнено незамедлительно, сразу после того, как я растянулся на койке. Но когда Михаил Николаевич появился в сопровождении «милосердного ангела» в дверях, я снова стоял возле койки и, наверное, глупо улыбался, пытаясь сохранить равновесие, которое никак не хотело сохраняться. Доктор оглядел палату, вдруг улыбнулся в ответ, вновь став похожим на сказочного Айболита, и произнес свой приговор:
– Ну-с, господин прапорщик, не лежится? Хочется быстрее вырваться на свободу? А о последствиях своей контузии вы мне думать предоставили? Зачем, я вас спрашиваю? Для чего вы над собой насилие учиняете?
– Доктор, я чувствую себя достаточно хорошо, чтобы начать двигаться. Голова чуть-чуть кружится, а в остальном все в порядке.
– Хорошо, сударь мой, если сделаете самостоятельно хотя бы два шага, я поверю вашим словам, только вот мы с Дарьей Александровной будем вас на всякий случай поддерживать.
Ну, ладно… Как там мы учились? Сконцентрировать внимание в точке ДАНЬ-ТЯНЬ, вдох-выдох, и вперед помалу… Стоя рядом с койкой, я пытался отдышаться, обтекал холодным потом, но на ногах стоял без всякой помощи.
Рядом со мной возбужденно шумел доктор:
– Неделя едва прошла после тяжелейшей контузии, а человек сам встает и идет?! Чудеса, да и только!
– Михаил Николаевич, ничего чудесного и волшебного, просто очень надоело лежать. Человеку нужно двигаться, ибо движение есть жизнь.
Доктор как-то по-особенному посмотрел на меня поверх пенсне, покачал головой абсолютно по-стариковски и произнес:
– Теперь вот молодежь меня еще медицине учить будет… Разворачивайтесь, господин прапорщик, и шагом марш в постель. Это я вам как старший начальник приказываю.
– Слушаюсь, доктор!
Обратная дорога заняла времени и сил больше, но дошел сам, хотя звездочки перед глазами кружились. С большим облегчением плюхнувшись на койку, я не заметил, как заснул.
Глава 3
Проснулся я от внутреннего толчка. В палате никого не было, сквозь высокие окна лился тусклый сумеречный свет, небо как будто было затянуто серым покрывалом. Внутри головы раздался голос «того» Дениса:
«Я хотел бы поговорить с тобой перед тем, как уйду… Ведь я и так не увидел особого смысла в дальнейшем существовании… А после того, как ты рассказал о тех ужасах, что ждут меня, да и всех остальных, в будущем, я окончательно утвердился в мысли, что ничего хорошего от жизни ждать не стоит…»
«Подожди, мы можем попытаться изменить все, переделать историю…»
«А я не хочу ничего менять… Девушка, которую я любил и люблю, сейчас с другим. И, что самое страшное, счастлива… Страна, где я родился и вырос, через несколько лет начнет превращаться в нечто ужасное… И один человек ничего не сможет изменить… Поэтому я ухожу… Как и собирался… Прощай…»
Внутри головы, а может, где-то, в невообразимой дали Вселенной, с печальным, тихим звоном лопнула тоненькая струна… Сердце пропустило один удар, другой…
…Стиснуть зубы и сжать кулаки!.. Стиснуть зубы и сжать кулаки!..
«С-Т-О-Я-ТЬ!!!»
Воздух стал таким вязким и тяжелым, что невозможно было протолкнуть его через горло…
…Стиснуть зубы и сжать кулаки!.. Стиснуть зубы и сжать кулаки!..
«Н-А-З-А-Д!!!»
Тело судорожно напряглось в попытке противостоять наваливающейся черноте…
…Стиснуть зубы и сжать кулаки!.. Стиснуть зубы и сжать кулаки!..
«Т-В-О-Ю!!!.. С П-Р-И-С-В-И-С-Т-О-М!!!.. Ч-Е-Р-Е-З!!!.. К-О-Р-О-М-Ы-С-Л-О!!!»
Угасающий мозг уловил какое-то движение на самой периферии взгляда, но было не до разглядывания…
…Стиснуть зубы и сжать кулаки!.. Стиснуть зубы и сжать кулаки!.. Дышать!.. Дышать!..
Со звуком, похожим на что-то среднее между свистом и хрипом горло выдавило из себя первый выдох… Затем такой же хриплый вдох… И снова выдох…
…Стиснуть зубы и сжать кулаки!.. Стиснуть зубы и сжать кулаки!..
Сердце судорожно ёкнуло… Потом еще раз… Еще…
…Стиснуть зубы и сжать кулаки!.. Стиснуть зубы и сжать кулаки!..
Тьма перед глазами стала рассеиваться, появились плавающие очертания стен, потолка, окон… и чудесного сверкающего облачка прямо перед глазами… Оно начало увеличиваться, и в какой-то момент я очутился внутри него. Стало легко и спокойно. Воздух уже не рвался клочьями из легких, сердце стучало спокойно и уверенно… Сознания коснулась легкая, как дуновение летнего ветерка, мысль: «Спи! Все будет хорошо!..»
…Очнулся от негромкого разговора. Не открывая глаз, по голосам определил доктора и Дарью Александровну.
– Дашенька, это действительно из ряда вон выходящий случай. Такое бывает чрезвычайно редко. А вы – молодец! Он ведь только вашими стараниями жив остался, если б не вы, свезли бы уже прапорщика в покойницкую…
– Да что вы, Михаил Николаевич, я в процедурную шла, сюда случайно заглянула…
– Голубушка, да ведь процедурная в другом крыле… Да не смущайтесь вы так, ничего плохого в этом нет…
– Я увидела, что он в одно и то же время и хочет жить, и нет. Как такое может быть?
– Не знаю… Встречу Целителя, спрошу у него…
На этом я окончательно провалился в черный, тяжелый сон…
Проснувшись, почувствовал себя достаточно бодрым, чтобы сделать одно маленькое, но очень важное дело…
«Денис!!!» – на этот раз он откликнулся с секундной заминкой.
«Что?»
«Су…й потрох!!! Сам захотел сдохнуть, и меня за собой потянул!!! Обидели бедненького!!! Девушка не того, бл…, выбрала!!! А что в тебе есть такого, чтобы тебя выбирали?! А?! Студентом он почти лучшим был! И что?! Кто какую пользу с этого получил?!»
«Что ты себе позволяешь? Поче…»
«М-О-Л-Ч-А-Т-Ь!!! Ты и в армию пошел, чтобы легче было помереть! Не напрягаясь! Все должны всё за тебя делать! Ты ужасался тому, что я рассказывал, а сам ничего не сделал для своей страны, своей империи! Из-за таких ушлепков, как ты, мы проиграем войну! Потому что думать вы будете о своих никчемных жизнях, а не о том, как победить!»
«Не смей так… Ох-х!»
Ледяная злость наполняла меня, и чисто рефлекторно я направил ее, как луч фонарика, на «то место», где звучал его голос…
«Теперь ты будешь сидеть и молчать! Говорить только с моего разрешения, да и то, если я разрешу обратиться!.. ТЫ ВСЕ ПОНЯЛ?!»
«Да», – в голосе были слышны удивление и боль…
«НЕ СЛЫШУ!!!» – еще один «выстрел на звук»…
«Уф-ф!.. Я понял, понял!!!»
«Тогда исчезни, и пока я не позову, не появляйся! ПОШЁЛ!..»
Глава 4
Прошло уже две недели после той «битвы титанов в одном флаконе». За это время мне смертельно надоело валяться на койке без дела и изучать трещинки на потолке вплоть до самых маленьких. Поэтому стал вспоминать точечный массаж, который показывал один из наших любителей у-шу. Попросил «няньку»-санитара выстрогать маленький колышек наподобие карандаша. Тот удивился, но просьбу выполнил, за что и получил полугривенный. И теперь каждое утро в качестве зарядки прохожу «инструментом» по точкам от большого пальца до локтя. Помогает очень даже неплохо. А если прибавить к тому дыхательную гимнастику, то еще лучше. Правда, для этого нужно вставать, что пока нежелательно с точки зрения Михаила Николаевича, но санитар, приставленный ко мне «пестуном», поймав на этих занятиях, пообещал молчать как рыба.
Сам он, старый солдат, в русско-японскую войну был ранен, вылечился, да так и остался при докторе то ли денщиком, то ли помощником… Теперь «смотрел» тяжелых, лежачих раненых, выполнял все грязные процедуры, но у меня возникло стойкое подозрение, что Петрович, как звали его все, вплоть до самой последней прачки, был природным психотерапевтом. Настоящая его помощь была в разговорах. С трудом мог писать и читать, но скажет по-простому, по-деревенски несколько слов, и на душе становится как-то легче и спокойней. Он рассказывал о том, как в далекие годы, когда был еще мелким постреленком, лазил с друзьями по чужим садам или ловил рыбу на речке, а я невольно ловил себя на мысли, что слушаю сказку какой-то Арины Родионовны…
Два раза за это время был удостоен визита госпитального батюшки, высокого здоровяка с начинающей седеть бородой, пахнущего ладаном и воском. Разговоры с ним получались короткими. Было непривычно и неловко беседовать со священником, который в свою очередь воспринял это за последствия контузии, пообещал помолиться за меня и напомнил, что скоро уже Великий пост.
Дарья Александровна заходила теперь реже, только для того, чтобы накормить лекарствами, или сопровождая Михаила Николаевича на обходе. Но и этого времени хватало, чтобы немного поболтать. Так я узнал, что лежу, оказывается, на именной койке. С началом войны, когда военные госпитали перестали справляться с большим наплывом раненых, к этому делу подключились общественные организации и даже отдельные люди. Госпиталь, где я находился, был создан Российским обществом Красного Креста, а койка, на которой имел удовольствие располагаться, содержалась и финансировалась Гомельской женской гимназией, которую Дарья Александровна и закончила. И поэтому она, отчего-то покрывшись смущенным румянцем, заявила, что считает своим долгом поддерживать реноме своей альма-матер.
