Эйдзи Микагэ - Пустая шкатулка и нулевая Мария. Том 4
– Аа, ну да.
Взгляды остальных, естественно, сосредоточены на мне.
Я собираюсь раскрыть рот – но останавливаюсь.
…Да. Я не должен так вот просто взять и представиться. Если я последую за всеми и сделаю вид, что ничего не знаю, позже возникнут вопросы, почему я держал все в секрете, и это вызовет недоверие.
С другой стороны – просто выложить им сейчас все, что я знаю, тоже опасно. Если я скажу что-то, чего не должен говорить, меня сочтут подозрительным.
– …Кадзуки, чего молчишь?
– А, не…
Но сейчас лучшая возможность рассказать им об «Игре бездельников»; это не вызовет таких больших сомнений, поскольку Нойтан еще не объяснил правила. Я должен что-то раскрыть.
Проблема в том, как выбрать ту информацию, которую следует сообщить.
Собравшись с силами, я раскрыл рот.
– Я Кадзуки Хосино, второклассник. Я одноклассник Дайи и познакомился с Марией еще до ее перевода в нашу школу. Кроме того –
Я сглотнул слюну и продолжил:
– …я [Р ы ц а р ь].
На их лицах появилось вопросительное выражение.
– …Кадзуки-кун. Под «Рыцарем» ты подразумеваешь что-то вроде средневекового рыцаря?
Это Ироха-сан спросила.
– Типа того, да.
– Аах, ты меня напугал. Я уже почти решила, что тебя посвятила в рыцарский сан какая-нибудь королева или еще кто-то. Так этот «рыцарь» – метафора какая-то или?..
Тут ее перебил Нойтан.
«Йя-йя-йя – кажется – кто-то – тут – своевольно – разглашает – что – не положено – так что – я – сейчас – расскажу – вам – о “Битве за трон”!»
«Хорошо – я – желаю – вам – успешного – сражения! – Не надо – только – заканчивать – игру – чем-нибудь – скучным – вроде – общего – превращения – в мумии – хорошо?»
Закончив рассказывать нам о «Битве за трон», Нойтан исчез.
– Как насчет объяснения, Хосино-кун? – спросила Ироха-сан. Она и во время речи Нойтана несколько раз кидала на меня подозрительные взгляды. – Почему ты один еще тогда знал про «Битву за трон»? И откуда ты знаешь свой [класс], хотя никто из нас его пока не знает?
Все верно, я сам на это напросился, раскрыв свой [класс]. Теперь я подозрительный тип, раз знаю то, чего никто сейчас знать не должен.
Я тот самый подозрительный тип, в поисках которого Ироха-сан в каждом раунде угрожала нам всем ножом.
– …Но…
Первым, кто среагировал на ее вопрос, был не я, а Юри-сан.
– Это же не дает ему никакого преимущества, раскрыть свой [класс], как он сделал, да? Если бы он хотел выиграть игру, для него было бы намного лучше сидеть молча и обманывать нас…
– Это да.
– Поэтому я думаю, что Хосино-сан нарочно сделал что-то невыгодное для себя, чтобы смутить того, кто заправляет этой игрой.
У меня на душе стало легче. Хоть кто-то понял, зачем я сообщил всем, что я [Рыцарь].
– …Нарочно сделал что-то невыгодное для себя, хм. …Что ж, не исключено.
Суровое лицо Ирохи-сан чуть расслабилось.
– Но по-прежнему остается вопрос: зачем ты это сделал?
С этими словами Ироха-сан вновь устремила на меня свой пристальный взгляд.
Я чуть кивнул и произнес:
– Я хочу вам кое-что сказать, и я хочу, чтобы вы мне поверили.
Я расскажу об альтернативном условии победы.
«Ты можешь остаться в живых, если за эти восемь дней никто никого не убьет».
Это слова Дайи.
– Существует способ выбраться из «Битвы за трон», не выполняя ее условий.
Я заметил, что они все задержали дыхание.
– Исход, при котором все превращаются в мумии, не предусмотрен. Иными словами, если мы все сумеем дожить до блока <E> восьмого дня, игра прекратится.
Такова моя цель, и в то же время – таково решение проблемы, которого должны желать все.
Нельзя сказать, что кто-то из них хочет убивать в «Битве за трон». Они просто не могли избежать убийств в попытке выжить или защитить других. Юри-сан и Ироха-сан убивали, когда были игроками, потому что они обе решили, что другого выхода нет.
Показать им, что есть другое решение, помимо убийства, – лучший способ избежать резни. Поэтому я просто обязан был рассказать.
– Если подумать… ведь Нойтан-сан тоже сказал что-то в том же ключе, правда? Что мы не должны делать что-то скучное, вроде превращения в мумии. Если эту фразу перевернуть… возможно… это подтверждает то, что нам рассказал Хосино-сан, – пробормотала Юри-сан.
Она ищет хоть какие-то аргументы, чтобы мне поверить; она хочет воспринимать мои слова всерьез.
Это вполне естественно – с легкостью верить приятной информации. Так что мне всего лишь надо дозированно давать им правду, пока я не смогу наконец полностью рассказать и про «шкатулки», и про то, что Дайя «владелец».
Да, я иду в верном направлении.
Если мы все будем стремиться к одной цели, убийств не будет.
То есть…
– Боюсь, пока что я не могу согласиться.
…если б не эта ходячая заноза.
Среди нас есть некий Кодай Камиути. И ему не нравится, когда нет убийств, – это мешает ему наслаждаться «Битвой за трон».
– У тебя возражение или что?
При этом вопросе Ирохи-сан он легкомысленно ухмыльнулся и, почесывая в затылке, ответил:
– В общем, я согласен, конечно, что Хосино-семпай как-то связан с «Битвой за трон»! Но значит ли это, что мы должны сразу поверить в решение, которое он нам предлагает?
Я явственно вижу, как тревога все сильней проступает на лице Юри-сан.
– Ведь это решение с таким же успехом может оказаться и враньем, правда? Может, Хосино-семпай извлекает какую-то выгоду из того, что мы ему верим, правда?
– Неправда!
– Тогда поясни, на чем ты основываешься, докажи, что это все не пустой треп.
Я замялся. Как же мне объяснить? Сколько я должен раскрыть, чтобы он понял? При том что я даже не знаю, поверят ли они мне, когда я раскрою им всю правду.
– И почему же ты не в состоянии объясниться? Разве ты не должен все нам рассказать, ничего не скрывая, если, конечно, ты и вправду хочешь вытащить нас из этой игры?
Я ничего не могу возразить; пользуясь этим, он продолжает атаку:
– Не можешь объяснить, хех. …Все ясно, я только что нашел разумное объяснение!
– …Э?
– Т ы ш п и о н. Если Хосино-семпай – шпион, который хочет сбить нас всех с толку, то все укладывается.
Это единственное слово оказалось очень сильным.
Это единственное слово перевернуло с ног на голову все мои слова, и теперь все остальные меня подозревают.
В глазах Юри-сан видна настороженность.
Ироха-сан хмурит брови.
Разумеется, они обе не в состоянии понять, кому верить – мне или Кодаю Камиути, – они ведь не помнят, что произошло в предыдущих двух раундах.
– …Уу.
Плохо. Если все так и пойдет, у меня не будет шансов стать «королем», просто потому что мне не будут доверять. Хуже того, меня могут считать врагом.
Под обстрелом холодных взглядов я машинально опустил глаза.
Никак не идут в голову слова, которые помогли бы разрешить эту ситуацию.
Неужели уже слишком поздно?
Неужели я уже проиграл?
Неужели я действительно не могу победить «Игру бездельников»?
Кодай Камиути ухмыльнулся; похоже, он был уверен, что уже победил; но –
– Прекрати уже, Камиути.
При звуках ее голоса угрожающая ухмылка исчезла у него с лица.
Мария.
Я успокоился, всего лишь услышав ее голос, даже улыбнулся.
Все верно, она всегда меня выручает. Не о чем больше волноваться. Теперь я в безо-…
– …Ах.
…Плохо, никуда не годится. Почему я успокоился?
Когда я так на нее полагаюсь, это и приводит к плохому концу. Или предыдущие раунды меня ничему не научили?
Но… хоть я и понимаю это, хоть именно я сейчас должен спасти Марию, а не наоборот, – все-таки я принял ее помощь снова.
– Прекрати пытаться изобразить из Кадзуки плохого парня.
Кодай Камиути распахнул глаза и демонстративно развел руками.
– Уаа, не говори странных вещей, пожалуйста. Разве не очевидно, что это Хосино-семпай пытается нам всем тут лапшу на уши навешать?
– Тогда объясни, почему ты пытаешься всех запутать.
– …Что ты имеешь в виду?
– Не понимаешь? Это доказывает, что у тебя неправильное мышление.
– Погоди, погоди… это почему еще?
– Объясняю: если б ты рассуждал, как любой нормальный человек, тебе бы захотелось согласиться с предложением Кадзуки независимо от того, веришь ты ему или нет. И даже если б тебе захотелось указать, что его предложение подозрительное, ты бы в норме сделал это по-другому.
– Да ну? Разве не нормально задавать Хосино-семпаю вопросы, если он подозрителен?
– Ты бы не стал делать этого так. Ведь Кадзуки своим предложением пытается избежать кровопролития. Даже если ты не знаешь истинных намерений Кадзуки, тебе должно было бы захотеться попробовать его предложение. И несмотря на это, ты открыто возражаешь Кадзуки. Т ы о т к р ы т о в о з р а ж а е ш ь ч е л о в е к у, к о т о р ы й п р е д л а г а е т и з б е ж а т ь к р о в о п р о л и т и я.
