Андрэ Нортон - Камень предтеч (пер. Л. Ткачук)
Это было кольцо, по крайней мере нечто, имевшее форму кольца. Но, очевидно, оно предназначалось для пальца вдвое толще нашего. Металл был тусклым, изъеденным ржавчиной, как будто от старости.
Камень, вставленный в зубчатую оправу, превышал по размерам мой ноготь и соответствовал величине ободка кольца. Бесцветный, без малейшей искорки, совершенно безжизненный, он был таким же тусклым не привлекательным на вид, как и оправа. Однако, чем дольше я смотрел на него, тем больше мне казалось – оно лишь останки того, что когда-то было прекрасным и полным жизни, но давным-давно мертво. Увидев его впервые я ни за что не хотел прикоснуться к нему, хотя всегда с жадностью изучал те вещицы, которые отец использовал для занятий с нами.
– Это еще с какого трупа? Как бы я хотела, чтобы ты не клал на стол вещи, выкопанные из могилы! – Мать говорил резче, чем обычно. Тогда мне показалось странным, что даже она, лишенная, как мне казалось, всякого воображения, сразу связала кольцо со смертью.
Не поднимая глаз от кольца, отец обратился к Фаскилу таким тоном, каким обычно требовал немедленного ответа.
– Что ты скажешь о нем?
Брат протянул руку, чтобы потрогать кольцо, но тут же отдернул ее.
– Это кольцо… нельзя носить, оно чересчур велико. Возможно, оно было пожертвовано храму.
Отец ничего не ответил на это и спросил Дарину:
– А что видишь ты?
– Оно холодное, такое холодное… оно мне не нравится. – Тоненький голосок моей сестры сорвался, и она выскочила из-за стола.
– Теперь ты, – отец наконец повернулся ко мне.
Кольцо, выполненное больше, чем в натуральную величину, под стать пальцу какого-нибудь бога или богини, действительно могло быть пожертвовано храму. Через руки отца уже проходили подобные вещи. И в некоторых из них действительно было что-то, не дававшее до них дотронуться. Но если оно принадлежало Богу… – нет, мне в это не верилось. Дарина права. От него веет холодом, холодом и смертью. Однако чем дольше я смотрел на него, тем больше оно мне нравилось. Мне хотелось потрогать его, но я боялся. Мне казалось, я ощущаю нечто, делающее это кольцо отличным от всех драгоценностей, виденных мною ранее, хотя теперь это был всего лишь безжизненный камень в изъеденной временем металлической оправе.
– Я не знаю… возможно, эта вещь приносит… приносила власть! – Моя уверенность в этом была так сильна, что я говорил громче, чем хотел, и мои последние слова разнеслись по комнате.
– Откуда оно? – быстро спросил Фаскил, снова наклонившись вперед и протянув руку, как будто для того, чтобы накрыть кольцо ладонью, хотя его пальцы замерли над ним в нерешительности. В это мгновенье мне пришло в голову, что тот, кто уверенно возьмет его в руки, последует обычаю торговцев драгоценностями: положить руку на украшение значило согласиться на предложенную сделку. Но Фаскил все же не решился принять вызов и снова отдернул руку.
– Из космоса, – ответил отец.
В космосе действительно находят драгоценные камни. Дикари дорого платят за них. Принято полагать, что они образуются, когда кусочки метеоритов, состоящие из определенных металлов, сверкая, проносятся через атмосферу планеты. Когда-то кольца с подобными тектитами были в моде среди космических капитанов. Я видел несколько таких вещиц, принадлежавших столетия тому назад первопроходцам космоса. Но этот драгоценный камень, не походил на них; бесцветный кристалл, тусклый, будто иссеченный песком, но не был ни темно-зеленым, ни черным, ни коричневым.
– Он не похож на тектит, – решил я.
Отец покачал головой.
– Я не думаю, что он образовался в космосе, во всяком случае, мне об этом ничего не известно, его там нашли. – Откинувшись на спинку стула, он взял чашку с фолгаровым чаем и, рассеянно прихлебывая, продолжал разглядывать камень.
– Занятная история…
– К нам должен зайти консул Сендз с женой… – прервала его мать, словно эта история, была ей известна, и она не желала слушать ее снова. – Уже поздно.
Она начала собирать чашки и хотела хлопнуть в ладоши, чтобы позвать Стэффлу, нашу служанку.
– Занятная история, – повторил отец, как будто вообще не слышал того, что она сказала. И настолько велика была его власть в доме, что она не стала звать Стэффлу, а, явно недовольная, неловко присела на стул.
– Но правдивая, в этом я уверен, – продолжал отец. – Его принес мне сегодня старший помощник с «Астры». Во время полета у них отказала координатная сетка, и им пришлось выйти из гиперпространства для ремонта. Им снова не повезло, они получили пробоину от метеорита. Пришлось латать обшивку. – Его рассказ был скучным, без обычного лихо закрученного сюжета, словно он старался придерживаться фактов, которых было слишком мало. – Кьор как раз ставил заплату, когда заметил его… дрейфующее тело… он зацепил его страховочным тросом и втащил внутрь… тело в скафандре. Ему… – отец запнулся, – не встречались раньше подобные существа. Оно пробыло там очень долго, – и указал на кольцо.
На перчатке скафандра, – было чему удивиться. Перчатки – вещь удобная: а как же иначе, ведь человек надевает их, когда надо отремонтировать корабль в открытом космосе или исследовать планету, непригодную для жизни его вида. Но чтобы кому-то пришло в голову носить поверх перчатки подобное украшение? Я, должно быть, задал этот вопрос вслух, потому что отец ответил:
– Действительно, зачем? Во всяком случае, не из тщеславия. Значит, это было важно для того, кто носил его. Настолько важно, что я хотел бы узнать об этом побольше.
– Можно попытаться исследовать его, – заметил Фаскил.
– Это неизвестный мне драгоценный камень. Его можно оценить в двенадцать баллов по шкале Мохса.
– Алмаз только в десять.
– А Джевсайт в одиннадцать, – ответил отец. – Больше ничего не удалось измерить. Это что-то, о чем мы пока не имеем ни малейшего представления.
– В институте… – начала мать, но отец протянул руку и накрыл кольцо ладонью. Не разжимая пальцев, он опустил его в мешочек и спрятал во внутреннем кармане куртки.
– Никому о нем не рассказывать! – приказал он, отлично зная, что отныне мы будем молчать о кольце.
Он не только не послал кольцо в институт, но даже, я уверен, не пытался узнать о нем что-либо официальным путем, хотя, насколько мне известно, изучал и исследовал его всеми доступными ему средствами, а их было немало.
Я привык видеть его в маленькой лаборатории за столом, кольцо лежит перед ним на куске черной материи, а он смотрит на него так, будто пытается одним лишь волевым усилием разгадать его тайну. Если красота и была в нем когда-то, время и пребывание в космосе уничтожили ее следы, оно было загадочным, но не прекрасным.
Меня тоже преследовала эта тайна, и отец время от времени делился со мной различными теориями, возникавшими у него, он пришел к твердому убеждению, что кольцо не является украшением, а служило человеку, носившему его, для определенных целей. И он никому не рассказывал о том, что владеет.
Став хозяином в магазине, отец устроил в стенах множество тайников. А позже, перестраивая комнаты, он оборудовал еще несколько потайных мест. Большинство из них были известны всей семье, и каждый мог открыть их, прижав к ним свой палец. Но некоторые из них он показал только мне. В одном из таких тайников в его лаборатории лежало кольцо. Отец переделал замок так, что он открывался только от прикосновения наших пальцев, заставил меня несколько раз открыть и закрыть замок и только тогда успокоился.
Затем он жестом велел мне сесть напротив него.
– Завтра приезжает Вондар Астл, – коротко сказал он. – Он привезет с собой патент на обучение. Когда он уедет, ты уедешь вместе с ним…
Я не поверил своим ушам. Как старший сын я не мог поступать в ученики ни к кому, кроме собственного отца. Если кто-то и должен был идти служить другому хозяину, то это был Фаскил. Но раньше, чем я успел раскрыть рот, отец продолжал, и это было единственным объяснением, которое я от него получил.
– Вондар первоклассный гемолог, но предпочитает путешествовать, хотя мог бы устроиться на любой планете. Во всей галактике ты не найдешь лучшего учителя. У меня есть все основания так полагать. Послушай, Мэрдок, этот магазин не для тебя. У тебя есть талант, а человек, который не развивает свой талант, подобен тому, кто ест сухой овсяный пирог вместо стоящего перед ним мяса, кто выбирает циркон, хотя ему достаточно протянуть руку, чтобы взять алмаз. Оставь этот магазин Фаскилу…
– Но он…
Отец едва улыбнулся.
– Нет, Фаскил не из тех, кто видит дальше своего носа, он ценит только толстый кошелек и пачки кредиток. Лавочник есть лавочник, а ты способен на большее. Я долго ждал такого человека, как Астл, человека, которому я мог бы доверить твое обучение. В свое время я был известным оценщиком, но я ходил по скользкой дорожке. Ты не должен иметь со мной ничего общего, а добиться этого можно только отрекшись от того имени, которое ты носишь на Ангкоре. Кроме того, если ты хочешь найти себя, ты должен увидеть иные миры, пройти по другим планетам. Известно, что магнитные поля планет влияют на поведение человека, резкие перепады вызывают изменения головного мозга. Эти изменения приводят к тому, что ум становится более живым и восприимчивым, развивается память, появляются новые идеи. Мне нужны те знания, которые ты можешь получить у Астла в течение ближайших пяти планетарных лет.
