Тимофей Печёрин - Миссия в Зазеркалье
Пришлось, правда, указать конкретное место, куда направлялись визитеры. Но и здесь Олег и Яромир не стушевались. Назвав кафедру истории архитектуры — ту, что на втором этаже.
На самой кафедре, впрочем, ассистента Спиридоновой не оказалось. Все-таки большая перемена служила обеденным перерывом не только для студентов. К чести девушки-секретаря кафедры, та не стала допытываться у сотрудников АВР о цели их визита. Но напротив, даже подсказала, где в здании Академии располагается столовка.
Придя туда и кое-как продравшись через толпу студентов с подносами, Олег и Яромир огляделись, высматривая Спиридонову за одним из столиков. Внешность женщины была им знакома. Благо, на странице в «Ситимиксе» она поместила свою фотографию. Портрет женщины лет тридцати пяти, и вполне еще привлекательной.
К радости Замшелова и его напарника, за столиком Екатерина Спиридонова сидела в одиночестве. Обед у ассистентки кафедры был в самом разгаре. И потому на двух подсаживающихся парней она взглянула с явным раздражением. Словно те претендовали на ее скромную трапезу.
— Ярослав, газета «Уральская аномалия», — со всей, доступной ему, приветливостью представился Зброй, — это Олег, мой коллега.
— «Уральская аномалия»? — переспросила, прожевав кусок, Спиридонова, и призадумалась, будто что-то вспоминая, — перевалом Дятлова, небось, занимаетесь?..
— Занимаемся, — с готовностью подтвердил Замшелов, — и Дятлова. И много чем еще.
Сотрудница Академии уже поняла, по какому поводу пришли эти двое. И радости сие понимание ей не придало ни капли. Как и дружелюбия.
— Это была глу-пость, — вполголоса буркнула женщина, опуская глаза, — от досады… бессильной злости. Глупость, достойная глупого подростка. Хотелось поквитаться — хотя бы таким способом. Но не волнуйтесь: я уже оттаяла. И жалею даже, что с «Ситимиксом» связалась. Это ведь оттуда вам наводка пришла?
— Не буду отпираться, — Яромир кивнул, — как, впрочем, и отступать. И не надо бояться. Во-первых, ваше имя будет изменено. А во-вторых… мы же не просто так. Все имеет цену — и мы заплатим.
С этими словами он извлек из кармана ветровки бумажник. И, достав из него, положил на стол тысячную купюру. Прямо перед Спиридоновой. А сам бумажник убирать не спешил. Словно бы намекая: торг только начался.
— Предлагаете… прямо здесь?.. — женщина слегка опешила, — обсуждать такие вещи?
— Почему нет, — с улыбкой молвил Олег.
А прежде успел оценить обстановку. С точки зрения возможности вести в столовой беседу не для посторонних ушей. И надо сказать, что обстановка к тому весьма располагала. Гомонили студенты, непрерывно генерируя шумовой фон. Разобрать в нем что-то осмысленное слушателю со стороны не представлялось возможным.
И не только в нем. Всего лишь через столик от Спиридоновой что-то обсуждали два пожилых преподавателя. Обсуждали живо… но что именно — было не слыхать даже на столь незначительном расстоянии.
— Мне кажется, лучшего места для приватной беседы не найти, — продолжил Замшелов, — главное, не кричать, и вообще… не привлекать к себе внимания.
За такие слова он удостоился беглого, но одобрительного взгляда напарника. Тот словно бы говорил: неплохо для новичка.
— Что именно произошло, нам известно, — вслух проговорил Зброй, выкладывая на стол еще одну купюру, — по крайней мере, в общих чертах. Хотелось бы уточнить кое-какие детали. Тот человек, что напугал вас… он как бы появился в воздухе? Из ничего? Или прошел сквозь стену?
— Сквозь стену? — переспросила Спиридонова, — нет, скорее, сквозь зеркало. Да-да, прямо из зеркала и появился. Сперва оно запотело и помутнело. Так, что я свое отражение не могла различать. Попробовала потереть — не помогло.
Яромир и Олег снова обменялись взглядами, и Зброй еле заметно моргнул. Кажется, оно — догадался Замшелов. А собеседница их продолжала:
— Потом зеркало… вспучилось. Каким-то неровным стало. Бесформенным, как кисель. Или как будто его разогревали с тыльной стороны. С полминуты так продолжалось. А потом появилось лицо.
— Лицо? — переспросил Олег.
— Лицо мужчины, — уточнила Спиридонова, — сначала просто силуэт… очертания проступили на зеркале. Как маска… А потом… он как-то вышел весь и сразу. Шагнул из зеркала, как из двери!
На последних словах женщина не выдержала и едва не сорвалась на крик. После чего с опаской осмотрелась — не заметил ли кто. На счастье, посетителей столовки волновали только они сами, их неутоленный голод или продолжающийся обед. В сторону ассистента кафедры и двух ее собеседников никто даже не оглянулся.
— Опишите нам этого человека, — попросил Яромир, добавляя к двум купюрам на столе третью, — или вы так поспешно… ушли, что не успели ничего разглядеть?
— Ну, сбежала я почти сразу, — Спиридонова невесело усмехнулась, — даже одеться толком не успела. Только об этом чтоб ни слова, вам ясно? Что до описания, то запомнила я немного. Но кое-что. У этого типа была такая рожа… неприятная. И бородой вся заросшая. Как у боевиков на Кавказе. И лысина. А… еще одет был странно. Не по-летнему. Все какое-то черное, плотное…
— Спасибо, вы нам очень помогли, — напоследок молвил Зброй. После чего оба сотрудника Агентства одновременно встали из-за стола и направились к выходу. Оставляя собеседницу наедине с тремя купюрами.
От Олега не укрылось, что Яромир был встревожен. Однако о причинах своих треволнений напарник решился рассказать только за порогом Академии.
— Все даже хуже, чем я думал, — признался он по пути к автобусной остановке, — это Влай по прозвищу Кондор. А значит, скоро здесь будет жарко.
— Влай? — переспросил Олег, которому это имя не говорило ровным счетом ничего, — то есть, вы знакомы?
— А то, — подтвердил Яромир, — этот тип работает на Синдикат, подмявший под себя весь Расстан… мой родной город. Причем работник-то он не из последних. Не рядовой громила, и не мальчик на побегушках. А знаешь, как он карьеру себе сделал?
— Представляю, — невесело молвил Замшелов, — не добрыми делами уж точно.
Зброй кивнул.
— Отморозок, каких поискать. Никакая жертва для него не бывает лишней. Но исключительно в интересах Синдиката. Боссы могут рассчитывать на Кондора в любом… даже самом грязном и мокром деле. Ну и Кондор в долгу не оставался. Никогда их не подводил. Я к тому, что сюда не просто хулиган пожаловал или преступник-одиночка. И точно не турист. А некто, за кем стоят серьезные силы.
— Странно как-то все, — неожиданно посетовал Олег, — я, конечно, не силен в реалиях вашего мира. Но все равно. Перемещение между мирами — это ведь не в булочную сходить. Наверняка сложный процесс, требующий немалых ресурсов. В том числе интеллектуальных. И как же получается, что ваши ученые работают… на бандитов? Создают им установку для перехода. Обслуживают ее.
— А на кого же им еще работать, — с горечью ответил Яромир, — куда деваться-то, если живешь в Расстане? Синдикат там — главная власть. Даже Совет Четырех ничего с этим поделать не может. Сам видел по телику, как они принимали боссов во Дворце Единства. Словно почетных гостей!
Произнеся последнюю фразу, парень из Зазеркалья вздохнул. И продолжил уже более спокойным тоном:
— Главный работодатель в городе — тоже Синдикат… соответственно. Я сам к ним устраивался. Боевиком. Через год захотел уйти. Но от Синдиката можно уволиться только вперед ногами.
— Или в другой мир, — хмыкнул Замшелов, — благо, доступ к установке у работников Синдиката имелся.
— А ты сообразительный, — похвалил его Яромир, — тоже качество для нашей работы полезное. Не всем же стрелять да махать кулаками.
— Не всем? Скажи это инструктору, — не удержался и попробовал сострить Олег. Зброй вымученно улыбнулся.
— Ну да не будем терять времени, — сказал он после, — надо сообщить Монахову, с кем именно придется иметь дело.
— Это, пожалуй, я беру на себя, — нашелся Замшелов, — и, кстати, все хотел спросить. Как ты так хорошо научился говорить по-русски? Или это как с порталами в Подземный Мир? Обучение происходит автоматически?
— Сложный вопрос, — без энтузиазма ответил Яромир, — я вот тоже, когда только прибыл сюда, не понимал — почему все говорят по-славски. Да еще на расстанском диалекте.
* * *В свой второй раз Влай по кличке Кондор вышел в этот мир через зеркало платяного шкафа. В одной из комнат квартиры — к счастью, пустой. К счастью, понятное дело, для ее жильцов. Ибо в противном случае человек из Зазеркалья не преминул бы превратить их из возможных свидетелей в свежие трупы.
За время с предыдущего визита в этом мире успел наступить вечер. Как видно, хозяева квартиры вздумали провести его за походом в кино или кафе. И, конечно же, закрыли двери с наружной стороны. Обстоятельство это Кондора хоть немного, но удивило. Он-то считал, что местные жители слишком беспечны, слишком приучены к безопасности, чтоб хотя бы запирать свое жилище. Непуганые идиоты, не иначе.
