Владимир Васильев - Тысяча замков
– А к оркам никто не попал?
Славута вздохнул:
– Попали… Трое датов: Бролин, Харальд и Херцог. Да быстро разобрались, вырезали всех в замке, а после эльфов пустили. С эльфами, добро, Хокан и Ларс были, а то бы положили их, пожалуй, на месте… Из луков эльфы бьют, скажу тебе…
Славута восхищенно поцокал языком и качнул головой.
– В общем, Тарус уже прознал, что ты объявился, назначен большой совет. Вот выставят орков из Хируэта и Дуйнота, тогда и соберутся все. Как раз весь Суладор очищен будет, к Храму Ветров свободный проход откроется.
Протянув руку, Славута подобрал кожаный мех с питьем, ослабил горловину, отхлебнул; тонкая струйка скользнула по небритому подбородку.
Вишена внимал, пытаясь запомнить и представить себе всю Иллурию.
– Слышь, дрегович, сколько здесь всего народов? Много, поди?
– Нет, – покачал головой Славута. – Всего-то восемь. Там, – он указал на восток, – живут варвары. Там море, ветер, и вечные шторма. Их цвет – желтый. На полпути от земель варваров к нам лежат леса, там хозяйничают эльфы, зеленый Народ. Здесь, как ты уже понял, правят белые люди, воинство Сириана. Земля эта зовется Суладор.
Севернее, за проливом, лежит Лореадор. Юг и юго-запад его занимают высокие и крутые горы; под горами выстроили свое царство гномы, мастера и рудокопы. Их флаг коричневого цвета и на нем изображен молоток. Севернее гор сплошные равнины, по которым кочуют всадники-степняки. Воины, Пожарский, каких мало. Ох и помучились мы, пока мир с ними наладили… До сих пор вздрагиваю, когда вижу их флажки – бело-голубые, кстати – на кончиках пик.
За следующим к северу проливом расположена похожая на подкову земля, Танкар, край мореходов-прибрежников. Они называют себя Воинами Лунных Заводей, и на синем их флаге желтый трезубец, похожий на отражение месяца в зыбкой волне прилива. Тарус, первым проникший в пределы Иллурии, появился именно в Танкаре.
Дальше к северу есть еще один большой остров с несколькими замками, которые постоянно переходят из рук в руки. Сейчас там обосновались прибрежники, похоже – надолго.
Славута перевел дыхание, и, спустя несколько мгновений, возобновил рассказ:
– К востоку, тоже за проливом, на земле, названной Хаэнедор, хозяйничают орки. Правда, их столица расположена севернее, в пределах южного Аргундора, но в Хаэнедор они просочились давно и удерживаются в своих замках прочно. Ты уже видел их цвета – красные.
Ну, а северный Аргундор, большую долину за горными цепями, замкнутыми в почти непреодолимое кольцо, заняли люди. Издавна у них союз и добрые отношения с орками, а с остальными они всегда воевали. Их флаги черны, как ночь, и поклоняются они Смерти. В их рядах сражается самая злобная нечисть, наши лойдинские черти по сравнению с ней – дети малые.
Когда пришел Тарус, мир был лишь между прибрежниками и гномами, остальные воевали каждый со всеми. Потом появились Боромир, Боград, Роксалановы чикмы; среди западных варваров объявился Йэльм-Зеленый Драккар; эльфы нашли Хокана и меня в своих лесах… В общем, нам удалось помирить почти все народы: только орки и люди Аргундора продолжают нападать на пограничные замки…
– Скажи, Славута, – перебил побратима Вишена, – а зачем нам встревать в войны Иллурии? Мы пришли сюда не за тем, чтобы выкуривать из замков одних, помогая другим. Помнится, Тарус говорил…
– Тарус тебе об этом и расскажет, – в свою очередь перебил дрегович. – А коротко скажу: оттого, что Яр сражается за людей Аргундора. И наотрез отказывается поговорить с Тарусом.
Вишена невольно вздрогнул. Яр, мальчишка, которого выбрал хозяином колдовской меч; мальчишка, разбудивший древнюю нечеловечью магию рубинов, а потом – дремлющую под горами Тень…
– У него теперь меч с сапфиром. И он нужен Тарусу, а значит, и всем нам. Так что воевать придется, Пожарский. Чего бы это нам не стоило.
Вишена снова ощутил, что находится в самом начале пути, хотя совсем недавно казалось, что поход за Книгами заканчивается. Так бывает: цель представляется близкой, потому что ясно видна впереди, но уже устали ноги, отшагавшие много верст, а цель приблизилась совсем чуть-чуть, если вообще приблизилась, и ты идешь, идешь, закусывая губу и унимая усталость, твердя про себя: «Ну, вот, еще немного – и все, дойду», но коварная цель по-прежнему маячит на горизонте, и манит обманчивой близостью…
Эльфы-лучники, заворачиваясь в плащи, укладывались спать у костра. Песиголовцы, сбившись в тесный клубок, уже улеглись, тихонько ворча. Перед завтрашней битвой каждый стремился отдохнуть и урвать у судьбы несколько лишних мгновений сна.
– Пойду я, пожалуй, – сказал Вишена. – Завтра, поди, против орков выступать. А я вроде как золото отрабатывать должен…
Пожарский поднялся, крепко сжал ладонь дреговича, и направился к замку, смутно чернеющему на фоне звездного неба.
На высокой башне, где бдил часовой, мерцал одинокий колеблющийся огонек.
2. Битва за Суладор
Степь тянулась навстречу, похожая ровный зеленый стол. Трава сочно хрустела под ногами; непривычным казался лишь красноватый свет иллурийского солнца.
Сириан вел человек семьдесят – щитоносцев, лучников, копейщиков и пяток высоких бородатых воинов с косичками, вооруженных тяжеленными молотами. Часть из них пришла откуда-то с юга, из замка, зовущегося Мартос, столицы белых, часть к утру просто очутилась во дворе. Вишена не видел как они появились, но и не слышал ночью звука отворяемых ворот. Он больше не пытался разгадать законы чуждого волшебства, просто принимал все как есть.
Над башенкой из бурого песчаника развевался зеленый флаг эльфов. Сначала Вишена подумал, что здесь стал на отдых отряд, с которым шел Славута, но башня была пуста.
Но когда первые воины Сириана поравнялись с ней, флаг на глазах посветлел, а черный силуэт дерева вдруг потек, изменил форму, втянул ветви и раскинул крылья, а потом обрел вид летящего орла.
Вишена даже остановился, разглядывая изменившееся полотнище. В спину неловко ткнулся песиголовец, дремлющий на ходу.
– Ар-рр! В чем дело, человек?
Вишена обернулся и взгляд его остановился на белеющем под шерстью шраме на щеке псоглавого.
– Гляди, Урхон: эти башни запоминают, кто последний мимо них прошел. И меняют цвет флага сообразно с этим. Странно, правда?
Урхон и идущий позади него Гарх коротко взглянули на белое полотнище.
– Я удивлюсь, если это последняя странность этого края, – проворчал Урхон и смешно пошевелил ушами.
Вишена вздохнул и стал нагонять оторвавшуюся цепочку воинов.
К полудню, когда устроили короткий привал, Вишену подозвал Сириан.
– Здесь руины есть неподалеку. Надо бы заглянуть. Раз уж ты свеженький пожаловал…
Поразмыслив, Вишена открылся:
– Вот что я скажу тебе, Сириан! Наверное, к вам должен был придти кто-то другой вместо меня. Я не отказываюсь сражаться за вас, просто мне нужно все поподробнее растолковать. Не разумею я в вашей жизни ничегошеньки… Объясни по-людски: что за руины? Зачем туда лезть? Лады?
Сириан не очень удивился, и охотно стал просвещать Пожарского.
– В старые времена маги разрушили несколько сот замков. Отсюда и руины – они разбросаны по всей Иллурии. Входить туда могут только пришельцы; пришельцев легко отличить по вот таким плащам, – Сириан слегка подергал за белую ткань, струящуюся с плеч Вишены. – Простые воины всегда видят руину пустой, даже если она занята. Обыкновенно там селится какая-нибудь нечисть: земляные драконы, демоны, призраки, айагры. Чаще всего с ними приходится сражаться, один на один, но иногда они присоединяются в войску потревожившего их кондотьера, иногда откупаются золотом, иногда сулят новое заклинание или волшебные вещи. В общем, раз на раз не приходится. Разберешься на месте.
– Добро, – вздохнул Вишена. И пробормотал негромко, – только с нечистью я еще и не связывался… Тьфу ты, пропадь…
– Я с тобой не пойду, – предупредил Сириан. – Орки могут выслать отряд навстречу. Так что бери своих чужаков – и вперед. После нас нагонишь. Руина во-он там… Холм раздвоенный видишь? На него взберетесь, сразу увидите, рядом с рощицей… Там еще башенка такая же стоит.
– А ежли я не одолею того, кто в руине хоронится? Что тогда?
Сириан развел руками:
– Извини, раз нанялся – придется лезть… Хотя, кондотьеров убивают в руинах редко… Одного из десяти. Чаще они гибнут при штурме очередного замка.
– Понятно, – буркнул Вишена. – Утешил, благодарствую…
Песиголовцы молча стояли рядом.
– Пошли, что ли? – сказал им Вишена и зашагал в сторону приметного холма. Белоснежный плащ трепетал на легком ветру.
Песиголовцы споро переставляли свои ноги-ходули с дополнительным сгибом, Вишена за ними едва поспевал. Что Гарх, что Урхон постоянно шевелили влажными черными носами, то и дело облизывая их розовыми лентами языков. С такими спутниками нечего было бояться проворонить приближение недругов – людей ли, орков ли, еще ли кого.
