Александр Кипчаков - Наёмник
Текст на дисплее гласил, что водитель «Леопарда» является уроженцем Новой Дакары Дитрихом Кесслером, возраст – тридцать четыре года, официально зарегистрированный по месту жительства в городе Танненворт, Юго-Восточный континент. Род занятий был обозначен, как «свободный пилот», но Гольцов прекрасно понимал, что это является всего лишь ширмой. Настоящие свободные пилоты не таскают на себе небольшой арсенал, не носят на груди генератор персонального щита и не ездят на вездеходе стоимостью в половину годовой зарплаты Гольцова. Тимур был готов поставить на кон всё своё месячное жалование, что этот Кесслер прилетел на Полдар отнюдь не на полуразвалившемся корыте какой-нибудь зиронской постройки. Ладно, поглядим дальше…
– Господин Кесслер – согласно законам Полдара, чтобы передвигаться по планете на наземной машине с реактивным двигателем, нужно иметь официальное разрешение Департамента транспорта, – заявил Гольцов, вынимая жетон из ридера, но не торопясь его возвращать дакарцу. – Это во-первых. Во-вторых, насколько я могу видеть, у вас тут довольно внушительный арсенал. Причём всё оружие, которое находится при вас, по нашим законам запрещено к использованию. гражданскими лицами.
– Но я не являюсь подданным Консорциума и гражданином Полдара, – отозвался Кесслер. Голос у дакарца был чуть хрипловатым и в нём отчётливо чувствовались нотки, присущие властному и решительному человеку. И говорил он на аральском базовом. – Это во-первых. Разрешение на передвижение по вашей планете мною получено дистанционно, по субканалу Интерстара, можете в этом сами убедиться. Вот оно. – Кесслер вынул из футлярчика ещё один жетон и протянул его Гольцову, а идентификатор решительно и бесцеремонно выдрал из пальцев полицейского и водворил на место. – Это во-вторых. – Дакарец перевёл взгляд на подошедшего к Тимуру дельвинарца, державшего в правой руке лазерный карабин местного производства. – Оружие, которое вы можете видеть на мне, находится здесь на легальных основаниях, разрешение на его ношение получено мною также по Интерстару в Департаменте полиции Полдара. Это в-третьих.
Кесслер вытащил из футлярчика ещё один жетон и передал его слегка опешившему Гольцову. Патрульный, повертев жетон между пальцами, состроил неопределённую мину и вставил его в ридер. Вгляделся в текст на дисплее.
– Э-э… – Тимур прочистил горло и переглянулся с Теком. – Похоже, что всё в порядке. Все документы запаролены персональными электронными кодами соответствующих департаментов и подписаны электронными подписями уполномоченных чиновников. – Он протянул Кесслеру оба жетона, которые дакарец с невозмутимым видом взял из рук полицейского и убрал в футляр. – Вы можете ехать дальше. Только будьте любезны – соблюдайте скоростной режим. На вашей машине легко передавить кучу наземных каров…
– Я не тороплюсь, сержант, – отобразил лёгкую улыбку дакарец. Почему-то Гольцов про себя решил, что улыбка на лице Кесслера является очень редкой гостьей. Собственно, учитывая род занятий дакарца, это было неудивительно.
Дитрих Кесслер остановил свой вездеход на краю парковочной площадки, что примыкала к кантине под названием «Приют одинокого матроса», которая располагалась на съезде с эстакады, что вела из Бреннера в сторону агропромышленного комплекса за восточной окраиной города. Почему она так называлась, дакарец не знал, да и не интересовался, если честно. Хотя найти на Полдаре матроса было так же проблематично, как на покрытом глобальным океаном Римане – клочок суши. Впрочем, дакарец видел названия куда заковыристее и страннее.
Заглушив обе турбины и включив стояночный тормоз, Дитрих не спеша спустился по лестнице на пышущий жаром дасфальт и огляделся. Машины, которую ожидал увидеть дакарец, на стоянке не было видно, лишь три наземных грузовика с огромными полуприцепами стояли в дальнем конце площадки. Ещё раз оглядев приземистое здание из полибетона, Кесслер флегматично пожал плечами и направился к стилизованной под пещерную арку входной двери кантины.
Дитрих повидал много подобных заведений на разных планетах Галактики и не ожидал ничего сверхординарного и от этого богоугодного заведения. И он не ошибся. Внутри было всё, чему и полагалось быть в кантине – узкая длинная стойка, за которой хозяйничал бармен-сотари, неведомо как попавший на Полдар со своего родного мира, что располагался между Фракийским Альянсом и системами Барьера, большой зал с разбросанными по нему в беспорядке грибовидными столиками и свисающими с куполообразного потолка цилиндрическими лампами, чьи плафоны были сделаны из аральского горного хрусталя, вмонтированный в одну из стен огромный стереоэкран, на котором сейчас показывали передачу новостей какого-то местного канала. Посетителей в кантине было немного, соответственно, и шума почти никакого не было слышно.
Дакарец оглядел кантину внимательным взглядом. Никто из немногочисленных посетителей его не заинтересовал – так, обычная публика, водители наземных грузовиков, пара фермеров в традиционных для этого мира серо-синих рабочих комбинезонах и несколько горожан в разномастной одежде. Среди всей этой публики даже ксенос-бармен особо не выделялся, впрочем, уроженцы Дратана были почти неотличимы от людей, если не считать серо-жёлтой кожи и жестковатых, похожих на щетину, волос на голове.
Кесслер не спеша пересёк отделяющее барную стойку от входной двери пространство и остановился перед барменом. Сотари, неторопливо протиравший салфеткой из плотного материала стакан из непрозрачного псевдостекла, поднял голову от своего занятия и вопросительно взглянул на нового посетителя.
– Кофе со взбитыми сливками и солёные скрубжки, пожалуйста! – произнёс дакарец на аральском базовом.
Бармен кивнул головой и куда-то сунулся в сторону, на короткое время исчезнув из поля зрения Дитриха. Затем, спустя пару минут, на стойке перед дакарцем возникла жёлтая керамическая чашка на керамическом же блюдце, от которой шёл довольно приятный аромат свежезаваренного аральского кофе, и небольшая глубокая тарелочка с солёными скрубжками.
– Один сорок пять, – сказал сотари на том же языке.
Кесслер вынул из поясного кармашка монету достоинством в два аральских креда, изготовленную из серебра, и положил её на стойку. Бармен взял её и молча воззрился на дакарца.
– Сдачи не надо! – усмехнулся Кесслер. Ксенос понимающе кивнул Дитриху и монета тут же исчезла где-то под стойкой. Дальнейшая её судьба дакарца нисколько не интересовала.
Бросив взгляд на таймер ручного инфора, Кесслер недовольно нахмурился. Луц Вильмут уже должен был появиться, однако, как бы тщательно ни обшаривал Дитрих помещение взглядом, никого даже отдалённо похожего на мерасска не видел.
Что ж – Кесслер хорошо знал, что пунктуальность не являлась обязательной для уроженца Вендина-IV. А терпения дакарцу было не занимать.
Однако сегодня терпение это самое не пришлось слишком долго испытывать. Дитрих уже заканчивал допивать кофе – скрубжки он уже съел, когда входная дверь отворилась и на пороге зала кантины возник человек.
Ну, то есть, в сумрачном освещении мерасска легко можно было принять за человека или представителя какой-нибудь родственной людям расы. Однако при ближайшем рассмотрении оказывалось, что перед вами – не человек, а ксенос. Гуманоид с лимонного цвета кожей, с четырёхпалыми руками с длинными суставчатыми пальцами, оканчивающимися заострёнными когтями. Со скуластого лица внимательно смотрели слегка раскосые оранжево-серые глаза с овальными зрачками иссиня-чёрного цвета, с затылка почти лысого черепа на спину ниспадали заплетённые в жидковатую косу коричневые жёсткие волосы, но самой примечательной деталью были уши мерасска. Длинные и заострённые кверху, похожие на локаторы, увенчанные пышной кисточкой серых волос или, скорее, шерсти, постоянно находящиеся в движении – эволюционное наследство от далёких предков мерассков, высокоорганизованных травоядных существ, некогда бродивших по зелёным равнинам Вендина-IV. Их единственными занятиями было поедание сочной зелени, в изобилии произраставшей на планете, и размножение, а также защита территорий своих прайдов и и совместная оборона от хищников. Их же далёкие потомки, проэволюционировавшие из них, теперь летали в космос и пытались колонизировать другие звёздные системы, что, учитывая близость Вендина-IV к мирам Салузианского Союза, было не так-то просто. Однако присоединяться к Союзу родная планета Вильмута вовсе не спешила. Мерасски высоко ценили свою независимость, а то обстоятельство, что их предки были мирными травоядными, вовсе не означало, что длинноухие гуманоиды не умели сражаться. Инсектоиды-ларши с Элету и воинственные обитатели Калхина в этом убедились на собственных хитиновых панцирях и шкурах.
