Вольф Белов - Чистильщик
– Да? А шампанское на дискотеках хлебать и целоваться в подъездах тебе тоже можно? Мне тоже есть, что папе рассказать. Посмотрим, что он скажет, когда узнает, что Игорь в твоей комнате ночевал.
– Ах ты…
Катя схватила брата за шиворот, но тот вывернулся и выбежал из комнаты.
– Отстань, дура, и так уже опаздываю!
– Это кто дура?! – разгневанно прошипела сестра.
Не желая продолжать выяснение отношений, Максим нырнул в кроссовки и выскочил за дверь.
– Чтоб после школы сразу домой! – послышалось вдогонку. – Потом поговорим.
– Посмотрим, – буркнул Максим, сбегая вниз и прыгая через три ступеньки.
Сестра услышала его ответ.
– Никаких «посмотрим»! Опоздаешь хоть на минуту, я не знаю, что с тобой сделаю!
Как ни торопился Максим, до звонка он все равно не успел, опоздал на пятнадцать минут. Но делать было нечего. Тяжело вздохнув, Максим отправился на казнь.
– Ага, вот и Якимов явился, – приветствовала его учительница, едва Максим вошел в класс. – А мы уж заждались. Что случилось на этот раз?
Максим шмыгнул носом, соображая, что бы такое сказать поубедительней, но, как на грех, весь запас отговорок истощился.
– Я это самое… – промямлил он. – Ну, как его…
– Которое?
Мальчишка пожал плечами и выпалил напрямик:
– Ну проспал я, Вера Семеновна.
– Так, теперь ты, значит, проспал.
– Ну да. А что такого-то? Что я, проспать не могу, что ли? Я же не железный?
– То-то и оно, что не железный. Пластилиновый ты.
Класс взорвался смехом. Максим нахмурился, он терпеть не мог быть объектом насмешек.
– Положи сумку и иди к доске, – сказала Вера Семеновна. – Тихо, ребята. Успокойтесь.
Максим подошел к своей парте, бросил сумку на стул, потом повернулся к учительнице и снова шмыгнул носом.
– Это самое… Вера Семеновна, а может лучше не надо к доске?
– Это еще почему? Опять не подготовился?
– Ну, не то, чтобы не подготовился, но и не совсем, чтобы…
– Не юли, Якимов. Не выполнил домашнее задание, так и скажи.
– Не успел я, Вера Семеновна.
– Все ясно с тобой. Садись. Считай, что двойка в четверти тебе обеспечена.
Весь урок Максим просидел, словно в забытьи. Напрасно он пытался сосредоточиться на объяснениях биологички, в голову лезли совершенно посторонние мысли, вытесняя оттуда всю науку о зверушках. Жизнь в последнее время повернулась к нему не лучшей своей стороной. Учеба действительно давалась из рук вон плохо, отношения с сестрой натянулись до предела, с приятелями тоже как-то не ладилось. Максим и сам не мог понять, что такое с ним творится. Вроде бы не влюбился, тфу-тьфу-тьфу. По родителям, что ли, соскучился? Да, вроде, не настолько уж. А на сердце все время какая-то тоска, чего-то не хватает. Неужели это и есть переходный возраст? Как бы там ни было, а надо что-то делать с собой, брать себя в руки и как-то исправлять положение. Вернутся родители из командировки, по головке не погладят. Классная обязательно донесет, все им расскажет об успехах любимого чада. Да и Катька молчать не станет. Катька. Видимо, все-таки в ней причина всех несчастий. Как только раньше с ней жил под одной крышей, непонятно. Ведь не было прежде таких скандалов, а сейчас из-за сестры даже домой возвращаться не хочется. И чего все время лезет, чего ей надо? Гуляет со своим Игорьком, ну и пусть гуляет. Никто же не вмешивается. Хотя если б его, Максима, воля, он бы этого ухажера на порог не пустил бы. Нашла же Катька себе парня… Просто слов нет. Но Максим ведь молчит, не вмешивается в ее жизнь. А вот ей наоборот надо влезть в душу младшего брата, все вынюхать, все разузнать. Корчит из себя взрослую. А сама, чуть что, сразу в слезы. Взрослая, как же. Всего-то на пять лет с небольшим старше Максима. Переросток. Вымахала, оглобля, чуть не на две головы выше младшего брата, вот и строит из себя. Еще командует. Ишь ты, «сразу домой». А чего там делать-то? Или с Игорьком беспрестанно целуется, заперевшись в своей комнате, или подруг наведет, таких же длинноногих, сидят, чирикают, ерунду всякую гоняют, слушать тошно. Еще и к Максиму цепляются, как будто ему одной Катьки мало. Ладно, сестра жрать еще готовит, а то вообще хоть вешайся. Хорошо вон Кольке, он единственный ребенок в семье, не знает, какое это наказание – старшая сестра. А тут мучайся всю жизнь.
Из раздумий Максима вывел толчок в плечо.
– Не спи, замерзнешь! – крикнул в ухо приятель Колька. – В кому, что ли, впал? Звонок уже был. Айда математичке сдаваться.
Максим огляделся. Урок действительно закончился, ребята покидали класс. Максим сгреб учебник с тетрадью в сумку и поднялся из-за стола.
– Якимов, задержись, – окликнула его учительница.
Колька многозначительно подмигнул и хлопнул товарища по плечу.
– Держись, Яким.
– Да иди ты… – отмахнулся Максим.
Он сел за первую парту перед столом Веры Семеновны. Когда класс опустел и дверь захлопнулась за последним человеком, биологичка пристально посмотрела на непоседливого ученика и произнесла:
– Ну, Якимов, что будем делать?
– В каком смысле? – спросил Максим.
– В прямом, Якимов, в прямом, – Вера Семеновна полистала журнал и покачала головой. – Ты посмотри, двойка на двойке. Это только по моему предмету. А по остальным не намного лучше. За последний месяц ты выше тройки не поднимаешься. А ведь в начале года все было иначе. Так что же случилось?
Максим пожал плечами.
– Да ничего не случилось. Все нормально.
Учительница вздохнула. Вера Семеновна еще не привыкла к роли наставницы, это был ее второй год работы в школе. Она очень хотела работать с детьми и в пединститут пошла по призванию, но девушка и предположить не могла, что будет настолько тяжело. Со стороны все казалось гораздо проще. И дело вовсе не в мизерной зарплате, неуютной комнатушке в общаге и прочих неурядицах, хотя, конечно, это тоже по-своему гнетет. Нет, ее трудности совсем в другом. Она в совершенстве знала свой предмет, но вот как донести свои знания до ребят, у которых на первом месте радости детства. И без того смущаешься и краснеешь, когда объясняешь анатомию половых органов млекопитающих, а тут на тебя еще и внимания не обращают, а уж если обратят, начинаются смешки и похабные замечания. Этот год оказался еще труднее предыдущего, ей дали класс, тридцать подростков, юных членов общества, каждый со своим характером, своим, уже сложившимся, как им кажется, представлением о жизни. Не так, совсем не так молодой преподаватель представляла себе свою карьеру. Как хотелось быть мудрой наставницей, чтобы питомцы, не дыша, смотрели в рот, ждали совета. Но, похоже, она просто зеленая девчонка, молодая идеалистка. Для своих подопечных она лишь обычная училка и в ее советах они вовсе не нуждаются. Вот и этот вихрастый мальчишка все время о чем-то думает, переживает, но ни за что не раскроет душу, все будет держать в себе. Она для него чужая. Все для него чужие. Нет, что-то с ним случилось, что-то происходит неприятное. Чувствуется какая-то пустота в его душе, которую не могут заполнить ни друзья-приятели, ни родные. Мается парнишка, сам не знает, чего хочет.
– Не похоже, Максим, чтобы все было нормально, – произнесла учительница. – Что с тобой происходит?
– Ничего не происходит, – буркнул Максим.
– Я знаю, твои родители надолго уехали. Может, у вас дома что-то не так? Или преподаватели тебе не нравятся? Может быть, ты мною не доволен? Что мешает тебе заниматься? Скажи, не молчи.
Опустив голову, Максим молча смотрел в парту перед собой. А что он мог сказать? Что классная лучше сестры только потому, что достает его не каждый день? Лучше уж промолчать, не нарываться лишний раз на неприятности.
Так и не дождавшись ответа, учительница снова вздохнула и сказала:
– Ладно, иди. Сейчас у вас математика начнется, не хочу, чтобы ты еще и на следующий урок опоздал.
Максим понуро побрел на урок, кляня биологичку последними словами. Ишь ты, по душам поговорить захотелось. Кому нужны ее разговоры? Из-за нее теперь только новые неприятности могут возникнуть. Домашка-то по алгебре тоже не выполнена, вчера не до того было. Теперь и списать уже не успеть. А математичка баба нервная, чуть что, сразу в крик и к директору. А тот мужик суровый, с ним лишний раз лучше не встречаться.
Но сегодня, на его счастье, математичка ни разу не вспомнила о существовании Максима, видимо, решила поберечь свои нервы. На удивление спокойно прошли и другие уроки. Лишь под конец день омрачился неприятной встречей.
Уже на выходе из школы, в вестибюле, кто-то налетел на него сзади и с такой силой толкнул в плечо, что Максим едва не упал. Мальчик оглянулся. Обидчиком оказался Васька Белов из седьмого «Б». Этого парня с крепкими кулаками знала и побаивалась вся школа, даже в старших классах. Он был отчаянный драчун и задира, просидел в шестом классе два года. Вот кого бы надо воспитывать, а все на Максима напустились.
– Ты чего? – спросил Максим.
