Геннадий Ищенко - Мой новый мир 2
— Я не могу никуда не выезжать! — ответил я. — И не могу запереться в новом дворце! Маршруты поездок нетрудно поменять, но, если за меня возьмутся всерьез, это только затруднит им работу.
— А если надеть латы? — нерешительно предложил Ларг. — Пули их пробьют?
— Винтовочные? Пробьют навылет, — я хлопнул себя рукой по лбу. — Придумал! Мы просто бронируем карету. Отгоню одну в мой мир, там ее быстро отделают изнутри чем–нибудь пуленепробиваемым. Если еще надеть бронежилет и шлем и в поездках проверяться магией, мое убийство станет очень трудной задачей. Завтра же надену защиту и поговорю насчет кареты. Спасибо за то, что побеспокоились, но попрошу не сердиться, когда я стану делать то же самое в отношении вас. Вам нужна хорошая личная охрана вместо тех оболтусов, которые стоят в ваших дверях и только и умеют, что громко орать и стучать о пол копьями.
— И это говорит любимец гвардии! — с улыбкой покачал головой Ларг. — Слышали бы тебя гвардейцы.
— Немного преувеличил, — тоже улыбнулся я. — Но вы поняли, что я хотел сказать. Они хорошие воины, но для повседневной охраны малопригодны.
— Хочешь предложить дружинников? — спросил он.
— Из дружинников тоже будут неважные телохранители, — сказал я. — Разве что разведчики, но и их готовят совсем для другого. Нет, я хочу дать вам двух своих охранников. У дверей пусть по–прежнему стоят гвардейцы, а мои парни будут дежурить в вашей гостиной и сопровождать везде, куда бы вы ни шли.
— Что–то ты сам везде ходишь один! — недовольно сказал Ларг.
— Прекращаю, — пообещал я. — С завтрашнего дня одного охранника буду везде брать с собой, а два оставшихся будут охранять жену и комнаты. Давайте об этом закончим, и я вам кое–что расскажу.
— Если о вашем сегодняшнем походе, то мне Бродер уже сообщил, что вы захватили оружие, пленных и золото.
— Нет, не о походе, — сказал я, досадуя о длинном языке мага. — Северяне не устояли и начали бежать.
— Откуда такие выводы? — спросил он. — На основании письма, которое прислал брат твоей жены? Мне его передали из канцелярии. Мальчишка…
— На севере пятнадцать — это уже не ребенок, — возразил я. — И он один не решает такие вопросы. Если крестьяне бросают дома и все хозяйство, а бароны — свои замки, то это они делают не по приказу струсившего графа. Вы хорошо читали письмо?
— Я его только начал читать, — смущенно ответил Ларг. — Потом пришли Адель с Эммой…
— Прочитайте полностью, — сказал я. — Скоро к нам заявится население целого графства. Правда, на севере никогда не было многолюдно, а их еще сократили твари, но тысяч десять точно будет.
— Раза в два больше, — озабоченно сказал Ларг.
— Тем более! Наверняка они вывезут зерно и пригонят скот, поэтому с питанием больших проблем не будет, но вот куда их селить? И это только одна проблема. Вдоль южного побережья идет теплое течение, которое дополнительно греет юг. А твари тянутся к теплу. Поэтому часть из них из–за бескормицы уйдет из покинутого саями графства на земли соседей, а остальные двинутся на юг. Я предпринимаю меры, запасаясь очень сильным оружием, но пока мы к такому нашествию не готовы. А тут еще война и внутренние разборки. Если брать все по отдельности, то и тогда справиться будет трудно, а все вместе…
— Не знаю, сильно я тебя обрадую или нет, но мы не совсем лишились войска, — сказал Ларг. — Тебе говорили, что кое–кто остался, но вряд ли ты знаешь о тех, которые вернулись. Это в основном дружины ближних к нам баронов. Сейчас в лагере около полутора тысяч воинов. И эти разбегаться не собираются.
Глава 2
Дома меня ждал сюрприз: в гостиной сидела Селди, которая в компании с женой ела халву.
— Откуда дровишки? — спросил я, устраиваясь рядом с ними на стуле. — Вроде я ее последний раз не приносил.
— Какие дровишки, милорд? — не поняла Эмма.
— Это он так обзывает халву, — догадалась Адель. — Я вспомнила, что вы ее покупали для Герата, и попросила его поделиться. Сказала, что для Эммы, поэтому он расщедрился. Это ты у меня жадина!
— Эмму я тоже завалю халвой, — пообещал я. — Она прожила двести лет, поэтому ей уже не страшно умирать, к тому же ее смерть станет большим облегчением для многих мужчин. А вот твоя безвременная кончина…
— Это он так шутит, — прокомментировала жена мои слова смеющейся Эмме. — Ладно, пока обойдусь без халвы. А вот костюм со штанами из тебя выбью! Отдал свою одежду Ларе? Она сегодня ее надела, так все были в восторге. Я тоже хотела себе заказать такую и связалась с мастером Бреем, а его уже завалили заказами!
— Это я с радостью, — сказал я. — Одежду, конечно, лучше шить по фигуре, но для таких худеньких и стройных, как ты с Ларой, можно купить и готовую. Вы в любом наряде смотритесь потрясающе.
— Я не совсем поняла, — недоумевающе сказала Эмма. — Вы, принц, отдали свою одежду сестре, и она в ней разгуливает?
— Он маскировался под женщину, — заложила меня Адель. — Это было еще до нашего знакомства. Нужно было идти в другой мир, а там мужчины не носят длинных волос. Хотя в эту… Америку ходили в мужском виде и волосы не прятали.
— Америку моими волосами не удивишь, — пояснил я. — Длинноватые, конечно, но там народ давно рехнулся на почве личных свобод, а в России этот процесс только начался.
— Ты можешь выражаться понятней? — спросила Адель. — Вставляешь в наш язык свои слова, а мне все равно непонятно. А Эмма русского не знает.
— Это мы исправим, — сказал я. — Я могу к вам обращаться по имени, баронесса?
— Конечно, милорд, — улыбнулась Эмма. — Это к своему баронскому титулу мне еще нужно привыкать, а обращение по имени для меня привычно. Меня так называли все двести лет, о которых вы мне только что напомнили.
— Ну простите! — сказал я. — Напомнить женщине о ее возрасте — это чуть ли не оскорбление, но меня извиняет то, что сегодня был сумасшедший день, и я немного устал. Вы, Эмма, тоже можете звать меня Киреном, по крайней мере, когда мы наедине или в кругу друзей. Надеюсь со временем затащить в этот круг и вас.
— Раз вы устали, не буду мешать вашему отдыху, — сказала она, изобразив попытку встать из–за стола.
У этой женщины был огромный жизненный опыт, и она прекрасно поняла, что я еще не закончил разговора и не дам ей уйти.
— Сидите, Эмма, — остановил я ее. — Я, конечно, устал, но для отдыха еще будет время. А пока я бы хотел с вами поговорить. Жена вам рассказывала о письме брата?
— В общих чертах, — ответила она. — Я такого ожидала, но не сейчас, а через год–два.
— Я тоже рассчитывал, что они продержатся дольше, — кивнул я. — Теперь нужно срочно менять все планы и что–то придумывать, потому что привычными способами мы не сможем ни обустроить беженцев, ни остановить тварей. Я разрываюсь на части и все равно не успеваю, несмотря на то что уже немало помощников. На вас я очень рассчитываю, причем не только как на сильного мага.
— А чем я еще могу помочь? — спросила она. — Я понимаю, что на вас навалились беженцы с тварями, а тут еще и война…
— Вы не все знаете, — сказал я женщинам. — Война у нас не только с Дарминами. Я сейчас пришел от Ларга, который рассказал мне много интересного. Оказывается, попытка меня отравить не связана с Гордоем, на которого я грешил.
Я довольно подробно рассказал им о своем разговоре с отцом.
— Получается, что у вас еще персональная война с братством, — сказала Эмма. — Если вы выполните все, что наметили, вас будет трудно убить. Только одной обороной войну не выиграть.
— Это я и сам знаю, но по многим причинам не могу сейчас нападать первым. Для меня главное — выиграть время.
— Они не оставят вас в покое, Кирен, — покачала головой Эмма.
— В этом виноват не я, а ваша религия! — разозлился я. — Ее суть в сохранении тех порядков, которые были тысячу лет назад, и ничего другого я в ней не нашел. А эти порядки сейчас не сохранятся и со мной, и без меня! Чтобы уцелеть самому и спасти других, я буду вынужден все больше менять жизнь, постоянно вступая в противоречие с тем, чему они учат.
— Наша религия? — подняла она брови. — А во что верите вы?
— Узнаете, — сказал я. — Я возлагаю на вас большие надежды и предлагаю дружбу, поэтому вы должны знать правду. Но учтите, Эмма, что ее знает только моя семья, и больше не должен знать никто. Знал еще Зантор, а остальным магам тройки известно лишь то, что Кирен прихватил часть памяти существа другого мира.
Про Оскара и его друзей я ей говорить не стал. Оскар никому болтать не станет, а с его друзьями еще предстояло разбираться. Был еще Сигар, но я до сих пор считал его другом. Эмме я рассказал все, как было, ничего не скрывая.
— Здорово! — сказала она, когда я закончил рассказ. — Не зря Зантор вас спас! Я сюда только приехала, но уже успела узнать достаточно, чтобы перепугаться. Слишком все случившееся напоминает наши священные тексты о конце времен, а я еще не потеряла вкус к жизни. Все катится в пропасть, и никто ничего не предпринимает, чтобы помешать падению. Наоборот, многие еще и подталкивают, мешаете один вы. Конечно, я сделаю все, чтобы вам помочь. Только не надо вам возлагать на меня больших надежд. Многие мои воздействия работают только на женщинах, да и сил у меня не намного больше, чем у вас.
