Александр Конторович - Пепельный рассвет.(СИ)
— Лады.
— Теперь, обо мне. Ты вообще-то в курсе, что где-то здесь болтаются весьма нехилые ребятишки непонятной ведомственной принадлежности?
— В курсе. Видел я их.
— Где?!
— Далеко… Не подрывайся с места, искать их уже незачем.
— Отчего же? — наклонила на бок голову девушка.
— А оттого, Галя, что даже самый крутой стрелок не канает супротив БМПТ! Размазали мы их по травке. Не буду нос задирать — повезло нам их врасплох застать. Могли они уйти, чуток всего времени не хватило.
— Сколько же их было?
— Семь человек. Две универсальные тройки — снайпер, пулемётчик и автоматчик с подствольником. Самое то в пехотном бою, тебе ли не знать? Седьмой, надо думать, командир. Документов, ясен пень, никаких. Знаков различия — тоже. До вдумчивого потрошения никто из них не дожил.
— Всё?
— Тебе мало?
— Их ещё пятеро осталось, Витя. Изначально — больше было.
— В смысле — было?
— В том самом. Это моя цель.
— Фигасе… Кто это?
— Будешь хохотать — не знаю! Приказ был недвусмысленный — найти этих ребят. По обнаружению — выбить.
— Всех?
— Их было здесь три группы. По десять человек. Где-то здесь, — кивнула Гадалка в сторону леса, — у них база. Что это такое, я не знаю. Но их цель — Рудный. Там они кого-то прикрывали. Моя задача — максимально снизить их боевой потенциал. Особенно — снайперский, это цель номер раз. Они так и работают — три боевых семерки и три тройки личной охраны.
— Кого же они охраняют?
— Не в курсе дела. Надо думать, эта цель не для меня. Мы здесь уже три месяца, и всё это время я шастаю по лесам.
— Как я понимаю, удачно?
— Относительно. Базу я так и не нашла. А за удачу — Михалычу спасибо. Он не только ружейный мастер, но и сапер первостатейнейший. У него полфургона всякими прибамбасами забито. Так что, некоторые его штучки — очень даже к месту пришлись. Олег Михайлович — дядька правильный, ещё при Маргелове начинал, так что, сам понимаешь… Мы вместе уже три года, так он, словно дочку, меня обихаживает.
— Понятно…
— И ещё что тебе скажу. Места тут глухие, народ своеобразный и весьма непростой, возьми хоть тех же староверов. Да и помимо них здесь много чего интересного есть.
— Ты это к чему?
— К тому, Витя, что мы тут не одни шастаем.
— Догадываюсь… И кто же здесь такой умный?
— Не наши коллеги — это уж совершенно точно. Скорее всего, какие-то местные мужики. Во всяком разе, они здесь — как рыба в воде. Мы с тобою, при всех своих талантах, им не соперники. В смысле — по лесу ходить. Он для них — дом родной, а мы все — здесь в гостях. Усекаешь?
— Сучок?
— Он самый. Их почерк.
— Приходилось видеть?
— Слышать. Так они насильников и убийц карали. Не спрашивай, что это за народ — не знаю! Сразу тебе говорю! Но! Один момент ты знать должен.
— Какой же?
— Они уже третий раз со мною пересекаются. И всё время — после боя. Сами они никуда не лезут, только смотрят. И не мешают — никому не мешают. Вот я и оставляю на месте боя — обычно на своей позиции патрон от винтовки. Он приметный, таких тут больше ни у кого нет.
— Визитная карточка?
— В своём роде.
— Зачем это тебе?
— Кто знает, что у этих мужиков на уме? Оппоненты мои по ним стрельнули разок, у меня, слава богу, таких срывов не случилось.
— А этим, что по ним стрельнули, мужики твои ничего не высказали?
— Не успели…
Дальнейшая дорога оказалось в относительно неплохом состоянии, во всяком случае,
серьёзного ремонта делать не пришлось. Даже лес слегка отступил в стороны. Правда, оказалась и в этой бочке меда основательная ложка дегтя. Солнце уже клонилось к закату, когда из головной машины внезапно дали сигнал экстренной остановки.
— Что там у вас? — хватаю тангенту передатчика.
— Дозиметр присвистнул!
Ни фига себе! Выпрыгиваю на дорогу и топаю в голову колонны. Только такого подарка нам и не хватало…
Причину взбрыкивания счетчика установили не сразу.
Пока, облачившись в соответствующие одежды, наши дозиметристы добросовестно наматывали круги по дороге и её окрестностям, мы с ребятами ломали голову, прикидывая — откуда здесь могла появиться подобная напасть? Взрываться тут было нечему, каких-либо секретных хранилищ тоже не водилось. Во всяком случае, о них никто не знал. Совместный мозговой штурм, в котором по рации приняли участие и наши сотоварищи из Рудного, ни к какому выводу так и не привёл. Так что, возвращения дозиметристов ждали, в буквальном смысле, затаив дыхание.
— … Полоса загрязнения идёт отсюда, — ткнул в карту карандаш. — Фронтом на юго-восток. Ширина его составляет около полутора километров. Фон стабилен, превышение естественного уровня значительное — пребывание в зоне свыше десяти минут уже представляет угрозу для здоровья. Точнее можем сказать после расшифровки показаний аппаратуры. Общие размеры загрязненного участка порядка четырех с половиной на полтора-два километра. Дорогу желательно проложить в объезд заражённого участка.
Старший дозиметрист поднял от карты раскрасневшееся лицо и протянул руку к пустому стакану. Из-за моей спины высунулась рука с флягой. Булькнул холодный чай, наполняя опустевшую емкость.
— Спасибо! — кивнул дозиметрист. — Собственно говоря, у меня всё.
— Откуда это здесь появилось?
— Не знаю, — пожал он плечами. — Наиболее вероятная причина — осадки. Больше ничем такое пятно не создать. Скорее всего, это откуда-то из-под Печоры занесло.
— И какие будут рекомендации?
— Объезд. Ведь обеззараживать это пятно муторное дело, да и смысла нет. Долго и хлопотно, а главное — незачем. Обозначить границы и расчистить просеку в обход зараженного участка — гораздо проще.
— Угу… Алексей Николаевич, — поворачиваюсь к нашему инженеру. — Вам и карты в руки! Займитесь объездом и маркировкой. Колонне — отдых, посменно. Организовать охранение, выделить людей в помощь инженеру Логинову. Доклад в Рудный — каждый час.
А я тоже посплю. Имею, наконец, право или нет? Набегался, напрыгался, даже и настрелялся… надо заспать всё это дело. Не спорю, минут двести и на ходу урвать удалось — так то ж на ходу! А вот, чтоб спокойно, с чувством и с толком, да одежду снять… Тот, кто воевал, меня поймёт! Это иногда дорогого стоит — по-человечески, в мягкой постели поспать… Калин в дорогу выделил мне шикарный подарок — классный немецкий двухслойный спальник. Судя по лейбаку, спать в нем было можно аж при минус сорока градусах! Мягкий, теплый и уютный… красота!
Прижавшись к краю дороги, колонна затихла. Потрескивали, остывая, двигатели. Что-то пощелкивало в машинах, поскрипывали рессоры.
Ушли в стороны посты охранения, и в колонне не стало заметно никакого движения. Только в той стороне, куда выдвинулись рабочие команды, слышалось порыкивание бензопил и треск падающих деревьев.
Проснулся я сам и несколько минут лежал, всматриваясь в окно. Там виднелось очистившееся от облачков небо. Утро? Похоже… Эдак я не три-четыре часа прихватил… совсем совесть потерял! С сожалением вылезаю из теплого спальника, надеваю брюки и, прихватив полотенце, вываливаюсь наружу. На улице по-утреннему свежо, дует легкий ветерок. Размахивая на ходу руками, бегу вдоль машин к цистерне с водой. По пути натыкаюсь на Логинова. Инженер спит, присев около колеса монстромобиля. Что ж он так-то? На земле… можно и внутрь залезть. Присаживаюсь рядом и трогаю его за плечо.
— Алексей Николаевич!
— А? Да… что?!
— Ничего-ничего… вы бы в машину поднялись, прохладно ведь.
Он трёт щёки.
— Да я… вот присел-то всего на пять минут…
— Отоспитесь ещё. Что там у нас?
— Да, в целом, уже всё. Просеку мы прорубили, благо что по пути полянки небольшие попались, ими и воспользовались. Осталось только съезды отсыпать, но этим уже занимаются. Мы-то и так пройдём, но вот прочий транспорт… не факт. Знаки поставили, со стороны дороги их хорошо видно.
— Идите спать! Это приказ — и будьте любезны его исполнять! В обед разбудим. Ребят накормили?
— Да, Неклюдов всё обеспечил. Горячую пищу и чай. Ловко это у него выходит!
— Мастерство не пропьёшь! А сейчас — лезьте в кузов и на боковую!
Умывшись, подбегаю к кухне. Она уже под парами, вездесущий прапорщик что-то выговаривает молодому парню, сегодня назначенному в кухонный наряд.
— Утро доброе, Виктор Михайлович! — приветливо машу рукой Неклюдову.
— Здравия желаю, товарищ майор! — расправляя свои седые усы, отвечает прапорщик.
— Завтрак готовите?
— А как же?! — искренне удивляется он. — Зазря, что ли, мы с собою эту штуку везём?
Здесь он прав. Дебаты относительно необходимости тащить с собою сей агрегат были неожиданно продолжительными и упорными. Как ни странно, но оба наших прапорщика тут выступили единым фронтом — за. И никакие мои аргументы в том, что это снизит нашу мобильность, во внимание не принимались.
