Михаил Михеев - Рейдер
— Вот видите, ваше величество? Над ним трудились лучшие мастера своего дела — и ноль эмоций. Может, лучше сразу повесить его?
— Нет, погодите, — Виктор встал из-за стола. — Я попробую сам с ним потолковать.
— Магия? — с интересом спросил король.
— Наука, — ответил Виктор не оборачиваясь и достал из кармана небольшой медальон на тонкой цепочке. — Но сейчас это непринципиально…
Было заметно, что профессору тяжело. Несмотря на то, что специально в честь его приезда силу тяжести в Академии уменьшили с двойной до полуторной, ему все равно было неуютно. Даже молодым курсантам, прошедшим самые строгие медицинские комиссии, в первые дни на станции приходилось несладко, а если человеку далеко за сорок и он страдает избыточным весом и одышкой….Словом, тяжко было профессору психологии на орбитальной станции Академии космической межпространственной разведки России. Однако он держался и держался неплохо — в конце концов, он был человеком долга и готовился выполнить свой долг (читай, отработать двухгодичное жалование, положенное ему в качестве премии за одну-единственную недельную командировку сюда).
— Итак, господа курсанты, я прекрасно понимаю, что вас готовят воевать и выживать в любых условиях. Поэтому вы уважаете оружие, а на всякие побочные курсы типа философии и прочей педагогики стараетесь терять как можно меньше времени. Однако помните, ребята: при грамотном использовании гипноз, например, — не менее грозное оружие, чем нож или пистолет. Так что готовьтесь к трудному курсу, ребята. Поблажек вам не будет, я не прощу себе, если кто-то из вас погибнет, потому что в руках его не окажется именно того, что нужно здесь и сейчас.
Виктор обернулся и демонстративно утер со лба пот.
— Порядок, господа, он действительно больше ничего не знает. Можно его кончать.
Король кивнул. Один из палачей вытащил нож и шагнул было к бесчувственном пленнику, но тут короля осенила мысль получше.
— Ну-ка стоп. Отставить, я сказал! Не стоит разводить здесь кровавые лужи. Лучше завтра с утра, при большом стечении народу просто повесим его. Тогда вообще все, считай, двух зайцев убьем — и накажем примерно, и другим неповадно будет, и все поймут, что мы не шутим…
— Трех, — не поднимая головы, буркнул Виктор.
— Что «трех», — непонимающе обернулся король.
— Три зайца получаются, — пояснил Виктор.
***
Все сгорело дотла в равнодушном и страшном «не жаль»,
И уже не понять, чувства умерли или устали.
Ты уже не берсерк — это просто летящая сталь,
С абсолютным спокойствием остро заточеной стали.
И не все ли равно, чья в защите взметнется рука,
Отраженьем сверкнув в ледяной окровавленной грани…
Смертоносный полет — как стрела невесомо легка,
С той же легкостью все на пути разбивая и раня!
И тебе так к лицу эта цепь из разбитых сердец,
И любое из них можно было бы взять и без боя.
Только все от любимой руки находили конец.
Только знай, что мы все до последнего шли за тобою.
(М. Карабинская)
Кэвин стоял на страже у спальни принцессы. Позиция была что надо — длинный коридор заканчивался тупиком, а налево шел короткий аппендикс, такой узкий, что даже стоять там вдвоем было проблематично, а уж драться… Дорогу к спальне принцессы мог легко удержать и один человек при условии, что он будет соответствующим образом вооружен, обмундирован и обучен. Поэтому на Кэвине красовались новенькие доспехи из того же металла, что и у Виктора, легкие, но невероятно прочные, способные выдержать удар арбалетного болта с пяти шагов. На поясе оруженосца покоился короткий меч, удобный для резни в узком проходе. Чуть позади стоял прислоненный на всякий случай до поры к стене великолепной работы двуручник. Такой меч редко встретишь у знатного рыцаря, не говоря уже о простых латниках. На левой руке Кэвина висел щит способный, при нужде, защитить своего хозяина и от меча и от арбалета. Кстати, сразу пять заряженных арбалетов лежали рядом с ним.
Хуже всего дело обстояло с подготовкой. Тогда, за завтраком, когда все же решили драться и все по очереди охранять принцессу (все, кроме короля, разумеется — ему по чину не положено, не поймут), Виктор без обиняков заявил, что нападение будет в дежурство Кэвина, как самого слабого и хуже всех владеющего оружием. Кэвин тогда вспылил было, да и принцесса заявила, что отец учил ее владеть мечом и в охране она не нуждается.
Виктор не стал спорить. Он просто встал и предложил Кэвину убить его. Оруженосец решил было, что это шутка, однако все смотрели на него серьезно и с сочувствием, учебного оружия тоже рядом не было. Тогда он взял в руки меч и молча принял защитную стойку.
Удара он не заметил. Не заметил даже, как Виктор извлек из закинутых за спину ножен меч — только услышал свист клинка и почувствовал слабое дуновение ветра на щеке. И еще он ощутил вдруг странную легкость в руке — меч Виктора с филигранной точностью и невероятной легкостью перерубил его клинок у самого эфеса.
— Слабовато, парень, — Виктор улыбнулся, но глаза его оставались холодными. — Сэр Таксфорд, одолжите мальчику свой меч, пожалуйста.
Таксфорд недовольно заворчал, но все-же протянул Кэвину свой меч — настоящий рыцарский двуручник стоивший, наверное, целое состояние. Виктор небрежно махнул рукой принцессе:
— Присоединяйтесь, Ваше Высочество. Решим вопрос о том, кто здесь отдает приказы, раз и навсегда.
Принцесса резко встала и оглянулась вокруг, ища глазами оружие. Король, видя ее замешательство, встал, подошел к развешанной на стене коллекции оружия и снял легкий, как раз под руку девушки, меч с простой и удобной рукоятью. Приняв из его рук оружие, девушка кивком поблагодарила монарха и стремительно, но осторожно двинулась вперед и вправо, стремясь зайти к Виктору с тыла.
Виктор рванулся ей навстречу, занося меч для удара, но в последний момент круто изменил направление движения, шагнув навстречу бросившемуся на выручку принцессе Кэвину. Тот разом сбился — дистанция сократилась слишком резко. Легко уклонившись от неловкого удара, Виктор скользнул в сторону и вперед и нанес удар плашмя по заднице оруженосца. Кэвин взвыл и крутанулся вокруг своей оси, пытаясь достать Виктора страшным рубящим ударом по ногам. Опытный воин, Виктор легко подпрыгнул, пропуская клинок под собой и, пока Кэвин судорожно пытался справиться с собственной инерцией, шагнул вперед и вновь оказался у него за спиной и снова врезал по заднице, только с другой стороны. Тут-же развернулся, поймал кончиком собственного меча меч Калы, направил его вниз, в пол, и, ловко зайдя к ней со спины, врезал по заднице теперь уже ей. Не столько больно, сколь обидно.
— Ну что, хватит? — насмешливо спросил он, салютуя им мечом. — Может, еще хотите?
Красный от гнева и унижения, Кэвин вернул меч Таксфорду. Кала протянула было свой клинок королю, но тот лишь отмахнулся:
— Оставьте себе, Ваше Высочество — может, когда и научитесь… — в глазах Дарна Второго вспыхнули насмешливые искорки.
— Следовало бы набить им обоим задницы так, чтобы сесть не смогли, — усмехнулся Виктор. В схватке он даже не сбил дыхания и сейчас, кинув клинок в ножны, уселся за стол и плеснул себе в кубок вина.
— Но все равно это не совсем честно, — отозвался сэр Таксфорд. — Против них никогда не выйдет противник, равный тебе, ведь ты — первый меч королевства.
— Да. А мог бы стать и первым мечом Империи, даже во времена ее расцвета, — спокойно и просто, совершенно без рисовки отозвался Виктор. — Равного мне здесь нет и еще долго не будет. Но если среди этих орлов окажется хоть один мой ученик… Тут ведь не надо балет устраивать — достаточно убить, а это куда как проще.
— И что ты предлагаешь?
— Разместить принцессу так, чтобы проход к ее комнате мог легко прикрыть один человек, чтобы негде было развернуться. Предлагаю комнату за библиотекой — окно маленькое и с решеткой, коридор узкий — отобьемся, если что.
— Согласен, — кивнул король.
— Ну, — Виктор залпом допил вино и привстал, оперевшись руками на стол. Серые глаза стали жесткими, — тогда работаем.
Вот так Кэвин и оказался на своем посту. Сразу после завтрака было официально объявлено о помолвке принца Гаральда и принцессы Калы и, после довольно длинной и нудной церемонии, затянувшейся аж до вечера, все, кроме Кэвина, Виктора и Таксфорда отправились отсыпаться. Сэр Таксфорд встал на страже у дверей принцессы, а Виктор повел Кэвина в свою личную кузницу выбирать доспехи и оружие.
Кузница Виктора (сэра Виктора, если быть точным — рыцарские шпоры у него были) стояла в наружном дворе замка среди других мастерских и в то же время чуть на отшибе, у стены. На двери висел большой, но очень аккуратный замок, который отпирался не ключом — Виктор повертел пять колец из блестящего металла с непонятными символами и дужка сама собой отскочила. Дверь отворилась беззвучно и Кэвин вслед за Виктором шагнул в сухой полумрак.
