Андрей Альтанов - Зона Посещения. Гайки, деньги и пила
В следующий миг я проснулся. Ужас от кровавого сновидения еще несколько минут штормил меня и перепутывал в голове мысли. И эта проклятая адская боль вновь переползла из фантазий в реальный мир. Хотя я лишь для успокоения называл такие свои сны фантазиями, нереальным дерьмом, игрой прохудившегося рассудка. Где-то в глубине души жило понимание, что это были вполне реальные воспоминания из моего «затертого» прошлого. В конце концов, конкретно этот кошмар я видел уже одиннадцатый раз. Ни одна мельчайшая деталь сновидения не поменялась, как не изменилось и количество переносимой и выносимой из него боли.
Тело все еще выгибалось дугой и билось в конвульсиях, пальцы впивались в ватный матрас, но я, сжав зубы, терпел и молчал. Я знал, что скоро эта пытка закончится. Так происходит всегда. Нужно потерпеть совсем немного – первые после длительного перерыва приступы видений мучают меня фантомными болями считаные минуты.
Наконец меня попустило, мышцы расслабились, тело обмякло. Я шумно втянул ноздрями сырой прохладный воздух. Пахло дешевой ночлежкой. Глаза забегали по сторонам. Так оно и есть. Я лежал на одном из матрасов, разбросанных по полу в небольшой проходной комнатушке с символическими дверцами, как в туалетных кабинках. В противоположном углу лицом к стене посапывал какой-то бродяга. На облезлом потолке горел тусклый диодный светильник. Я приподнялся и медленно переполз в сидячее положение. Только сейчас начали ощущаться пульсирующие удары под черепушкой и отвратительный вкус во рту. Но головная боль была настолько ничтожна в сравнении с той, через которую я только что прошел, что не сразу стало понятно, что меня пытается терзать жесточайшее похмелье.
– И сколько же я вчера выпил? – Руки невольно обхватили нездоровую башку.
– О, проснулся, алконавт?! – Через приоткрытую дверцу соседней комнаты выглянула улыбающаяся мордаха Серенького; старый приятель уже что-то хомячил за обе щеки. – Ну и гульнул ты вчера, дружище. Штук пять зеленых слил. Угощал всех направо-налево. Вон даже пару батончиков на завтрак мне перепало. Будешь? – Он протянул мне кусочек растаявшего обслюнявленного «Сникерса».
– Нет… сып-па-сиб… – Меня накрыл рвотный рефлекс, я сорвался с места и кинулся в угол к одиноко стоящему унитазу.
– Ну, как хошь. – Не обращая внимания на звуки моей рвоты, Серега затолкал шоколадку в рот и добавил: – Если вдруг не помнишь – вся снаряга осталась в твоем номере, где мы и начали. С собой ты взял вчера только бабки, фонарик да пояс с кольтом и, видимо, успешно все это прое… м-м… проехали.
– Одно меня в тебе поражает… – Я оторвался от белого друга, уткнулся в раковину умывальника и пустил струйку холодной воды на затылок. – Как ты после всех наших пьянок умудряешься быть таким?
– Каким?
– Бодрым. Иногда мне кажется, что ты и не человек вовсе… – Я сделал напор сильнее.
– А кто тогда?
– Ладно, забей. – Я встряхнул головой, разбрызгивая вокруг себя ледяные капли, и принялся растирать мокрыми ладонями лицо. – А знаешь, – продолжил я, – мне опять снился тот сон про пещеры. Я опять через себя все это пропустил, выгреб чайной ложкой весь этот забитый дерьмом клозет. И иногда мне даже кажется, что в один прекрасный момент я не выдержу и пущу себе пулю в висок. Как думаешь, это же лучше – помереть один раз по-настоящему, чем много раз подыхать вот так?..
– Ты с кем разговариваешь? – раздался хриплый голос из дальнего угла.
Я обернулся. Это спрашивал заспанный бродяга, который ночевал со мной в комнате. А Сереги уже и след простыл. Вот говнюк! Как выпить на шару, так он первый, а как кореша выслушать, так свои дела важнее. Но, несмотря на его идиотскую манеру неожиданно тихо появляться и исчезать, на Серенького я никогда не злился и только с ним делился всем тем дерьмом, которое порой меня накрывало.
– Да так, сам с собой говорил… – ответил я сталкеру, промокнул лицо куском бумажного полотенца и потопал к выходу.
– Погоди, куда попер? – кинул вдогонку мужик. – На вот. – В мою сторону со звоном полетел жетон камеры хранения, который я сцапал на лету. – Там внизу твоя пушка и шмотки. Ты вчера в хлам был, и пацаны просили за тобой присмотреть. Я не знал, где ты обитаешь, и приволок в свою ночлежку. Теперь топай, а я еще посплю. И это, спасибо за вчерашний праздник. Помог ты мне устроить достойную днюху, никогда еще столько людей за мое здравие не пили.
– Всегда пожалуйста! – кивнул я и вышел вон.
М-да, похоже, самую интересную часть вчерашнего вечера я все-таки пропустил. В упор не помню этого кадра и того, о чем он говорил.
Вяло спустившись по ступеням вниз, я вышел в достаточно просторный холл сталкерской ночлежки. Стальная клетка камеры хранения была у выхода. Хмурый бритый охранник забрал мой жетон и вытащил из ячейки с соответствующим номером пластиковый ящик из-под овощей. Там я нашел самоохлаждающуюся баночку пива и свой толстый кожаный ремень, увешанный такими же кожаными разгрузочными кармашками. Кобура с армейским кольтом висела на месте, а вот лямки крепления моего любимого фонарика-дубинки с шокером были вырваны с мясом. Прав был Серенький – просрал я вчера не только бабки. Кстати, о нем…
– Слушай, друг, – обратился я к бритоголовому мужичку, – а Серега, ну, Серенький выходил или еще где-то тут тусит?
– Я что, похож на телефонный справочник? – буркнул тот. – Еще не хватало вас, голодранцев, по именам запоминать…
Ну, в общем-то он прав – это же не люксовая гостиница, где я обитаю, там каждого клиента по имени-отчеству величают и с разгона в зад целуют. А в подобные дешевые притоны сползается исключительно биомусор – неудачники, несостоявшиеся проводники, хреновые или дефективные бойцы всех мастей. И как же меня вчера угораздило попасть в этот спальный район?
Я вышел наружу и осмотрелся. Ночлежка стояла у западной границы «русского сектора» торговой зоны, слева за КПП уже тянулись характерные постройки китайских кварталов. Мне же нужно было направо, в скопление многоэтажек. Я резко провернул донышко пивной банки, последовал характерный хруст ломающихся емкостей с химией. Холод от реакции перемешанных элементов растекся по тонкому металлу. Я немного подождал и поддел пальцем ушко. Зашипел газ, а в горло хлынула живящая влага. Не отрываясь от банки, я высосал половину содержимого и только после этого зашагал по пустым пыльным улочкам.
Раннее утро. Все, кто сегодня собирался в ходку, покинули это место еще на рассвете, а остальные досматривали сны. В торговых рядах были открыты лишь круглосуточные лавочки, где работали хмурые заспанные реализаторы, не принимающие кредитки. Так что вторую баночку пива я смог приобрести лишь в скромной забегаловке, пристроенной к конторе охотников за головами.
Здесь можно было взять заказ на ликвидацию любого бедолаги, за которого кто-то вдруг решил отвалить достаточно крупную сумму. Сама контора была еще закрыта, да и лично я подобной фигней никогда не занимался, а потому появлялся здесь крайне редко. Иногда ради интереса я рассматривал наружную стену объявлений с «топовыми заказами» и интересовался, сколько сегодня стоят человеческие жизни. Вот и сейчас, попивая прохладный напиток, я прошелся вдоль наклеенных рядов фотографий. Мало ли, а вдруг здесь случайно и мою физиономию кто-то повесил.
Глаза бегали по стандартным фоткам с несимпатичными мордами, некоторые из них были прибиты гвоздиком прямо в лоб, а некоторые уже перечеркнуты красным маркером крест-накрест. Прямо под изображениями стояли идентификационные номера заказов и суммы вознаграждений. Ряд ничем не примечательных лиц и таких же неинтересных цифр нарушился крупной выцветшей фотографией. Крупной она была потому, что на ней не помещалась цифра зелененьких, обещанных за голову изображенного человека. К тому же эта цифра периодически перечеркивалась, а под ней дописывалась новая, измененная в большую сторону. Я улыбнулся и подмигнул знакомой физиономии.
– Привет, Чичероне, что-то тебя совсем не ценят в нашем секторе, всего два с половиной лимона дают. У немцев давно за пятерку перевалило. Ну, это оттого, что сейчас совсем уж обнищала наша отечественная гэбня (так я называю уродов из нашего национального отдела МКЗП).
Я отпил пива и отправился дальше. Неуловимый сталкер, личность которого меня заинтересовала месяц назад, оказался своего рода легендой. Сказки и страшилки про него ходили наравне с анекдотами. Говорят, он в свое время активно вычислял и мочил внедренных в сталкерскую среду агентов МКЗП. Бывало, мочил и чисто научные экспедиции, не связанные с гэбней. Но все это были лишь слухи. Как дела обстояли на самом деле, знал лишь сам Чичероне. Кто-то даже утверждал, что этот странный малый умеет на людей морок напускать. Может, в этих слухах и была доля правды, тогда неудивителен столь сильный интерес спецслужб «развитых стран» к его персоне.
