Михаил Сухоросов - Наемник (Пришлые-1)
- Может, ты и прав... С чего хоть начать-то, двойничок?
- С начала, вероятно.
- Ладно, сам напросился. Итак, в общих чертах тебе известно что-то о параллельных мирах? Я не физик, да и ты тоже, так что упростим все до предела. Этих миров великое множество, они совпадают по положению в пространстве, но отличаются расстоянием от некой условной точки отсчета по оси времени.
- Это я уже читал. Азимов?
- Не совсем...То есть, наша земля, потом еще одна, отстоящая от нее, допустим на секунду, еще, еще...
- Решили, значит, меня в прошлое зафитилить... А не боитесь, что я вам всю историю насмарку пущу? Дедушку Ленина там в колыбели придушу, еще что-нибудь в этом роде?
Дубль-я снисходительно усмехнулся:
- Слушай, двойничок, все эти парадоксы времени - ерунда. Их не бывает. Это все - совершенно разные миры, имеющие к нашему отношение… ну, скажем, непрямое. В некоторых все совпадает - история, прочая лабуда... Я ведь только поэтому здесь. А в некоторых даже география отличается.
- А почему так?
- А шут его знает...Мне один физик знакомый пытался объяснить, так я бы и трезвый ничего не понял. Ну так вот, это еще не главное. Там, куда тебя забросить собрались, как ты понял, средневековье, но это еще полбеды. А кроме того, там есть очень многое из того, что у нас невозможно. У нас это сказки.
- А подробней?
- А подробней - помесь Толкиена с Саймаком... Короче, там имеет место быть всяческая нечисть: эльфы, гномы, вурдалаки, ведьмы, колдуны...
- Вот уж райское местечко! А ты почему из этого заповедника свалил?
- Да понимаешь, - смущенно улыбнулся двойник, - меня там, вроде как, убить должны были.
- А меня там за твои грешки не грохнут?
- Да я и нагрешить-то толком не успел. Грубо говоря, тот же вариант, что здесь у тебя.
- И сколько ты там пробыл?
- Месяца два.
- А меня, стало быть, на вечное поселенье?
- Как знать...
- Ладно, сдаюсь, - я поднял лапы. - Я готов. Я согласен поверить в параллельные миры, гномов, драконов, черта с рогами, но только вы, граждане, скажите: кого мне там держаться?
Дубль-я открыл было рот, но его опередил Дэн:
- А вот тут мы тебе советовать не имеем права. Ты - кондотьер. Ум и меч для найма.
- Хм...Забавно. Я и наблюдатель, и кондотьер... За кем же там наблюдать?
- Видишь, двойничок, какая петрушка... В свое время, когда еще переброс отлажен не был, в тот мир поналезла и провалилась прорва левого народа.
- Вроде нас с тобой?
- Вроде, да не совсем... Мы-то там не случайны.
- Так ты согласен? - Быстро спросил Дэн.
- А,- махнул я рукой, - пропадай моя головушка. Еду.
- За новоявленного кондотьера, - мы чокнулись и осушили стаканы. Хорошо хоть вставать по этому поводу не пришлось... Фу-ты, пьян как, перед глазами все так и плывет...
- Слушай, я, а ты-то как в Бурге устроился?
- Нормально. В старой мастерской, твоей, сам понимаешь. Черныш к себе в художники зовет, собрался "Маленькие трагедии" делать, на меньшее никак не согласен.
- Ну, точно сделает, пробормотал я заплетающимся языком. - Ты там меня не опозорь...Ладно, братцы, еще по одной - и аиньки, а то я совсем готов.
Дело окончилось тем, что мы дербалызнули еще по паре-тройке, и хватило меня только сообразить, что как-то уж очень лихо я на все подписываюсь, а потом я провалился в сон, успев еще кое-как добраться до кровати.
Сдается мне, я проснулся. Ох, лучше б мне этого не делать! Башка квадратная, да еще при этом, кажется, вдвое больше туловища, во рту - будто стадо обезьян ночевало... И шевелиться невмоготу.
Стоп, Майк. Есть что-то нездоровое в ситуации. А именно?
Мать моя женщина, башку припекает! Это настолько меня поразило, что я тут же рывком сел и открыл глаза - и тут же снова зажмурился. Нет, надо посмотреть снова.
Первое, что я разглядел - солнечный блик на листе громадного дерева, потом - все дерево целиком, до того места, где его вершина тесно переплеталась с другими кронами. Так, а стволов тут... Раз... Два... Много. Это что ж получается - я в лесу?! Мало того, кругом, изволите видеть, лето, травка, чтоб ее, зеленеет, солнышко блестит и припекает основательно... Браво, Ордынцев. Допился. Конечно, всякое бывало, но чтоб уснуть зимой в квартире, а проснуться летом в лесу... Валяюсь, как идиот, на расстеленном покрывале из моей Н-ской квартиры, из одежды на мне - джинсы, тельник и старые кроссовки. И ничего больше. И никаких признаков цивилизации. Ч-черт, как же отсюда выбираться? Ну, первым делом на ноги встать.
Так я и поступил, а потом прямым ходом двинулся к ближайшему дереву, на ходу расстегивая ширинку.
Не успел я ее застегнуть. как воздух над моей головой вспорол резкий короткий свист, оборвавшийся щелчком. Я поднял глаза. Примерно сантиметрах в тридцати над моей макушкой из морщинистой коры торчала стрела с сизым опереньем. Короткая стрела, толстая. Арбалетная – как бишь они правильно называются?.. Надо же, никогда не видел арбалетной стрелы, а вот ведь - догадался...
И тут же на мои больные мозги обрушился громовой голос:
- А сейчас - руки за голову и медленно поворачивайся, а то следующая из твоей башки торчать будет!
Да, это, наверно, неприятно... Что ж, слушаю и повинуюсь...
- Ага, порядок. Вижу, что ты. Руки-то опусти, - из зарослей какого-то кустарника метрах в шести от меня торчал по пояс здоровенный рыжеволосый и бородатый детина, он сосредоточенно разряжал арбалет. - Ты Ордынцев, верно?
- Вчера, вроде, так звали.
Бородач выломился из кустов:
- Ну, тогда давай знакомиться, - ростом он оказался разве что на какой-нибудь сантиметр пониже двух метров. - Вообще-то меня зовут Алекс, но я так же откликаюсь на остроумное прозвище Малыш. С прибытием, - он протянул мне широкую, как лопата, ладонь. - А кстати о птичках: у нас, Пришлых, настоящие имена не в почете.
- У нас - кого?
- У Пришлых. Ну, агентов-наблюдателей из других миров, инструкторов вроде меня.
Я пожал ему руку, несколько ошалело разглядывая его. Удивление мое вызвали не кольчуга, не громадный боевой топор за поясом, не длинный кинжал в ножнах - здесь, как я понимаю, это обычный элемент костюма.Кольчуга доходила Малышу почти до колен, а ниже начинались старые, вытертые почти добела джинсы, и были они заправлены в высоченные армейские ботинки.
ГЛАВА 2
Время летит быстро. Я уже полтора года здесь, в этом странном и страшном мире. На плечах моих - куртка из толстой воловьей кожи, поверх которой так удобно носить кольчугу, а давно не чесанные волосы схвачены медным обручем - знаком Ордена Чародеев.
Я очень изменился с тех пор, как попал сюда. Чисто внешне: я похудел, загорел и окреп. И внутренне тоже: в первый же месяц я четко и на всю жизнь усвоил, что лучше убить самому, чем быть убитым - когда ретивый молодец из ватажки Торианских дезертиров чуть не снес мне башку. Вообще-то молодцев было трое, с двоими разделался Малыш.
И вот я сижу в Берлоге - школе, лаборатории, резиденции и не знаю что еще Магистра Ордена Грентвига и ожидаю своего рода посвящения. Сегодня я стану почти полноправным бойцом Ордена и получу свой Камень... Но раз уж потянуло на воспоминания, лучше вспоминать по порядку.
Первые два с половиной месяца в этом мире я провел на базе, хотя я лично считаю такое название слишком громким для хибары на берегу озера, в которой обитали два инструктора, то есть Малыш и Старый, и один инструктируемый, то есть я. Все это время меня обучали, в основном, обращению с оружием, и Малышу удалось меня натаскать, так что мечом "полторы руки" я владею на уровне среднего кнехта, а нож метаю даже получше Старого... Но он ножах разговор особый. Старый так же пытался обучить меня стрельбе из лука и арбалета, но не дано - значит на дано, так что стреляю я очень неважно.
Оба моих инструктора оказались ребятами на редкость бесшабашными и феноменальными по вместимости пьяницами, языками они работали ничуть не хуже, чем мечами - я, бывало, ржал до истерики, слушая их перебранки, которые они затевали с самыми серьезными рожами. Уговор был весьма суровый - кто первый не выдержит и хотя бы улыбнется, тот и моет посуду. Я, как признанный повар, был от этой повинности освобожден: когда ребята узнали, что я не только прилично стряпаю, но даже умею печь хлеб, они хором заорали, что мне цены нет (ну, или почти так).
А вообще-то они настолько разные, насколько могут быть два инструктора по выживанию, живущие под одной крышей. Малыш, каланча рыжая, - шумный, неугомонный сорви-голова. У нас, Пришлых, в общем-то не принято рассказывать, а тем более расспрашивать о своем прошлом "там". Малыш своего не скрывал: по его словам, он в свое время считался подающим надежды математиком, до тех пор, пока не влетел в какую-то отдающую криминалом историю (в этой части своего рассказа он был, как правило, довольно невнятен). Естественно, он прибег к наиболее простому способу разрешения конфликта с властями - ушел добровольцем в десантные части. Там его и выловил вербовщик из Преисподней, как называем этот мир мы, Пришлые. С учетом того, что вся агентура должна была погибнуть в своих мирах, да там нас наверно и считают погибшими, это название обретает определенный и довольно жутковатый смысл...
