Андрей Посняков - Кремль 2222. Марьина Роща
– Я понял, великий Тварр!
Вождь почесал спину и, что-то прикинув в уме, сказал:
– Мы нападем на них ночью. Быстро и тихо, чтоб не привлечь внимание савеловских роботов. Дарк не сможет их отключить.
– Не смогу, – со вздохом признался Дарг. – Ими управляют люди посильнее меня. Вот бы у кого поучиться!
– Поучишься… может быть, – неопределенно пообещал вождь, и молодой человек запоздало проклял свой длинный язык. Не удержался, спросил… Захотел поучиться… умнее вождя быть захотел!
Между тем, Тварр приказал десятникам отобрать для ночного рейда самых юрких и способных воинов, пусть даже не очень сильных, но ловких. Чтоб быстро все. Чтоб без всякого лишнего шума. Судя по всему, великий вождь нео вовсе не собирался возвращать беглецов торговцам… впрочем, может быть, и собирался – но, ясно, не всех. Для поддержания образа удачливого властителя нужны были пленные. Чем больше, тем лучше. Привести, показать, устроить праздник – парочку-тройку беглецов съесть, ну а оставшихся можно потом и вернуть хозяевам. Вот мол, какие мы честные соседи, ага!
К вечеру ветер утих, и выкатившаяся на небо луна, яркая и золотая, немало способствовала облаве. Однако, и вызывала законные опасения – как бы не заметили те, кому не надо. Поэтому к цели продвигались ползком, и первым – Дарг. Поначалу юноша недоумевал – и к чему было ставить его в караул, ведь и так в рейд пошел бы? Вернее, пополз. Недоумевал, а потом понял – вождю виднее. Может, Тварр поначалу хотел изловить пленников силами одного караула… да затем почему-то передумал. Правильно передумал – кто знает, сколько там беглецов?
Все эти вопросы сейчас нисколько не беспокоили Дарга. Нынче важным было другое – как незаметно подползти и напасть, не привлекая внимания патрульного робота. Тот мог видеть в темноте и, наверняка, среагировал бы на любой шум, любое движение. Поэтому приходилось вот так, тайно. Вот и крались в ночи лучшие воины тварров, будто сами – беглецы, не охотники, а добыча!
Тварры, так назывался народ вождя, его родное племя… и это славное имя взял бы себе и будущий вождь… а ведь таковой когда-нибудь да будет.
Покрытые ржавчиной рельсы казались черными даже в золотистом свете луны, выросшая на насыпи трава надежно скрывала воинов. Те ползли так, что ни одна травинка не шелохнулась. Вот и вагон – проржавевший донельзя… пустой – воины во главе с Даргом проверили это быстро. Проверив, выпрыгнули из вагона в траву, поползли снова. Следующий вагон – на соседнем пути. Насыпной. В таком вряд ли могли быть люди. Хотя…
Дарг прислушался… и явственно услышал плач! Плакал ребенок… Точнее сказать, всплакнул, и, похоже, ему тотчас же заткнули рот рукою. Ага-а-а-а… Интересненько!
Молодой человек оглянулся, шепнув ползущим за ним воинам и указывая рукой на вагон:
– Окружаем, и… быстро все.
Молодые нео послушно кивнули и тут же рассредоточились. Лишь один остался со своим десятником, остальные зашуршали в пожухлой осенней траве, невидимые, словно змеи, и столь же опасные.
Дарг подобрался к насыпи и приподнял голову, осматривая вагон. Ржавые колеса, насыпной бункер, из которого, сквозь проржавевшие прорехи сыпалась какая-то хрень. То ли уголь, то ли еще что – сейчас это было неважно. Углядев ведущую наверх лестницу, юноша, не оглядываясь, поднял вверх руку, что означало – «оставайся здесь». Притаившийся за спиной десятника воин, конечно же, все понял правильно, Дарг и не сомневался. Просто немного подумал – вдруг да лестница скрипнет? Запросто! Старая, проржавевшая почти что насквозь… Значит, надо…
Резко поднявшись на ноги, сын вождя тварров рванул вверх так лихо, как могли только юные нео! Словно в детстве, лазая по деревьям, Дарг в один миг поднялся – буквально, взлетел! – по лестнице и, выхватив нож, спрыгнул вниз.
Не так уж и темно оказалось в бункере. Золотистая луна выхватывала из темноты полуголые тела, женские, мужские и детские. Кто-то спал, а кто-то караулил… Правда, этот изможденный юнец среагировал слишком поздно. Даже не успел поднять тревогу – нож Дарга со смаком вошел в его грудь, разорвав сердце.
С клинка не успела стечь кровь – слева кто-то дернулся, попытался закричать… Прыгнув без всяких раздумий, Дарг быстро выбросил вперед руку с ножом. Крик так и не родился – какой-то тощий бедолага упал с перерезанным горлом, дернулся, истекая клокочущей кровью.
Больше никто не дергался, и десятник, внимательно оглядывая замерших в немом ужасе беглецов, негромко свистнул. В ответ раздался такой же свист, и в бункер градом посыпались молодые нео.
Пленников грубо выкинули из бункера вниз, где их уже поджидали остальные воины. Довольно урча, они ловко связывали беглецам руки. Одна из молодых женщин, однако, все же решилась бежать. Резко оттолкнув плечом приземистого кривоногого парня, бросилась со всех ног к рощице, надеясь уйти.
– Корр убьет ее, да! – незадачливый воин с обиженным воплем принялся раскручивать метательную дубинку, усеянную острыми гвоздями и осколками стекла. – Увидите – Корр раздробит ей череп!
– Стой, – резко приказал Дарг. – Я поймаю ее.
– Нет, я убью-у-у-у…
Сын вождя резко ударил Корра коленом в живот, а потом, схватив за волосы, еще пару раз приложил мордою об колено. Все это он проделал быстро и при полном одобрении остальных воинов. Все правильно – если всякая сявка откажется подчиняться приказам старших, то что же это тогда будет? Бардак или, говоря другим древним словом – хаос. В общем – ничего хорошего.
Впрочем, десятника в данный конкретный момент отнюдь не интересовало, что там подумают воины. Он несся за женщиной, не чуя под собой ног, в полной мере наслаждаясь славным азартом погони. В самом деле, что может быть лучше? Он, Дарг – охотник, а эта жалкая самочка хомо – добыча. Однако, бежит быстро. Но и Дарг – не последний бегун. Не уйдет, нет.
Юноша нарочно не торопился, давая несчастной призрачный шанс, кусочек надежды. До рощицы оставалось еще около сотни шагов, да и кто сказал, что там, в роще – укрытие? Дарг разыщет испуганную самку в один миг. Или… или не-ет, все ж таки не будет особенно торопиться, наслаждаясь столь явственно исходящим от беглянки страхом. Да, он его чувствовал, ощущал, как ядовитая змея чувствует гипнотизирующий страх жертвы. Чувствовал и наслаждался, стараясь продлить удовольствие.
Женщина пару раз падала – и тогда преследователь нарочно замедлял свой бег. Падала, но тут же вставала и бежала дальше, и спутанные светлые волосы развевались за ее спиной. Тощая… но сильные крепкие ноги… Ишь, как несется! Беги, беги… Дарг давно уже чувствовал тяжелое дыханье добычи и мог схватить ее, но не спешил, наслаждался страхом… даже решил прибавить погоне остроты, в три прыжка нагнал несчастную, и, схватив за плечи, рванул рубище…
Беглянка в страхе оглянулась, поддерживая падавшую одежду рукою – исхудавшее лицо, глаза, как звезды – красавица! Обнажилась грудь, упругая, нежная, украшенная затейливой татуировкой вокруг соска… на плече тоже синел рисунок – «небесное копье»… Ракета! Такая же, как и у…
* * *Ждан знал, нельзя кричать, нельзя плакать. Дикари хитры и коварны, страшно даже подумать, что они сделают с семьей, если найдут. Да и что уже осталось от семьи, жалкой кучки выживших, пробиравшихся в Кремль, надеясь на какое-то чудо. Почему именно в Кремль? Потому что там – люди. Там много людей, так объясняла мать, златовласая красавица в камуфляже.
– И ты, Ждан, тоже человек, – гладя сынишку по волосам, говорила матушка. – Только пока еще маленький.
– А что значит – маленький?
– Тебе всего пять лет.
– Но я уже воин! Я защищу тебя! И сестру… Как отец. Ты рассказывала.
Отца своего маленький Ждан не помнил, и знал лишь со слов матери. Он тоже ходил в камуфляже, что-то разведывал, что-то искал. Мать называла его смешным словом – сталкер. Словом из древних книг. И вот этот знак на правой руке Ждана… у отца был такой же.
– Ма, расскажи про небесное копье, ты обещала…
– Никакое это не небесное копье, дурачок. Это – ракета!
– А что такое ракета?
– Космический корабль. Такие строили наши предки. Давно, до Последней войны, когда куча придурков погубила планету.
– Ма, а что такое…
– Тсс!
Отца, кстати, убили роботы. Случайно. То ли он сам попался, то ли кто-то подставил, мать не рассказывала. Вот бы спросить!
– Ма!
– Тсс! Тихо, сынок.
Мать быстро зажала рот сына ладонью, и, гладя ребенка по голове, осторожно глянула в оконный проем.
Лучше б она этого не делала!
Снаружи тотчас же послышались вопли и глухое рычание. Заметили! Заметили, проклятые дикари-людоеды. Ну, что уж теперь…
Без лишних слов мать подхватила на руки сына:
– Бежим!
– Ма, я сам могу…
Он и бежал сам. Мать не могла нести его долго, просто тащила за руку. Впереди бежал сестра. Веселая длинноногая. Ей хорошо бежать – с такими ногами. Да и все ж не пять лет – двенадцать.
