Сергей Шемякин - Освободите тело для спецназа
Прежде чем вернуться назад, они стояли там — на пороге загробной жизни и им есть что рассказать. Их свидетельства бесценны, интересны и необычайны. Но из множества непреложно установленных и научно доказанных фактов, хочется обратить внимание именно на те, которые наибольшим образом связаны с нашим повествованием.
С незапамятных времен об умершем говорили: «Его душа покинула бренное тело». И были, несомненно, правы. Уже в 1906 году американский врач Мак-Дугалл взвесил субстанцию, покидающую умирающего человека — 21 грамм. Съёмка современной специальной аппаратурой даёт однозначный ответ: действительно, в момент смерти, от физического тела человека отделяется «астральное тело», обладающее по свидетельствам очевидцев, переживших клиническую смерть, разумом, памятью и чувствами умершего. Оно в большинстве случаев не видимо для окружающих и не может вступать с ними в контакт, но оно «видит», «слышит», «чувствует» и «говорит». И не его вина, что живые его не слышат.
Астральное тело свободно, без каких-либо ограничений, перемещается в пространстве и по последним научным предположениям, скорее всего, является средством передвижения для разума и духа. И не удивляйся, читатель, если после несчастного случая, подобно многим, ты увидишь себя со стороны. — То ли в искорёженной машине, то ли на операционном столе среди врачей, суетящихся над твоим окровавленным бренным телом, сделавшим последний вздох, знай — ты вышел, ты в астральном теле!
Да пусть не разорвется нить жизни, связывающая их воедино!
Человек — существо энергетическое. Его тело — это просто одежда, необходимая для существования в нашем мире. Одежда весьма сложная, представляющая химико-биологическую электрическую машину. Но сам человек находится внутри, и своё «Я» никогда не отождествляет со своим телом. Это как компьютер — сколько бы «железа» и прибамбасов ты на него не навесил, но главная суть компьютера — процессор. Главная же суть человека — это душа (три верхних энергетических уровня), связанная с астральным телом (три нижних энергетических уровня), а потом лишь идёт управляемое ими физическое тело. Астральное тело своей формой повторяет тело физическое. Имеет защитную оболочку (ауру), многочисленные энергетические и управляющие каналы, энергетические узлы (чакры) для получения и распределения энергии. Оно непосредственно связано с телом человека и управляет им через специальный канал. Как свидетельствуют очевидцы этот канал выглядит как серебристая нить, выходящая из центра лба человека. Это — нить жизни. Если она рвётся — физическое тело умирает.
Что ж делать, пришла пора сменить «одежду», старое тело. А там уж что дадут!
Как там у Высоцкого:
«Пускай живёшь ты дворником — родишься вновь прорабом,
А после из прораба до министра дорастёшь, —
Но если туп, как дерево — родишься баобабом
И будешь баобабом тыщу лет, пока помрёшь».
Бог сам знает какую душу и в какое тело поместить.[2]
Г л а в а 6
— Подберите себе группу, Игорь Петрович. Человек десять, не больше! Команду я уже дал, людей вам выделят по вашему усмотрению, — поднял Зверев глаза на старшего лейтенанта.
«Что-то неспроста командир расщедрился!», — кивнул понимающе Козырев и, незаметно подавшись вперед, стрельнул взглядом по карте, которую почти полностью прикрывала огромная командирская ладонь. «Кавказ, скорее всего», — подумал он, так и не выхватив ни одного названия, но отметив густо наложенную сеть горизонталей, характерную для гор и зелёный фон лесистой местности.
— Молодых солдат не берите, только тех, кто прослужил не менее года, — продолжил майор, отметив про себя мимолётный манёвр старлея. — Ну, да вы, сами знаете….
— Задача у вашей группы следующая…, - решив больше не испытывать терпение подчинённого, развернул он на столе вызвавшую любопытство карту. — Обеспечить без каких-либо потерь выход мотострелкового полка из Нагорного Карабаха… на участке Лачин — Горис. — обвёл майор карандашом участок. — Возможны попытки блокирования подразделений полка с целью захвата вооружения и техники группами боевиков, как с азербайджанской, так и с армянской стороны. Противник — «условный», огонь открывать только при явном нападении. Постарайтесь обойтись без ненужных жертв. Сделайте упор на разведку…, - секунду помолчал Зверев, давая возможность осмыслить сказанное. — Вся трасса от Степанокерта прикрывается подразделениями ВДВ[3], нам, Игорь Петрович, приказали усилить наиболее сложный участок. Войдите с ними во взаимодействие. Позывные и радиочастоты возьмёте у начальника связи. У десантников получите два БРДМ[4], их командир, подполковник Селиванов, в курсе. Указания ему даны. Фамилию я здесь на всякий случай пометил, — показал Зверев едва заметную надпись справа на поле…
— Вооружение со склада получите обычное, армейское, включая бронежилеты. Средства связи подберёте по вашему усмотрению. Доставка транспортным самолётом, затем вертолётом вас перебросят в Лачин. На сборы — сутки! — закончил майор, протягивая Козыреву карту…
— Вопросы есть?
— Никак нет, товарищ майор. Разрешите выполнять?! — поднялся со стула старший лейтенант.
— Действуйте. Ни пуха, ни пера!
— К чёрту, командир! — улыбнулся старлей и, ловко козырнув, исчез из кабинета.
* * *… Через полтора суток группа Козырева была в Лачине и, получив БРДМы, вышла на маршрут.
Стояло лето. Всё вокруг дышало зноем, юг есть юг. Солнце неутомимо размягчало асфальт, а под бронёй царил стойкий запах бензина, железа и солдатского пота. Лес по обочинам потускнел, посерел от придорожной пыли, изнывая в ожидании дождя.
Шоссе то ныряло вниз, то взбиралось круто вверх, отмечая полоской струящегося марева очередной перегиб. Ехали медленно, внимательно рассматривая через триплексы местность, а редкие машины торопились побыстрее проскочить мимо их, внушающих опасение БРДМ.
У моста через неглубокую, но бурную Анкеру их попытались задержать какие-то вооружённые люди. Козырев приказал сбавить скорость и, высунувшись по пояс из люка, помахал им беретом. Задняя машина тут же сместилась на левую сторону дороги, прикрыв командира крупнокалиберным пулемётом. Бородачи, рассмотрев русского, отошли на обочину, прокричав что-то неразборчивое, но, судя по их лицам, вполне мирное.
Участок прошли минут за сорок: два малолюдных, тронутых войной селения, мост, двенадцать километров дороги в зоне боевых действий и почти столько же на территории Армении.
Козырев быстро оценил обстановку и решил взять большую часть маршрута под постоянный контроль на все оставшиеся двое суток до вывода полка.
— Первый разведдозор — Савин, Рымарев. Старший — Савин. Возьмёте под наблюдение вот этот участок… в Армении, — показал старший лейтенант на карте. — Он самый длинный, около пяти километров. Дальше от границы идут населённые пункты. Вряд ли боевики будут там что-то затевать…, - остановился на секунду Козырев, твердо решив для себя, попозже, перед самым маршем полка, проверить эти, казавшиеся мирными, сёла.
— Разведку вести днём и ночью поочерёдным патрулированием участка в полосе одного километра от шоссе. На связь выходить каждые два часа, начиная с шестнадцати ноль-ноль. При обнаружении скоплений вооруженных людей или бандформирований, докладывать немедленно. Связь на установленных радиочастотах. В бой вступать только при явном нападении! При необходимости запросить помощь. Я, с техникой, буду находиться в районе Лачина.
… Остальным дозорам Козырев нарезал участки уже в Азербайджане, от границы до самого Лачина.
Глебу и Димке Жохову достался кусок шоссе от моста до крутого спуска в распадок. Лента асфальта, изогнувшись змеей у реки, упрямо лезла в гору, прочертив её склон светло-рыжими откосами, а затем, делая несколько плавных поворотов, круто уводила вниз. За два часа спецназовцы прочесали весь лес по обе стороны дороги, и нашли хорошую точку для наблюдения, откуда шоссе почти полностью просматривалось.
— Ты как думаешь, сержант, будет какая-нибудь заварушка или напрасно двое суток здесь проторчим? — спросил Жохов, лениво кусая травинку.
Глеб опустил бинокль и пристально посмотрел на напарника: — Пострелять захотелось?! — жёстко бросил он….
— Не без этого, — после несколько затянувшейся паузы, даже не повернув головы, спокойно согласился тот… — Хочется всё-таки настоящего дела попробовать.
— Смотри, Димка, первый блин может и комом быть! — смягчился Глеб. — Лишат берета, позора не оберёшься.
— Будь спок, сержант, до этого не дойдёт! — выплюнул тот, наконец, травинку и успокаивающе выкатил на сержанта ангельски чистые и ясные глаза.
