Артем Каменистый - Горечь пепла
Это, конечно, лишний раз укололо и без того пробитое в сотне мест самомнение Гнадобиса, но Трою, признаться, уже плевать на ущербный авторитет командира. После подосланной ядовитой твари весьма и весьма бледные иллюзии по поводу мирного сосуществования растворились бесследно.
Это война без пощады, так что пусть на едкую желчь исходит из-за того, что капитан привечает десятника неполного десятка, напрочь при этом игнорируя титулованного командира.
Птач, поднявшись с плетенного из северного тростника кресла, подошел к борту, облокотился о планшир, глядя вниз, произнес:
– Поверишь ли, Трой, но как-то раз я сюда заявился в разгар нереста. Мы тогда плыли не по воде, а по живой рыбе. Река из лососей, они не помещались в русле. По берегам с выпученными глазами валялись медведи, у каждого брюхо было раздуто, будто пивной бочонок, а из пасти торчал хвост, которому не нашлось места в забитом доверху пищеводе. Наш кок срезал с животов рыб лишь самые жирные полоски тонкого мяса, остальное мы выбрасывали. Икру солили, перемешивали с мелко порезанной черемшой и ели ложками. С той поры она мне опротивела так, что до сих пор смотреть на нее не могу. А ведь знаю пару ребят, которые сделали на ней состояние. Это у нас такое добро вместо грязи, а на севере за него хорошо платят. Главное – привези, оторвут с руками, можно наладить бизнес не хуже того, что устроили со стригой. Тот же лосось у нас – бросовая рыба, а там хорошие деньги стоит. Весь вопрос только в доставке.
– А чего сам такой торговлей не займешься?
– Моя крошка никогда не подружится с океаном, слишком низкая, волну не держит. Чтобы ходить по меридиональному течению, потребуется большой корабль с достойным набором парусов. Плавание на таком гиганте неспешное и долгое, выматывает души из команды до того, что нередко случаются бунты. Зато трюм огромный, туда много чего можно набить. Правильный барк при хорошем хозяине окупается за пару-тройку дальних плаваний, но мне за всю жизнь не накопить денег на такое судно. Может, оно и к лучшему, по здешним морям и рекам ходить куда веселее. Не люблю, когда вокруг сплошная вода, глаз не радуется. Мне хотя бы островок подавай, чтобы всегда было за что глазу зацепиться. Вон, видишь залив?
– Вижу.
– Там пара чудаков три года назад поставила дом на сваях и причал. Чуть дальше бьет источник с хорошей водой, она не портится подолгу, многие тут останавливались, чтобы наполнить свои бочки. Но место неудачное, первое же наводнение их смыло. А не смой после ливней, все равно бы не простояли. Тут случаются суровые зимы и реку сковывает толстым льдом. Весной он разом снимается с места и сносит все на своем пути. Вода при этом тоже высоко поднимается из-за таяния снегов. Нельзя строиться на берегу, все деревни стоят в отдалении. А эти глупые люди думали, что их лиственничные сваи спасут. Вот ведь чудики…
– А ты далеко по этой реке забирался?
– Нет, моя крошка далеко от устья удалиться не может, там дальше нехорошие камни. Но река тянется в этом направлении до гор, за которыми лежит северная Фесеида, по ней много чего перевозится на больших лодках. Самая удобная дорога, на суше с этим все очень плохо.
– Опасно?
– В принципе да, разное отребье сюда наползло отовсюду, запах серебра часто манит не самых лучших людей. Да и тварей не всех выбили, к тому же новым не надо далеко ходить, первозданная глушь под боком почти везде. Но вообще беда не с этим, а с тем, что дорог почитай и нет. Не успели их еще набить, местами своими силами не получается управиться. Промышленники сейчас вовсю ставят мосты, бьют туннели, устраивают врезки в скалах. Пройдет не так много лет, и таким, как я, здесь почти нечего будет делать, все местное барахло по суше начнут возить. Но к тому времени начнется освоение новой территории, и там понадобятся грамотные моряки с кораблями, способными пройти как по крайморскому морю, так и по реке. Так что без работы никогда не останусь. А если и так, подамся в рыбаки. Чем я хуже Псегреста?
– Он полный псих.
– Ага, это все знают, но я тоже не совсем нормальный.
– До него тебе, как пешком до солнца.
– Ну, не скажи, ты меня еще плохо знаешь. Да и что я забыл на этом солнце? Вряд ли в таком жару есть вода, а раз так, то нормальному моряку там не место. А чего это ваш командир на меня лютым волком поглядывает?
– Ему не нравится, что у меня есть доступ на корму, а у него нет. Он ведь наш главный командир, а не я.
– А он разве не знает, что печальным сухопутным крысам сюда подниматься не положено? Правила не я придумал, на то есть давние традиции.
– Ему бессмысленно что-то объяснять, да и дело не в этом.
– Проблемы с ним?
– Не без них.
– Твой приятель, который толще моего боцмана и вечно ищет морду под свой кулак, на вашего главного посматривает зло. Я уж было подумал раз, что он командира специально вечерами караулит. Так и трется у каюты и кулак свой при этом чешет.
– Бвонг трется у каюты командира?!
– Я о том и толкую. Смотри, мало ли что, как бы чего нехорошего не вышло. Этот Гнадобис даже днем один не показывается, а уж в темноте тем более сам бродить не станет. А глаза у твоего друга очень злые, о дурном думает, такое не спрячешь.
Капитан прав, Гнадобис теперь не один. Если до Нового Даллена его сопровождали Дранг и Таманг, то в городе им пришлось его оставить – они возвратились на том же китобое. Вот только гад недолго грустил в одиночестве, на палубу корабля Птача он поднялся вместе с парочкой незнакомых мужчин. Один средних лет, с непомерно развитой мускулатурой, бритой башкой и парой коротких кривых мечей на поясе, второй не старше тридцати, с хитрым лицом и вечно бегающими глазками бесчестного человека. Хлипковатым его не назовешь, но первому очень уступает. Без меча, зато при короткой пике с лезвием, которым можно и колоть и рубить, и еще вечно таскает малогабаритный арбалет, почти целиком сделанный из отличной стали. На вид – недешевая игрушка.
Гнадобис своих спутников не представил отряду. Он вообще почти не общался со своими подчиненными. Так что между собой рашмеры их звали Старший и Младший.
Оба выглядели бывалыми бойцами. И если Бвонг решит устроить Гнадобису очередную взбучку, понятно, на чьей стороне они окажутся.
Не факт, что даже Трой со своим волшебным мечом и эффективным фехтованием сумеет вытащить друга из такой переделки.
* * *Бвонг обнаружился на носу в компании Драмирреса и корабельного юнги. Троица была увлечена непонятной игрой, где надо по очереди бросать пару костяных пластинок с нанесенными на них черточками. Трой однажды попытался вникнуть в ее правила и понял, что ему она не понравится. Там вся ставка на слепой случай, а такое умному человеку неинтересно.
