Берсерк (СИ) - Мах Макс

«Ох, ты ж! У меня же стояк потом до утра будет! – охренел от новых ощущений Олег. - Надо возвращаться к Мод!»

Но спустить пар привычным способом не получилось. Когда он вернулся в их апартаменты, из спальни Мод раздавались недвусмысленные стоны и крики. Кто-то там любил его кузину на всю катушку. Олег вздохнул, переживая когнитивный диссонанс, потом осторожно заглянул в спальню Мод и увидел на разгромленной постели два женских тела, переплетенных в любовной схватке.

«Вот черт! Это же Энгельёэн! Блядь!»

Потребовалась минута или две, чтобы отдышаться и переварить «новость дня». Впрочем, учитывая откуда он родом и из «когда», переварить получилось легко и просто, тем более что к этому все и шло. Красивая и имеющая опыт девушка, которая полгода как не девушка, и вокруг нее полно красивых парней, готовых стелиться перед Мод ковриками или укладываться штабелями. Но лесбиянка? Такой поворот сюжета он как-то не рассматривал.

«Неожиданно! – резюмировал Олег, принимая холодный душ. – И что теперь с этим делать?»

Но, на самом деле, делать ничего и не надо было. Раз у Мод появилась любовница, значит он полностью свободен в своих действиях и может и сам кого-нибудь себе завести. Красивых девушек вокруг никак не меньше, чем красивых парней.

«Может быть, начать окучивать Лили Эванс? – подумал лениво, возвращаясь после бешеной дрочки в свою «одинокую» постель. – Но не слишком ли она молода?»

А она была, и в самом деле, молода и воспитана в лучших традициях провинциальной Англии образца конца шестидесятых начала семидесятых годов. В общем, Эванс была правильной девушкой и, судя по всему, ноги так просто перед ним не раздвинет. Тут придется постараться, хотя надежда, разумеется, есть, и она отнюдь не стремится к нулю. Сегодня научное любопытство завело Эванс довольно далеко, но к себе в дортуар она все-таки вернулась девственницей. Дворянин обещал, дворянин сделал. Но, если продолжать двигаться в том же направлении, то целкой ей быть осталось недолго. Даже сегодня, когда она, более или менее, контролировала процесс, обучающий эксперимент затянулся на полчаса, и закончили они на том, что он ласкал губами и языком ее обнаженную грудь. Тогда, кстати, он узнал всю правду. Грудь у Эванс действительно оказалась выдающаяся: полная, правильной формы и невероятно упругая. Просто фантастические сиськи, если говорить без обиняков и эвфемизмов. И еще одно впечатление до кучи. Заводилась Эванс быстро и качественно, но разума не теряла и остановилась ровно тогда, когда стало по-настоящему горячо.

«Ладно, - решил он засыпая. – Значит, Эванс. Посмотрим. Поглядим…»

И он посмотрел. Сон получился в лучших традициях высококачественного порно. Похоже, в своей прошлой жизни Олег не чурался маленьких радостей жизни. Как минимум, пил пиво, курил и, надо же, смотрел порно. Впрочем, об этом он подумал утром, проснувшись с таким стояком, какого у него, кажется, в жизни не случалось. Даже больно было, и при том очень больно. Но зато во сне он раскладывал Эванс и так, и эдак, имея ее не раз и не два во всех возможных позах. И, переживая утром все перипетии их бурного секса и невероятную гибкость их молодых сильных тел, Олег неожиданно вспомнил историю из своей первой жизни. Ни контекста, ни предыстории, просто отрывок из черно-белого фильма. Он и три девушки едут то ли в автобусе, то ли в троллейбусе. Снаружи зима и снег, на окнах наледь, а он сидит на заднем сидении между двух девушек, лиц которых совершенно не помнит, и с хорошо скрываемым стыдом рассматривает иллюстрации в журнале «Чешское фото». Там были фотографии какого-то индуистского храма с весьма смелыми сексуальными экзерсисами, с удивительной дотошностью воплощенными в камне. Кажется, это были фото из храма Кхаджурахо[15]. Из комментариев, которые время от времени бросали, надо полагать, достаточно продвинутые девушки, запомнился только один: «А разве так можно? Вера! – это было обращение к третьей девушке, она сидела рядом, но фото не смотрела, а читала учебник. – У тебя хорошее пространственное мышление. Посмотри, знаешь, как это сделать?» Эта Вера, похоже, была скромной, но чрезвычайно одаренной девушкой, и она, рассмотрев фото, сказала, что объяснит им потом, когда они будут одни. То есть без Олега. И все, собственно, больше он ничего об этом не помнил, но ассоциация показалась ему интересной.

***

Последующие события показали, что Лили Эванс умная и способная девушка. Она правильно поняла посыл Олега, - получила, так сказать, его сообщение, - приняла его и оценила по достоинству. И не только поняла, но и восприняла, как руководство к действию. Судя по всему, ей удалось достучаться до Поттера, и случилось это, похоже, не без помощи Сириуса Блэка. Во всяком случае, мародеры поумерили пыл и вернулись к тому, с чего, собственно, и начинали: к незлым и не обидным шуткам и розыгрышам. Это было хорошей новостью, поскольку Олегу совсем не хотелось воевать. Его желания лежали в иной плоскости. Ему хотелось жить и получать от жизни удовольствие, насколько это, вообще, возможно для ученика закрытой английской школы. Здесь было слишком много слишком «строгих» правил, иерархия и многовековые традиции, и не всех преподавателей привела в Хогвартс любовь к детям. А сеять разумное, доброе, вечное не всем по силам и по уму. Так что, для Олега это был не то, чтобы уж совсем новый опыт, - что-то такое уже было в его полузабытой прежней жизни, - но определенный элемент новизны в этом всем несомненно присутствовал. И в этой новизне, как всегда в жизни, было и хорошее, и плохое, но, к счастью, без крайностей, так что он потихоньку вошел в ритм учебного процесса и даже, пожалуй, привык, адаптировавшись к новым людям, небесспорным правилам и, вообще, к жизни и учебе в школе магии и волшебства. В конце концов, он принял правила игры и делал то, что ожидали от него профессора и преподаватели. Мод следовала его примеру, и на каком-то этапе от них отвязалась даже профессор трансфигурации Макганагал. Всего-то и надо было, что принять мир Хогвартса и волшебной Англии «as is»[16] и не лезть на баррикады.

Дело в том, что цивилизация здесь и сейчас, как, впрочем, и в первой жизни Олега была европоцентрической. То есть, весь «цивилизованный мир» жил по принципам, сложившимся еще в древности на основе греческой мудрости, римского права и еврейского монотеизма[17]. Не минула чаша сия и мир магии, который, вроде бы, жил особняком, давно и навечно отделившись от мира маглов. Поэтому утверждение «волшебники колдуют с помощью волшебных палочек» являлось догмой и аксиомой. Однако, если подумать, то все обстояло намного сложнее и проще. Во-первых, даже для английских ведьм и волшебников палочка не являлась универсальным магическим инструментом. В зельеварении, рунной магии, прорицаниях и ритуалистике волшебные палочки были без надобности. То небольшое количество магии, которое требуется для инициации ритуала или завершения варки элексира, не требует использования волшебной палочки. Существовало еще, как минимум, полтора десятка разделов магии, где применение концентраторов магии было хоть и возможно, но не обязательно. Такой была практически вся древняя магия, такими, по большей части, оставались волшба и колдовство на Ближнем и Дальнем востоке, в Центральной Азии, в Латинской Америке и в Африке. И надо сказать, результаты у всех этих «дикарей и отщепенцев» были, как минимум, не хуже, чем у европейцев, американцев и австралийцев с канадцами. Но в Европе и, в частности, в Англии, все волшебники колдуют только с помощью палочек, и поскольку большинство разделов так называемой «беспалочковой» магии оказались запрещены, то использование концентраторов, - причем, концентраторов одного единственного вида, - стало не только повсеместным, но и обязательным. Между тем, Олег и Мод пришли из миров, где концентраторы почти не использовались или не использовались вовсе. Стихийная магия, магия наговоров, целительство и ритуалы, магия крови и некромантия, призыв духов, кем бы они ни были, - ангелами, демонами или персонификацией стихий, - и много-многое другое – это и была та магия, с которой, где больше, а где меньше они были знакомы. Впрочем, Олег начал осваивать «классическое» волшебство еще тогда, когда, став ярлом Гундберном, обнаружил сундуки своего прапрадеда, в которых хранились книги и артефакты, включая и старые палочки, принадлежавшие когда-то членам их рода. Мод, являвшейся, в сущности, не человеком, а разумным магическим существом, в этом смысле было куда сложнее. Но почти полугодовая подготовка к школе не пропала в туне, и с учебной программой они худо-бедно справлялись и на конфликты старались не идти.