Чехов (СИ) - "Каин"

— И в чем же будет заключаться это сотрудничество? — уточнил я, прекрасно понимая, о чем идёт речь.

— Помогите мне с Гордеем Петровым, — простодушно попросил парень.

— Что вы имеете в виду? — я сделал вид, что не понимаю сути предложения.

Следователь не оценил такого маневра. Он замялся и сморщил нос.

— Вы ведь знаете, что парень входит в банду "Сынов"? — уточнил он.

— Это имеет какое-то отношение к делу? — вопросом на вопрос ответил я.

Дмитрий резко кивнул:

— "Сыны" обеспечивают защиту лавочников и промышленников в нескольких районах города. А тех, кто не согласен, принуждают к сотрудничеству. Запугивают, создают проблемы…

— В общем, занимаются деятельностью дружинников, не имея на это разрешения, — заключил я.

— И это капля в море, мастер Чехов, — вдохновенно подхватил жандарм.

Он подошел к окну и на секунду выглянул наружу. Нахмурился, словно увидел что-то странное, а потом отвернулся.

— Я все ещё не понимаю, какое отношение мой подзащитный имеет к "Сынам"? — уточнил я. — Его взяли за убийство, но он не совершал этого преступления.

— Они все так говорят, — отмахнулся Дмитрий и процитировал издевательским тоном. — «Никого не убивал, ничего не воровал и нож ему подкинули».

— Гордей не повинен в смерти того мужчину. В этом я уверен.

— И сможете доказать? — осклабился Иванов.

— Пожалуй, — спокойно ответил я.

Парень вздохнул и потер лоб, словно его беспокоила боль:

— Если вы объясните подзащитному, чтобы ему стоит рассказать нам об их организации, то взамен мы сможем закрыть глаза на убийство. Парень защищался от нападения рабочего, который был должен ему денег. Чистая самозащита.

Я только покачал головой:

— Не пойдет, мастер Дмитрий. Мой подзащитный не видел убитого после того, как Борис Левин покинул игорный дом. И я это докажу.

Мне показалось, что от этих слов щека жандарма дрогнула. А в глазах блеснул разгорающейся гнев

В очередной раз я убедился, что парень не так прост. Понятно, что он не привык к отказам. Впрочем, Иванов провел пальцами по волосам, возвращая себе невозмутимый вид, и продолжил:

— Зря вы так, господин адвокат. Вашему подзащитному ничего не грозит. А вот деятельность банды на улицах нашего славного города может быть прекращена.

— Понимаю, — я кивнул. — И разделяю ваше негодование тем, что остатки криминала все ещё беспокоят граждан. Эхо смутного времени. Но мой подзащитный невиновен. И не пойдет на сделку.

— Это его решение? Вы уверены?

— Это моя настойчивая рекомендация. И стратегия, которой Гордей будет придерживаться.

— В уложении адвокатской практики четко сказано: не навреди тому, кто доверен тебе, — вкрадчиво начал Иванов.

— Верно, — согласился я. — Только вот сделка, которую вы предлагаете, навредит ему больше, чем отказ от нее. Парня привлекут минимум за участие в банде. А это может испортить его репутацию.

— Смею вас заверить, что репутация у всех этих головорезов уже давно подмочена, — резко отозвался Иванов.

— Возможно, — снова согласился я. — Но…

— Я понимаю, мастер Чехов. Вы молодой адвокат, который работает на свое имя. Вам хочется начать с победы, — перебил меня жандарм.

— И в этом мы с вами тоже похожи? — уточнил я. — Уверен, что дело "Сынов" принесет вам продвижение по службе.

Иванов не ответил. Но по его лицу я понял, что попал в цель.

— Если вы поможете мне — я буду весьма вам обязан, мастер Чехов, — после недолгой паузы продолжил мой собеседник. — И это будет играть вам на руку.

Следователь ожидал, что я заинтересуюсь подробностями выгодного предложения. Но я разочаровал его молчанием. Ко всему прочему вновь с тоской посмотрел на часы.

— Я могу закрывать глаза на мелкие правонарушения ваших подзащитных, медовым голосом продолжил парень. — Представляете количество дел, которые вы могли бы выиграть, даже не доводя производство до суда?

Я усмехнулся. Жандарм предлагал интересную схему. Дела моих подзащитных либо переквалифицировались бы на более мягкие статьи, либо разваливались за отсутствием состава преступления. Само собой, после моего назначения защитником. И после того как я сообщу об этом Иванову. Конечно, схема не касается аристократов и промышленников. Такие персоны привлекают слишком пристальное внимание прессы. А вот с простолюдинами и большинством бастардов такое сработает. С таким предложением карьера быстро пройдет в гору. Но мне претила сама мысль идти против совести.

— Хотя бы попытайтесь уговорить этого упрямца. Я пойму, если у вас не получится, — Дмитрий зашел с другой стороны.

«Соврет… ударит…», — прошелестело в моем сознании.

— Ваше предложение очень заманчивое, мастер Иванов. Я понимаю всю выгоду от подобного сотрудничества. Но вынужден отказаться.

Если жандарм и был разочарован, то вида не подал:

— Жаль, мастер Чехов. Очень жаль. Этот союз принес бы много пользы нам обоим.

Я проигнорировал заявление. И мысленно поблагодарил себя за то, что ношу фамилию Чехов. Без защиты отца, этот молодой карьерист после уговоров вполне мог перейти к угрозам. Чтобы любым способом закрыть дело. Особенно если учесть, что адвокат только закончил юридический лицей, и опыта в общении с жандармерией не имеет.

— Если это все, то я пойду. Дела и впрямь не ждут.

— Ну что же, не смею вас задерживать. Очень жаль, мастер Чехов, что нам не удалось стать друзьями.

Я внимательно взглянул в угол кабинета, где сгустилась тьма и шепот в голове стал громче.

— Как я уже говорил, некроманты не особо преуспевают в дружбе. Но все же я дам вам добрый совет — пригласите плотника, чтобы оторвал плинтус и вычистил за ним все.

— Что? — непонимающе нахмурился парень.

— Зуб убитого закатился в щель между доской и стеной. И пока его не уберете, дух не сможет покинуть место своей смерти.

— Меня не особо беспокоят такие вещи, — ухмыльнулся Дмитрий.

Мы несколько секунд смотрели друг на друга в упор, и никто не отводил взгляд. Но неожиданно распахнулась оконная рама и мы оба повернулись на звук.

— Старые здания, — фыркнул Иванов и добавил, — Всех благ, господин Чехов.

Я кивнул, понимая, что следователь вряд ли забудет мой отказ и предупреждение. И отметил мысленно, что надо бы побольше разузнать про жандарма. Уж слишком нагло ведёт себя для бастарда.

Я вышел из острога, полной грудью вдохнул свежего воздуха. Поднял лицо к ласковому майскому солнцу, греясь после посещения бетонного холодного здания.

Итак, пора подумать, что делать дальше. И как помочь Петрову. Для его освобождения нужны железобетонные факты. Но подзащитный недвусмысленно намекнул мне, что его надо из острога вытаскивать. И чем быстрее, тем лучше. К завтрашнему допросу стоит подготовить хоть какую-нибудь доказательную базу, чтобы вытащить парня из камеры.

Сначала надобно наведаться в притон. Поспрашивать там, был ли у моего подзащитного конфликт с убитым. Желательно найти пару свидетелей, которые смогут подтвердить, что во время убийства Гордей был под присмотром. Сомневаюсь, что в притоне есть камеры. А если и имеются, то вряд ли кто-то даст мне посмотреть записи.

Первой мыслью было заехать в морг и пообщаться с самим Левиным. Но я подозревал, что добраться до тела убитого будет в разы сложнее, чем до трупа какого-нибудь забулдыги, умершего от лишней рюмки спиртного. Судя по протоколу, мужчина не убегал от душегуба и стреляли в него не в упор. Да и тот факт, что выстрел был произведен со спины, не давал надежды, что Левин видел своего убийцу. Не удивлюсь, что Бориска может вспомнить, что остался должен Гордею и сам сделает вывод, что его застрелил именно мой подзащитный. Не хотелось бы мне лгать под присягой, если вдруг судья поинтересуется показаниями, полученными на допросе духа убитого.

Ладно, сейчас пора доделать начатое и помочь Фоме. Людей, на которых я могу положиться, слишком мало. А преданный слуга — один из немногих, для кого впрямь стоило постараться и помочь вернуть честно заработанное.