Наследник (СИ) - Двок Андрей

Вильем Доленц стоял передо мной с решительным выражением на лице. Видимо, за эти полчаса после первого поединка он успел прийти в себя и настроиться на схватку. Молодец, чё. Может, мне его не убивать, а просто немножечко проучить?

— Ну что, мужлан?! Готов ответить за свое мерзкое поведение?! — вдруг выкрикнул мой противник. — Мы прекрасно знаем, кто ты есть. Никого не обманет то, что ты нацепил дворянские одежды: от тебя смердит скотным двором! Да и одежды…

Вранец презрительно окинул взглядом мою одежду и обувь и сплюнул мне под ноги… Нет, что это за глупые у меня мысли про «не убивать» и «проучить»? Убивать. А насчет одежды он зря. Они конечно невзрачные, но из очень качественного материала, как и сапоги, кстати.

Только хотел сказать, что пахнет здесь не скотным двором, а тем, что он из себя изверг полчаса назад. Но тут прозвучала команда графа к началу боя и я, чуть пригнувшись, двинулся к Доленцу.

Соперник тоже шагнул мне навстречу и попытался нанести удар… Шаг назад! Вильем Доленц, по всей видимости, как и Фредерик Колар, решил «играть первым номером».

Он сразу перешел к атакующим действиям и я, как и в первом бою, решил немного присмотреться к сопернику. С минуту я уклонялся от атак Вильема, лишь изредка используя меч для отбива или отвода его ударов.

Этой минуты мне хватило понять, что соперник хоть и неплох, но серьезной опасности для меня не представляет. Естественно, если я сам ошибок не буду делать. Поэтому я тут же перехватил инициативу и начал наседать на Доленца.

Вакидзаси — это короткий меч, поэтому особо клинками не позвенишь. И я сразу навязал маневренный бой, буквально обрушив на вранца ложные нападения и защиты, играя оружием и запутывая его финтами.

Вскоре Вильям совсем потерялся, размахивая своим мечом и не попадая ни по мне, ни по моему клинку. Он стал выглядеть настолько беспомощно, что аристийские дворяне начали громко хохотать и насмехаться над вранцем.

В принципе, можно заканчивать бой, но требуется наказать и его, и тех, кто создал эту ситуацию. Ведь мне хамили демонстративно и прилюдно. Я конечно понимаю, что дворянин должен быть выдержанным, не поддаваться эмоциям, быть политиком… Но у меня всегда с этим было не очень хорошо.

Не хочу себе врать, я — нормальный воин, но слабоватый политик. Меня легко развести на эмоции. Конечно, не такого низкого уровня воздействия, как «взять на слабо». Но и вырабатывать решения с холодной головой, как компьютер, мне очень трудно.

Сейчас своим хамством они меня очень разозлили. А ведь это те самые люди, которые разбили нас в сражении при Кроносе. И тот случай не прошел для меня бесследно — он оставил в душе тяжелые воспоминания.

Но даже несмотря на все это, я подумывал оставить Вильяма в живых. Однако он снова мне нахамил и снова прилюдно. И кто ему теперь доктор? Значит он сам подписал себе смертный приговор. И исполнение этого приговора я снова проведу наглядно для недругов как моих, так и нашего баронства.

Приняв окончательное решение, я перестал «цацкаться» с Доленцом. На его теле тут же начали появляться порезы: на груди, руках, бедрах. Одежда напиталась кровью и потяжелела. Потяжелели и его движения, а кожа приобрела серый, трупный оттенок.

Когда соперник настолько обессилел, что почти прекратил двигаться, я провел тысячи раз отработанный на тренировках удар. Молнией сверкнул клинок вакидзаси и на траву упали сначала большой палец правой руки Вильяма, а следом и его меч. Кисть без большого пальца не в состоянии удержать оружие.

Доленц тихо вскрикнул и уставился на меня испуганными глазами. Извини, раньше надо было «глаза больного спаниеля» демонстрировать. И да, мне опять его стало жаль, но нобле́с обли́ж.

У меня сложилась определенная репутация, и мои люди от меня не ждут пощады к противнику. Я как мог, «вылепил» бесстрастное выражение на лице, шагнул к вранскому баронету и нанес мощный боковой удар в область кишечника.

Под аккомпанемент воплей Доленца на жухлую осеннюю траву вывалился клубок его сизых парящих кишок. Отвратительное зрелище! Но я заставил себя, не меняя выражения лица, наблюдать, как Вильям пытается удержать свои кишки в распластанной моим мечом брюшине, как тщетно силится подобрать и запихать обратно уже выпавшие на землю внутренности.

Конечно, все без толку. Измазанные в земле склизкие кишки выскальзывали из дрожащих окровавленных рук Доленца и снова падали на землю. Я медленно обвел взглядом вранских дворян.

Многие из них еле сдерживались, чтобы не обнажить оружие и не кинуться на меня. Другие наоборот, были в ужасе и желали лишь быстрее покинуть эту поляну. Место дуэли, которая оказалась такой жестокой.

Думаю, это был весьма наглядный урок, так что пора заканчивать. Еще один молниеносный росчерк клинка и из рассеченной сонной артерии брызнула кровь. Обильно, но не долго. Вильям за время боя и так изрядно истек кровью, поэтому в считанные секунды глаза Доленца закатились, и он рухнул на землю.

Я срезал относительно чистый кусок рубашки со своего поверженного противника и, протирая лезвие вакидзаси, нашел глазами своего следующего соперника. Карел О́блак был смертельно бледен и, казалось, еще не убежал с этой поляны только потому, что его бока и спину подпирают вранские дворяне.

— Полчаса, несчастный. Затем придет твое время отвечать за те оскорбления, что ты вчера нанес мне и нашему баронству, — я подождал, но, не дождавшись от вранского дворянина ответа, развернулся, привычно подобрал меч Вильема Доленца, ухватил его тело за щиколотку и поволок к своему месту отдыха.

— Собери трофеи, — попросил я Агро, перекрикивая поздравления наших дворян. — Сейчас минут десять отдохну и будем надевать доспех.

Молодой Кедрик понятливо кивнул головой, принял трофейный меч и, с трудом сдерживая рвотные позывы, склонился над телом вранского баронета. Понимаю своего оруженосца, картина премерзкая: вскрытый, как в лаборатории Виктора Франкенштейна, труп, размотанные на половину поляны кишки. Брр!

Я уселся на свой стульчик и устало вытянул ноги. Хоть у меня и «конское» здоровье, но, все-таки, я не железный и усталость накапливается. Надо давать себе отдыхать и не «выёживаться». Во избежание! Посидев и отдышавшись, я поднялся и окликнул своего оруженосца. Пора надевать броню.

Мой третий противник, Ка́рел О́блак, выбрал доспешный бой, а из оружия — щит и топор. Я при таком раскладе остановился на «бастарде» и тарче. С помощью Агро облачаясь в доспех, я косился в сторону своего соперника.

Ему переодеваться не было необходимости, Облак сразу пришел вооруженным и готовым к бою. Боевой топор, круглый, обитый железом щит, расенский остроконечный железный шлем с полумаской и бармицей, а также весьма неплохой ламеллярный доспех.

Внешне броня соперника выглядит лучше моей. Это, конечно, если не знать разницу в материалах. Трофеи сегодня у меня будут богатыми! Вооружившись, я немного подвигался, проверяя как себя ведет броня: все ли с ней в порядке, ничего ли не мешает?

Надел на левую руку тарч, в правую взял "Мясника" и в третий раз за сегодняшнее утро двинулся к центру поляны. Навстречу мне направлялся мой соперник, а за его спиной я увидел стоящих рядом барона Гаспера тер Медов и виконта Филипа Вранск, единственного сына вранского графа и командующего военными силами своего графства в составе королевского войска. И их взгляды мне очень не понравились. Хотя, что в этой ситуации я еще могу ожидать?

— Готовы? — уточнил у нас граф Эмери тер Хетск. — Бой!

О́блак, в отличии от своих приятелей, не ринулся в атаку. Он принял заднюю, низкую стойку. Прикрылся щитом, спрятавшись за него по максимуму, и стал внимательно следить за мной, выглядывая поверх его верхнего края.

Оружие при этой стойке тоже было от меня скрыто, так как рука с топором была отведена назад и вниз. Удобная позиция для нанесения неожиданных ударов снизу вверх или по ноге противника. Особенно контрударов.

Ну, у него своя тактика на бой, а у меня своя. Я решил действовать «бастардом» как мечом обычного размера. Применять стандартные приемы боя с мечом и щитом, невзирая на то, что "Мясник" — это полуторник. Моего здоровья на это вполне хватает.