Аарон Оллстон - В тылу врага-1: Мечта повстанца
Элассар Таргон, среднего возраста деваронец, имел пружинистую, как у юноши, походку. Он носил броский пиджак военного покроя, блестяще-черный с золотой бахромой, красной окантовкой и множеством медалей; когда он шел, бахрома и медали раскачивались, и деваронец усиливал эффект, часто делая круговое движение. «Чтобы отгонять несчастье, — пояснил Элассар. — Действительно помогает. Попробуй сам». Но Люк заметил, что рубашка, брюки и сапоги до колен были матово-черными, и подумал, что Элассар может снять или вывернуть свой пиджак и моментально стать незаметным. То есть незаметным везде, где можно встретить деваронца.
Балджос Эрнджак был человеком; он разговаривал в отрывистой, четкой манере коренных жителей Корусканта или тех, в чьих жилах текла корускантская кровь. Он был высок и строен, имел темные волосы, усы и бороду, из-за которых его бледная кожа казалась мертвенно-бледной. Одет Балджос был в заляпанный оранжевый комбинезон пилота и больше всего напоминал механика, который носил исключительно то, что получал по наследству, однако Мордашка представил его как эксперта по биоинженерии — этот человек разбирался в технологиях йуужаньвонгов почти так же, как сама Данни Куи.
Хрюк саБинринг был пилотом-гаморреанцем, которому поручили обучать Джайну военным хитростям. Возможно, единственный из своей расы, он был модифицирован в детстве неким биоинженером, работавшим на военного диктатора Зсинжа. Биоинженер изменил структуру его мозга, дав Хрюку терпение и необычайные математические способности; последние понадобились ему, чтобы изучить сложную астронавтику и астрогацию, необходимые летчикам-истребителям. Шарр Латт, светловолосый корускантец, должен был работать с Джайной над ее ролью воплощения богини-Обманщицы; они с Хрюком только что вернулись с первого занятия.
Бхинди Дрэйсон была женщиной человеческой расы. Она разговаривала в такой же неторопливой манере и с таким же невинным акцентом, как и покойная Мон Мотма, бывший Государственный Руководитель, что наводило на мысль о ее происхождении с родной планеты Мон Мотмы, Чандрилы. Бхинди не блистала красотой — худая, с резкими чертами лица, она походила на обнаженный вибронож и имела темные волосы и глаза, усиливавшие ощущение нависшей угрозы; впрочем, Люк не чувствал в ней никакой угрожающей ауры, только внимание.
— Вы не родственница Хайрама Дрэйсона? — спросил Люк. Адмирал Хайрам Дрэйсон был когда-то главой разведки и другом Мон Мотмы.
— Я его дочь, — ответила Бхинди.
— Ваша семья имеет выдающуюся историю.
Она на мгновение улыбнулась: — И вы слышали лишь часть ее.
— Бхинди — один из наших двоих экспертов по тактике, вмести с Хрюком, — сказал Мордашка. — Она изучает все, что может достать о тактике йуужаньвонгов. К сожалению, мы лишимся ее на Корусканте.
Люк нахмурил брови, на мгновение подумав, не совмещается ли в Мордашке дар прорицания с невероятной опрометчивостью, но потом до него дошло, что имел в виду Мордашка. Он снова повернулся к Бхинди: — Вы останетесь там?
Та кивнула: — Я займусь организацией на Корусканте ячеек Сопротивления.
Люк внутренне содрогнулся. Уже одного того, чтобы поехать на Корускант, было для него предостаточно. Но остаться там, среди врагов, таких противоестественных и чужих, остаться по собственной воле… у него мурашки побежали по коже. Бхинди, похоже, испытала некоторое удовольствие, смутив мастера-джедая.
Призраки и Люк собрались в потайной комнате глубоко в недрах комплекса Борлейас — судя по нетронутой обстановке, эта комната не была обнаружена йуужань-вонгами во время их кратковременной оккупации. Как Призраки узнали о ее существовании, Люк понятия не имел; он знал только, что войти в нее можно было, отодвинув скользящую панель в дальней стене лаборатории. Потайная комната тоже являлась лабораторией; ее стены были увешаны полками с биомедицинской аппаратурой еще тех времен. Люк увидел плошки с бактериальными культурами, шприцы, нейромониторы… у дальней стены комнаты стояла полноместная бактокамера, пустая; транспаристил ее главного отсека от интенсивного использования так стерся и износился, что многие его участки практически потеряли прозрачность.
— Ну, — сказал Мордашка, усевшись на одну из табуреток у главного стола. — Покажем ему, что у нас есть. Келл, ты первый.
Здоровяк снял с плеча зеленую матерчатую сумку около двух метров длиной, открыл ее и достал какой-то предмет, похожий на очень плоскую одноместную лодку. Штуковина была толстой, где-то с тридцать сантиметров толщиной почти по всей длине, по краям утончаясь сантиметров до десяти. Красного цвета днище казалось липким и в то же время блестело, как металл; Люк присмотрелся и понял, что на гладкую серебристую поверхность нанесен толстый слой прозрачного красного материала. Верхняя часть была темно-серого цвета, из нее торчали два зажима, похожие на тапки.
Келл бросил аппарат на стол перед Мордашкей. Раздался громкий удар; должно быть, штуковина была тяжелой. Мордашка саркастически улыбнулся и сказал: — Спасибо.
— Не стоит. — Келл повернулся к Люку. — Над этим мы работали определенное время. Мы засовываем их в оболочки, по форме напоминающие метеориты или мусор. Совместно с оболочками они служат индивидуальными капсулами для проникновения через атмосферу.
Люк скептически посмотрел на него: — Что вы имеете в виду?
— Я имею ввиду, что в них вы прокатитесь через атмосферу планеты.
— В чем?
— В оболочках, которые я упомянул. Больше ни в чем. Красная субстанция — это клей, которым эта штуковина крепится к оболочке. Оболочка даже не обязательно должна быть герметичной. Пассажир сидит в скафандре, засунув ноги сюда, — Келл показал на зажимы. — Днище — это отделяемый теплоизоляционный щит. Отделяемый медленно, вы понимаете. Между теплощитом и покрытием находится простой репульсорный модуль и элемент питания. Репульсор поддерживает правильный угол спуска на планету. Вы входите в атмосферу под нужным углом и двигаетесь под этим углом до самой поверхности. Оболочка из-за трения в атмосфере сгорает; ее назначение — предохранить пассажира от поджаривания. Кроме того, огненная струя скрывает вашу природу от большинства сенсоров — как наших, так и их. Когда оболочка сгорит, вашим вторым теплощитом станет серебристая поверхность; она тоже отделяемая, так что иллюзия огненного метеора продолжается. Иными словами, вы будете выглядеть и вести себя как космическая каменюка, пролетающая через атмосферу.
— Но лишь до тех пор, пока не приблизитесь к поверхности планеты, — добавил Мордашка. — Тогда репульсор своим последним усилием замедлит ваш спуск, и вы довольно медленно врежетесь в землю.
— Врежусь, — сказал Люк. — Довольно медленно.
— Все они были успешно испытаны. — Мордашка огляделся по сторонам; вид у него был немного нервный. — Ну да, были испытаны. Мы их испытывали. Каждый раз, когда мы их испытываем, мы собираем все возможные данные, и каждое следующее поколение капсул возвращается чуть более целым.
— Мы уверены, что на этот раз с ними все будет в порядке, — сказала Бхинди. Люк уставился на всех троих одновременно; первой не выдержала Бхинди, которая захихикала при виде встревоженной физиономии Люка.
— Мы испытывали их с грузом, — наконец сдался Келл. — Они совсем новые, но мы с Шарром испытывали их дважды, а Мордашка и Элассар — по три раза. До сих пор никто не поджарился.
Люк покачал головой: — Должен сказать, это худшая идея из тысячи поколений плохих идей.
— Вы еще не слышали всех наших идей, — сказала Бхинди.
— Следующий, — прервал Мордашка и кивнул Балджосу. Ученый запустил руку в собственную сумку, что-то оттуда извлек и бросил на модуль для проникновения в атмосферу. Впечатление было такое, словно кто-то аккуратно снял всю кожу с головы йуужань-вонга и тщательнейшим образом снова придал ей форму головы. Упав на капсулу, «шкура» смялась, затем распрямилась.
— Углит-маскун, — сказал Люк.
— В первом приближении правильно, — подтвердил Балджос. — Изобрел его я. Точнее, перепроектировал. Я работал с захваченными углитами-маскунами.
— Но у этого как будто лицо йуужань-вонга.
Балджос кивнул: — Каждый из них уникален. Я им всем даю имена. Это Вжига — его увечья-украшения нанесены с помощью технологии, напоминающей выжигание. Снимать их ситхово больно… но их можно носить по многу часов и даже дней — в отличие от голозавес, в которых батарейки садятся за пару минут.
— Это мне нравится, — сказал Люк. — Это позволит нам перемещаться среди них без риска быть обнаруженными.
— Следующий, — сказал Мордашка.
Бхинди покопалась в своей сумке и вынула из нее какой-то коричневый предмет — толстый искривленный диск, изогнутый вниз приблизительно в форме купола и насаженный на толстую ножку, которая еще больше утолщалась на другом конце. Штуковина была величиной примерно с человеческую голову.
