Елена Голощапова - Между ударом и надеждой, часть первая
Люк помнил, как первый раз увидел эту планету, как беспокоился по поводу отца, как тот впервые потянулся к нему в Силе.
И как Император в первую встречу сказал: "Ты ведь не повстанец, юноша, уже нет". Палпатин знал уже тогда, знал так же, как и отец, который не видел в собственном сыне веры в Восстание.
Люк чувствовал, что сегодня что-то произойдет. Он даже хотел спросить об этом у отца, вот только времени не оказалось. Вместо полета домой пришлось направиться во дворец на срочное совещание. Люк решил подождать отца - домой не хотелось. В конце концов, он был во дворце всего один раз и не успел все посмотреть. Здание-лабиринт хранило свои тайны, и запутанные коридоры словно разделяли людей на посвященных в них и нет.
Люк старался идти по пустым коридорам, но, к сожалению, сегодня это была трудновыполнимая задача.
- Эй, Мара, пошли.
Он обернулся. Позади стояли две девушки. Блондинка ослепительной красоты, одетая в белое платье, дернула рыжую за руку. Но перед этим рыжая успела бросить на Люка взгляд изумрудных глаз, и он понял, насколько ошибся. По сравнению с ней красота блондинки казалась какой-то тусклой, а вот ее подруга была яркой, словно огонь.
- Хорошо, Оливия.
Блондинка поправила волосы.
- Эй, а это кто? Хорошенький, не правда ли, Мара? - спросила шепотом девушка, но Люк услышал. - Военный или сын кого-то...
- Мы опаздываем, Ливи, - поторопила Мара девушку и бросила Люку кивок, отлично зная, что он заметит.
Люк тоже почему-то кивнул ей в ответ. Хотелось подойти и сказать что-нибудь, но предчувствие шепнуло, что пока не время. Поэтому он поднялся выше еще на этаж. Отец скоро освободится. Люку захотелось выйти на воздух, вдохнуть полной грудью, бросить взгляд на город-планету.
Император, стоя на балконе, окинул его взглядом.
- Извините, Ваше величество.
Да уж, только Скайуокер мог, прогуливаясь по дворцу, случайно наткнуться на Императора всея Галактики.
Хотя на этаже он не увидел ни одного алого гвардейца.
- Можешь остаться, Люк. И ты же помнишь, что мне не нужна охрана.
- Я помню.
Молчание.
- Я так и не сказал вам спасибо.
- Ты знаешь причину, по которой я так поступил.
Причину он знал: Вейдер.
- Но тогда вы еще сказали, что Лорд Вейдер будет беспокоиться.
- Полагаю, моему ученику было сложно, но, к счастью, вы привыкли друг к другу, и все идет так, как и должно быть.
Люк смутился. Все-таки их отношения с отцом были очень личной темой.
- Я вижу это по своему ученику. А вот по тебе я могу предположить, что ты уже определился с тем, чего хочешь.
- Война - это неправильно.
- В жизни нет правильного и неправильного. Есть только то, что выгодно или невыгодно лично для тебя. Однако здесь я с тобой согласен: война невыгодна ни мне, ни тебе.
- Тогда почему вы это не прекратите? - спросил Люк, прекрасно осознавая, сколькое зависит от этого человека.
- А почему ты уверен, что я могу?
- Вы были сенатором, потом стали канцлером, а позже - Императором. Я учил историю.
- И отец, конечно, тоже рассказывал. Но у мира кровавая цена, мальчик.
- Я ведь могу что-нибудь сделать.
- Запомни одно: не показывай своей силы. Это плохо заканчивается. Но меня радует, что ты, как и отец, не боишься платить по счетам. Однако тебе еще рано играть в такие игры.
- А когда не рано?
Палпатин улыбнулся.
- Всему свое время. Впрочем, научить я тебя как раз могу. Хотя одному ты никогда не научишься.
- Чему же, Ваше Величество?
- Предавать. Ты по характеру не предатель. Ты сможешь многое, но не это.
Люк посмотрел на небо. На город надвигались тяжелые тучи. Он почувствовал первые капли дождя.
- Иногда хочется разнообразия.
* * *
Вейдер быстро нашел сына, хотя тот явно не скучал.
- Учитель, - поклонился Вейдер. - Люк, жди меня в ангаре.
Мальчишка просто кивнул. Очевидно, он все-таки выучил второе правило - послушание.
- Хороший мальчик, - бросил Палпатин, когда двери закрылись.
- Вот почему вы предпочли уйти раньше с собрания.
- Поверь, мне было гораздо интереснее, чем тебе, Вейдер.
- Охотно верю, учитель.
Ему вот уже как полгода интересно.
- А мальчик растет...
Вейдер знал, что Люк весьма талантлив, но услышать подобные слова от учителя все равно было приятно.
- Помнишь наш разговор до твоего отъезда, касающийся Люка? По поводу наставника.
- И?
- Думаю, если я справился с одним, то справлюсь и со вторым. Я поговорил с твоим сыном, и он согласен.
А вот это вызвало удивление.
- Вы все же не спросили об этом меня, учитель.
Где-то в глубине уже зарождаются эмоции и слова, жаждущие вырваться наружу.
- Я не думал, что ты будешь против.
Опять тонкая игра, ходьба по самым граням их отношений. Давление человека, которому он доверял, которому он многим обязан, который заменил ему отца, и мальчишка, которого он должен был защищать.
- Люк мой сын.
- Я помню об этом. Я заметил, как быстро ты постарался установить с ним ментальную связь, и оценил твой намек на желание его учить.
- Он сам попросил. А сейчас вы передумали?
- Нет, я на это и рассчитывал. В конце концов, ученик должен становиться учителем, хоть ранее у тебя подобного желания не было, а здесь все-таки родная кровь. Ты зря так волнуешься.
- А у меня нет для этого оснований? - Вейдер поднял взгляд на Учителя. - Сначала приманка для джедаев, потом ситуация с повстанцами, о которой вы могли меня предупредить.
- Ты же понимаешь, что это было необходимо.
- Понимаю. Но что еще вы сочтете необходимым?
- Если бы я что-то планировал против твоего сына, ты бы никогда не узнал о его существовании.
- Вы видели его будущее?
- Не его, - ответил учитель, - а твое. Через два-три года Люка нет в твоем будущем. А, насколько я помню, он тебе нужен. Люк может просто физически не успеть развить свой потенциал, на что и надеются джедаи. Но там, где не поможет Сила, спасет хитрость.
- Люк сам попросил вас?
- Твой сын отлично понимает, кого он может просить. И, в отличие от тебя, ему на подобное наглости не хватило.
- Он похож на вас обоих, интересно, каким он станет. Мальчишки растут быстро, а этот еще и быстро меняется. Дети - это будущее, и я привык формировать будущее сам.
Палпатин взял бокал красного вина, взболтнул, расплескивая красную жидкость по стеклу.
- И все же ты ревнуешь сына. Почему?
- Люк хочет познакомиться с родней матери.
- Он имеет на это право.
- Я могу дать мальчику больше. Что могут дать они?
- Ты так уверен? Ты многое знаешь о ее родне, мой ученик?
- И что же?
- Видишь ли, мой дорогой ученик, мне твой сын тоже не чужой. - Серые глаза Палпатина блеснули, на губах на секунду появилась улыбка.
- Вам?
- Падме была моей племянницей.
"Вот и породнились", - ошеломленно подумал Вейдер.
- Она не говорила.
- Ты тоже не счел нужным ей рассказывать, что стал ситхом. Вы оба о многом молчали.
- Получается...
- Она всегда мне во всем помогала, как и я ей.
- И вы свели нас, - не удержался Вейдер от комментария.
- Я не смог отказать своему будущему ученику в одном небольшом желании. А меня, как ситха, интересовали ваши дети, потенциально сильные одаренные. И, глядя на Люка, я понимаю, что с расчетами не ошибся.
- Но все-таки с детьми она поторопилась, хотя и ее можно понять. Ты постоянно был на линии фронта и мог не вернуться. А набуанки стараются заводить детей только от тех, кого любят. К тому же, она давно привыкла решать все за других.
- У твоего сына очень неплохие родственные связи с обеих сторон. А в роду Наберрие уже давно не рождались мальчики, около полувека, если быть точным. Так что родители Падме будут рады узнать о внуке.
"Вы меня с этим еще поздравьте или скажите, что они мне за это спасибо должны сказать. Только для них и старался".
- Так что я заодно расскажу Люку о традициях Набу. Кстати, ты должен был оставить мальчику фамилию Наберрие.
- Может быть и так, да только я не забыл про войны кланов на так называемом мирном Набу. Я бы не хотел втягивать сына еще и в это.
- Кстати, ты решил не использовать сына в поисках своего второго ребенка?
- Я не сказал Люку ничего об этом. Ибо в поисках второго могу потерять первого.
