Бен Каунтер - Мир-механизм
— Рахаза! Давай за мной! — выкрикнул он и побежал к вратам гробницы с зелеными прожилками.
Рядом спешил Рахаза с болт-пистолетом в руках.
— Открываем! — скомандовал Фараджи.
Новобранец догадался, что украшения усыпальницы образуют дверь, и попытался найти стык. Насколько Фараджи было известно, дверь была лишь украшением на поверхности усыпальницы, но, если она действительно открывалась, у отделения был шанс на спасение.
Фараджи вцепился в щель между створами и потянул на себя, а Рахаза в другую сторону. Позади слышались крики и выстрелы. Сержант боролся с инстинктом помочь подопечным, которых поклялся вести за собой, но прекрасно понимал, что тогда они все погибнут. Он в этом не сомневался.
— Только троньте сына дома Келвана — и руку потеряете! — заводил себя Нилхар.
Фараджи оглянулся и увидел, как тот убрал болтер за плечо и вытащил два боевых ножа, когда к нему приблизились Освежеванные, готовые пустить в ход свои клинки. Нилхар крутанулся на месте, отбивая нацеленные на него когти и перерезая шею одной конструкции. Какие бы кабели ни связывали мозговой центр в стальном черепе с внутренностями, он их перерубил, и Освежеванный рухнул на пол грудой растопыренных конечностей и изорванной кожи.
Палао попал другому Освежеванному в грудь из дробовика, и одна рука отвалилась вместе с лохмотьями кожи. Космодесантник передернул затвор и снова открыл стрельбу по своре подступающих монстров, которых, как Фараджи видел, было слишком много.
— Палао! — позвал он. — Уходи! Назад!
Освежеванный схватил скаута за шею и погрузил пальцы-ножи в его плоть, но тот отбросил от себя конструкцию и выпустил по ней оставшиеся в магазине патроны, заставив корчиться на полу. После этого Палао побежал к центру развилки, держась за плечо Нилхара. Его белый нагрудник пятнали багровые брызги.
Фараджи потянул опять, и створка поддалась совсем немного. Тогда он просунул в открывшееся отверстие обе руки. То же сделал и брат Рахаза.
Изнутри дохнуло древним сухим воздухом, когда Палао и Нилхар добрались до дверного проема, стреляя на ходу. Раненый Палао одной рукой вел огонь из дробовика, а другой зажимал порезанную шею.
Брат Самаль бил по себе боевыми ножами в попытке скинуть облепивших его скарабеев, которые стальными челюстями жевали керамитовые пластины его облегченного доспеха. Он уже отходил вместе с Каззином, когда могильный паук выпустил очередной разряд и из него посыпались скарабеи, словно в его теле находился бездонный колодец с металлическими насекомыми.
Дверной проем оказался достаточно широким, чтобы впустить бойцов. Фараджи подхватил Палао и протолкнул его первым, а затем повернулся, чтобы помочь остальным отогнать наступающих.
— Назад! — приказал он. — Все внутрь!
Отделение устремилось в гробницу, пока Фараджи отстреливался от толпы некронов. Когда элитные солдаты в задних рядах встали на месте и нацелили свои тяжелые гаусс-винтовки на сержанта, он убедился, что здесь больше не удастся вести бой, и проскочил через врата, готовый закрыть их за собой.
Ему помешала костлявая рука, сомкнувшаяся на его лодыжке. Боль вспыхнула там, где пальцы-ножи разрезали бронесапог. Фараджи упал на живот и, перевернувшись на спину, обнаружил, что прямо над ним стоит Освежеванный с накинутой на голову и грудь человеческой кожей. Внутри у космодесантника все похолодело, когда он узнал лицо брата Вехаала. Влажное и окровавленное, снятое с трупа всего несколько минут назад. За болтающейся прорезью рта скаута сверкала пара глазных линз, покрытых тонким слоем свежей крови.
Фараджи выпустил очередь из болт-пистолета и одновременно схватил запястье техномонстра свободной рукой, прежде чем острые когти вонзились ему в глотку. Астральный Рыцарь боролся, пытаясь перекатиться и оказаться сверху, чтобы пригвоздить противника к земле. Некрон высвободил вторую руку, и Фараджи пришлось выпустить пистолет, чтобы зажать ее локтем и не дать пальцам-ножам исполосовать ему лицо.
Враг был сильнее, чем казался, и дрался, как дикое животное, подчиняющееся только инстинкту и ярости, и Фараджи мог лишь сдерживать его. В узком проеме до него дотягивался только один Освежеванный; остальные толпились рядом, стараясь вцепиться в ногу и вытащить сержанта на открытое пространство.
Они хотели надеть его на себя в виде очередного плаща из кожи! Едва подумав об этом, Фараджи нашел в себе силы вырвать противнику руку из сустава под визг рвущегося металла и с фонтаном искр.
Освежеванный поднялся и выдернул из хватки Фараджи оставшуюся конечность. Он занес когти, чтобы вогнать их в лицо сержанту, но с оглушительным звоном верхняя половина головы некрона исчезла во взрыве огня и шрапнели, поглотившем заодно и кожу Вехаала. Фараджи бросил взгляд назад и увидел возвышающегося над ним брата Самаля, стреляющего и по другим Освежеванным. Одному из них удалось пробиться и снова задержать Фараджи, но подскочивший брат Нилхар вбил боевой нож в глазные линзы некрона. Конструкция отшатнулась, а Нилхар, воспользовавшись моментом, подхватил сержанта и протащил через дверной проем.
Все бойцы уже находились в гробнице. Когда братья снова налегли на врата, один из Освежеванных уже почти пролез к ним, но его голову зажали дверные плиты, и раздался приятный для слуха хруст.
— Ходить сможете, сержант? — спросил Нилхар.
Фараджи осторожно встал на ноги. Лодыжка и икра были разодраны, но сабатон по-прежнему был хорошей опорой, так что он обошелся бы и без посторонней помощи.
— Смогу, — ответил сержант. — Хорошо сработано.
— Превосходно, мы заперлись в гробнице, — съязвил Самаль, перезаряжая дробовик. — Наконец мы нашли подходящее место, чтобы умереть.
— А что Кодекс говорит о том, можно ли бить братьев? — спросил Палао.
— Примарх одобряет, — с легкой улыбкой ответил Фараджи и добавил: — Если по справедливости. Каззин, что там впереди нас? — перевел разговор сержант. — Эти двери не удержат некронов вечно.
Из-за некоей иллюзии перспективы и игры света гробница выглядела внутри крупнее, чем снаружи. Стены покрывали тот же зеленоватый мрамор и золотые пиктограммы, изображающие ряды некронских конструкций, выстроенных, словно на войну. Небо над ними заполняли плывущие боевые машины, а их предводители восседали на тяжелых разукрашенных тронах, поддерживаемых ордами рабов. Среди них Фараджи различил зеленокожих орков и худых эльдаров, но людей нигде не было. Скорее всего, эту усыпальницу построили до того, как некроны встретились с человечеством.
От ярких полосок, идущих вдоль пола и потолка, шел ровный свет. Возле центра гробницы парили каменные саркофаги, отбрасывающие на стены странные тени. Все они были разными и изысканно украшенными. Один изображал космолет в форме полумесяца, похожий на некронские истребители, что атаковали «Темпестус». Другой складывался из множества миниатюрных некронских конструкций из гладкого черного камня, поддерживающих плиту с высеченным на ней царственным некроном со щупальцами вместо ног.
— Он продолжается под нами, — сообщил брат Каззин. — Это склеп целой династии.
— К нам сюда не ломятся, — подметил Самаль, не спускающий дробовика с закрытых дверей. Снаружи не доносилось никаких звуков. Не слышно было ни скребущихся о врата Освежеванных, ни шипения луча могильного паука, бурящего стену гробницы. Ничего. — Почему они не следуют за нами?
— Потому что в этом нет нужды, — догадался Рахаза. — Они заманили нас в ловушку. Им известны все входы и выходы.
— Выдвигаемся, — решил Фараджи. — Раз они не собираются открывать эти двери, значит, есть другой путь, которым они хотят воспользоваться, чтобы зажать нас. Мы отыщем его первыми.
Черная дыра гробницы по спирали нисходила в глубь некрополя. Один из самых непростых вопросов Кодекса касался того, при каких обстоятельствах Космическому Десанту никогда не стоит ввязываться в битву: если противник неизвестен, рельеф местности неизведан, нет плана и контрплана. Адептус Астартес наносили удар стремительно и жестко, растирая врага в порошок, — все благодаря обладанию любой доступной информацией, делающей победу неизбежной. На Борсиде же Астральные Рыцари действовали вслепую и совершенно не располагали данными, и поэтому Фараджи на свой страх и риск сейчас вел юных братьев из своего отделения далее во тьму. Даже если бы он захотел, он бы не смог нарушить столько правил Кодекса одновременно.
И в столь малопродуманное сражение решил вступить магистр ордена Амрад! Астральные Рыцари прорвались в мир-механизм, не имея представления, что их ждет на поверхности. Порой даже магистру ордена приходится забывать о Кодексе ради выполнения долга перед Императором. Фараджи принимал такой подход, ведь он сам сейчас вел свое отделение вниз по узкому проходу, спускающемуся на нижние уровни гробницы. Ему только хотелось знать, чем в своем решении руководствовался Амрад. Но причины никто не собирался озвучивать сержанту скаутов вроде Фараджи. И если бы его подопечные спросили, почему Астральные Рыцари высадились на Борсиде, он не знал бы, что ответить.
