Ли Брэкетт - Звездный прыжок
Может статься, молитва и не понадобится. Может быть, после смерти нет ничего, кроме забвения. Я так надеюсь на это! Больше всего на свете я хочу исчезнуть, бесследно исчезнуть и не думать, не вспоминать...
Я умоляю всех богов всех мирозданий, чтобы смерть стала небытием. Но я ничего не знаю, и я боюсь.
Иуда... Иуда... Иуда!
Я предал два мира, и не может быть ада глубже, чем тот, в котором я сейчас живу. И все-таки я боюсь.
Почему я боюсь того, что случится со мной? Я разрушил Астеллар. Я погубил Ширану, которую любил больше, чем всю Вселенную. Я убил своих друзей, своих товарищей, убил себя.
И вы не стоите этого. Все человеческое стадо, плодящееся в Солнечной системе, не стоит Астеллара и Шираны и того, что мы делали вместе в других пространстве и времени.
Зачем я дал Мисси этот медальон?
Зачем я встретил рыжеволосую Вирджи?
Зачем я вспомнил? Зачем тревожился? Зачем я сделал то, что сделал?
Зачем я вообще родился?
ИСЧЕЗНУВШАЯ ЛУНА
Глава 1. ТЕМНЕЮЩЕЕ МАРЕВО МОРЯ
Незнакомец говорил именно о нем: странный незнакомец, чужой в этих краях, рослый дикарь, одетый в простую кожаную одежду и не похожий на уроженцев этой деревни, приютившейся на краю болот. Он что-то выспрашивал, вступал в разговоры, подсматривал исподтишка.
Дэвид Хит видел это, но смутно, как сквозь туман, и так же смутно отдавал себе отчет в том, что находится в грязном Дворце Наслаждений, принадлежащем Карлуне, что он порядком напился, но все-таки не мешает выпить еще, и что вскоре, когда он потеряет сознание, его, вероятно, вышвырнут через перила в грязь, где он сможет либо утонуть, либо отоспаться - по его собственному выбору. Но Хит плевал на то, что его ждет. Мертвому и безумному плевать на все. Словно бревно, он лежал на обтянутой шкурами раме, в кожаной маске, скрывающей нижнюю половину лица, и вдыхал теплый золотистый пар от варева, булькающего в тяжелой металлической чаше.
Он вдыхал этот пар и пытался уснуть, но сон не шел. Он даже глаз не мог сомкнуть. Видимо, сна в эту ночь так и не будет - будет лишь тяжелое, полуобморочное забытье.
Момент, которого ему не избежать, настанет как раз перед тем, когда его одурманенное сознание скользнет в никуда, когда он, по всей вероятности, не будет видеть ничего, кроме населенной призраками темноты, и этот момент покажется вечностью. Но зато потом, через несколько часов, он обретет покой.
А до тех пор он будет наблюдать из своего темного угла за жизнью во Дворце Наслаждений.
Хит чуть повернул голову. У его плеча, вцепившись кривыми когтями в край лежанки, скорчился маленький дракон, покрытый блестящей, золотистой чешуей. Крошечное чудовище заглянуло ему в лицо своими рубиновыми глазами, и в этом взгляде человек прочитал симпатию и сострадание. Хит улыбнулся и вновь уронил голову на шкуры. По телу его пробежала судорога, но наркотик настолько притупил все ощущения, что он почти не почувствовал этого.
К Хиту никто не подходил, лишь изумруднокожая девушка с Голубых болот время от времени приближалась, чтобы наполнить его опустевшую чашу.
Она не была человеком и поэтому не обращала внимания на то, что он - Дэвид Хит.
Незримая стена окружала его, и ни один человек не решался полюбопытствовать, что же скрывается за этой стеной.
Исключением из правил был только незнакомец.
Взгляд Хита блуждал по залу: мимо длинного низкого бара, где простые матросы лежали на потертых подушках и пили огненный фол, мимо столов, за которыми сидели капитаны и помощники, игравшие в бесконечную и сложную игру в кости, мимо обнаженной девушки из Нехали, которая танцевала при свете факелов. Тело девушки блестело от крошечных чешуек и было гибко и бесшумно в движении, как тело змеи.
Единственное огромное помещение с трех сторон открывалось в насыщенную испарениями ночь. Это было последнее, на чем остановился взгляд Хита: тьма и море. Они были его жизнью, он любил их.
Тьма на Венере совсем не та, что на Земле или на Марсе. Планета скупа на свет и не хочет с ним расставаться. Лицо Венеры никогда не видит солнца, но даже ночью здесь сохраняется память о нем, скрытом вечными облаками.
Воздух цвета индиго светится сам по себе - тускло и немощно. Хит лежал и смотрел, как горячий ветер медленно собирает свет вокруг деревьев лайя, жарким сиянием касается грязной гавани и постепенно рассыпается бесконечными огоньками моря Утренних Опалов. В полумиле к югу река Омаз неторопливо стекает в низину, вся пропитанная вонью Голубых болот.
Море и небо - страсть и погибель Дэвида Хита.
Тяжелый пар клубился в его мозгу.
Дыхание стало медленнее и глубже, веки начали тяжелеть.
Хит закрыл глаза.
Но в этот миг сердце его кольнула игла острой тоски, и смутная печаль овладела им. Судорожно скорчившись, он тихонько захныкал. Кожаная маска приглушала звук.
Маленький дракон поднял голову и застыл подобно деревянной фигурке.
Полуголое тело Хита, прикрытое лишь короткой туземной юбочкой, начали сотрясать конвульсии. Печаль в душе его росла, превратилась в безысходное горе и наконец обернулась смертельным ужасом.
Жилы на шее вздулись и натянулись, как проволока. Он попытался крикнуть, но не смог. Пот крупными каплями стекал по его коже.
Маленький дракон вдруг поднял крылья и издал долгий шипящий звук, постепенно перешедший в визг.
Хита обступили неясные призраки, в ушах стоял скрежет, гул и грохот. Хит обезумел от страха, он умирал. Широко шагающие монстры толпой выходили к нему из сияющего тумана. Его тело тряслось, трещало, хрупкие кости разлетались пылью, сердце выскакивало из груди, мозг стал частью залившего всю планету тусклого марева.
Он сорвал с лица маску и крикнул:
- Этна!
Потом сел, широко раскрыв невидящие глаза.
Откуда-то издалека послышался гром. Постепенно этот гром превратился в человеческую речь. Летящие из-под самых небес раскаты повторяли его имя.
Сквозь фантомы пьяного бреда проступило живое человеческое лицо и на миг заслонило ужасные видения.
Лицо незнакомца с Высокого плато. Хит видел каждую черточку этого лица, огнем нарисованную в воспаленном мозгу.
Квадратная челюсть, твердый изгиб рта, нос с горбинкой, точно ястребиный клюв; белый шрам на белой коже; глаза как лунные камни, только жгучие, блестящие; длинные серебряные волосы, связанные узлом и скрепленные золотыми цепочками воина.
Руки трясли Хита, ладони били по щекам.
Дракон вопил и хлопал крыльями, но не мог вырвать глаз у незнакомца, поскольку был накрепко привязан к изголовью кровати.
Хит отдышался, содрогнулся в последний раз, всхлипнул и пришел в себя.
Он готов был убить этого человека, укравшего у него драгоценные минуты покоя. Он уже изготовился для удара, ибо все посетители Дворца делали вид, что их это не касается, и лишь искоса, со страхом и ненавистью, поглядывали в его сторону. Но заводить драку не стоило: горец был крупным, сильным мужчиной, куда более сильным, чем Хит в свои лучшие дни. Следовательно, оставалось только упасть на койку и покорно наблюдать, как уходят последние силы.
- Говорят, ты нашел Лунный Огонь, - сказал незнакомец.
Хит удивленно смотрел на него одурманенными глазами и молчал.
- Говорят, что ты - Дэвид Хит, землянин, капитан "Этны".
Хит опять не ответил, внимательно рассматривая причудливую игру света и тени на стене возле горящего факела.
Хит всегда был тощим и жилистым, но теперь и вовсе исхудал. Кости его лица страшно выдавались под натянувшейся кожей. В черных волосах и неухоженной бороде пробивалась седина.
Горец внимательно и задумчиво посмотрел на Хита и наконец произнес:
- Я думаю, все вранье. Никакой ты не Хит.
Хит невесело улыбнулся.
- Очень немногие добрались до Лунного Огня, - продолжал венерианин. - То были люди сильные, бесстрашные.
После долгого молчания Хит прошептал:
- Они были глупцами.
Он обращался не к горцу. Он забыл о нем. Его темный безумный взгляд был устремлен на что-то, видимое ему одному.
- Их корабли гниют в зарослях плавучей травы Верхних морей. Маленькие драконы склевали их тела. - Хит говорил хрипло, монотонно, рассеянно. - За морем Утренних Опалов, за травами и за Стражами, за Драконьим Горлом и еще дальше - я видел это, поднимавшееся над Океаном-из-не-воды.
По его телу прошла судорога, исказила изможденное лицо. Он поднял голову, как человек, силящийся вздохнуть; свет факелов заплясал на его лице. Во всей громадной комнате не было слышно ни звука, ни шороха, только тяжелое сопение притихших людей раздавалось вокруг.
- Одни боги знают, где они теперь, эти сильные, храбрые люди, прошедшие через Лунный Огонь. Только боги знают, кто они теперь. Они теперь не люди, если вообще живы. - Хит замолчал. Глубокая дрожь пробежала по его телу. Он опустил голову. - Я смог дойти только до окраины.
