Майкл Гир - Путь воинов
— Он… — она не смогла придумать нечего лучше, чем пожать плечами. — Я не знаю, кто он для меня. Он спас мне жизнь. Сражался за мою честь. Помог мне стать тем, кто я есть, что бы это ни значило.
— Что ты имеешь в виду? — вскричал он, растерявшись и позабыв о смущении. — Ты точно знаешь, кто ты. Я знаю, кто ты. Ты Сюзан!
— Кто такая Сюзан? — спросила она. — У меня стало плохо с памятью! — она вытянула руку. — Видишь шрам? Я знаю, откуда он у меня. То есть, я знаю, что я знаю, — но теперь не могу вспомнить.
Он выдохнул, поняв, в чем дело.
— А, ты слишком много времени провела с обучающими машинами.
— И что?
— Это значит, что просто так ничего не дается. Стимуляция во сне и устройство связи на голове могут довести до подобного. Подумай об этом. С тех пор как было раскрыто строение мозга, стало возможным его обучать. Я хочу обратить твое внимание на то, как ты учишься. Ты что-то видишь, и это воздействует на зрительный нерв и как-то фиксируется в мозгу. Синапсы перестраиваются в структуру памяти. Обучающая машина через систему делает то же самое, но без посредства чувств. Их заменяет электромагнитная сетка, накладываемая на различные синапсы. Раз, и моментальное запоминание.
— Так почему я не могу вспомнить, как был получен этот шрам?
— Ты можешь — и одновременно не можешь. Произошло частичное наложение синаптических структур. Чем дальше, тем больше, и обыденная память начинает стираться. Почему обыденная? Она меньше всего используется, и синапсы начинают восприниматься как неупорядоченные.
— Вот здорово, — простонала Сюзан. — Мало того, что у меня крыша едет, я еще и теряю себя!
— Такое возможно только при использовании больших психомашин. Обучение же не затрагивает мышление, личность, умственные способности или поведение… только память, в том случае, если мозг не успевает разобраться в самом себе и усвоить новую систему смыслов. Мы пользуемся лишь небольшой частью своего мозга.
— Так вот почему я так быстро все усваиваю? — она подперла ладонью подбородок. — Вундеркинд… и все это ценой нескольких пустячных воспоминаний. Неудивительно, что я схожу с ума.
— С ума?
— Я только что из военного штаба. Я там пыталась завязать смертельную вражду с офицером, представлявшим «Победу»! Я работаю от подъема до отбоя. Я не вижу ни тебя, ни Пятницу, никого — только образы, которые эта проклятая машина вбивает мне в голову! — она почувствовала, что теряет самообладание, и закусила палец, надеясь, что боль сфокусирует ее внимание и не даст зареветь.
Ганс придвинулся и обнял ее, прижимая к себе.
— Тише, расслабься. Все в порядке. Помнишь меня, капрала Ганса Йегера? Я человек, который может починить все. Романанскими девушками я до сих пор не занимался, но я не думаю, что не сумею разобраться со схемами.
Он вдруг усмехнулся вслух самому себе.
— Кого я пытаюсь обмануть, черт возьми? Надо мной смеются все пять палуб!
Его саркастический тон заставил ее поднять глаза.
— Почему?
Он вдруг смутился и убрал руки.
— Гм, э-э, видишь ли, у меня хорошие отношения со связистом Тони. Он мне дает ознакомиться с досье всех девушек на корабле, — он встал и, не глядя на нее, опустил голову. — Единственная сложность в том, что у меня никогда не хватает смелости подойти к какой-нибудь из них. Каждый раз я тушуюсь и не могу вымолвить ни слова. Ты же помнишь, как тогда, в комнате майора.
— Я выпила с тобой лимонад, — озадаченно напомнила Сюзан. — Мне было приятно с тобой поговорить. Ты прекрасно говорил — лучше меня.
Он кивнул и повернулся к ней лицом со странной улыбкой на губах.
— То-то и оно. Ты просто не знала, каким ничтожеством я себе казался. Возможно поэтому все было нормально.
— Ты и сейчас нормально разговариваешь.
Он замолчал, наморщив лоб.
— Да, верно. Но это потому, что… что тебе плохо. Я пытаюсь помочь тебе — но почему мы тогда говорим обо мне?
— Возможно, мы с тобой два сапога пара, — шумно вздохнула Сюзан. — Я ничем не могу угодить ни майору, ни Железному Глазу. Я больше не отдаю себе отчета в своих действиях. Теперь ты говоришь мне, что мой разум уже не совсем мой? Похоже, я не выдержу, Ганс. А это значит обратно на Мир выходить замуж, забеременеть и сидеть как жук в банке.
Он снова опустился рядом с ней.
— Так в чем дело? В чем ты видишь свое слабое место?
— Я не в силах выучить достаточно за отведенное время. А после всего, что ты сказал, у меня и желание пропало. Иногда Рита рассказывает мне о других женщинах, как док Добра, которая… Что такое?
Ганс оцепенел.
— Я знал доктора Добра. На самом деле я как-то раз чуть не застрелил ее по ошибке из бластера, о чем мне совсем не хочется вспоминать.
— Она почти святая для Риты и Железного Глаза. Я видела ее только пару раз, когда она появлялась в поселениях. Какая она была?
Ганс нервически засмеялся.
— Суровая дама! Знаешь, до того, как ее похитили сантос, она была совсем другой. Потом в тот день мы нашли ее — и чуть не убили, приняв за романана, — о чем, конечно, сожалеем, — он покраснел.
— Продолжай.
— Ну что, ума ей было не занимать. Знаешь, она перехитрила капитана Хелстеда, полковника и романанов в придачу. Рита обучала воинов, а док все продумывала, — Ганс кивнул самому себе.
— Да, продумывала. Она была мозговым центром. Она знала, что хочет услышать полковник, и именно это он и получал. И то же самое с романанами. Одновременно она переправила Джона Смита Железный Глаз на нашем ШТ, а мы и подумать не могли, что между ними что-то есть. Потрясающая дама.
— Она знала приемы Братства? — быстро спросила Сюзан.
— Братства? Нет, не думаю. Откуда ты узнала о Братстве? Это почти что легенда. Я думал, что весь материал по нему засекречен.
— Засекречен? — заинтересовалась Сюзан. — Вот бы заполучить его. Я думала, что это была просто политическая группировка в Конфедерации. Почему все говорят о нем с таким благоговением?
Ганс огляделся и нагнулся поближе.
— Они были не просто политической группировкой. Их корабли казались почти волшебными, а технологию даже нельзя сравнить с нашей сегодняшней. Они даже не имели официального представителя в Конфедерации, но к ним прислушивались все.
— Значит, они обладали особой властью? Интересно, какой… — Сюзан задумалась. — Наверное, надо просто навести справки и…
— Желаю удачи, — нервно засмеялся Ганс. — Все засекречено, ты что, забыла? Прости, конечно, но для дамы, всего месяц как научившейся читать, секретные шифры не по зубам. Только попробуй запросить эти файлы, и загорятся все красные лампочки, которые только есть на мостике!
— Кто меня может к ним допустить? Полковник? — ее сознание снова заработало, и — впервые — перед ней стояла конкретная проблема. Некоторые из тысяч фактов, которыми была забита ее голова, подсказывали ей важность этой проблемы.
— Может быть, — Ганс задумчиво прищурился. — Я даже не знаю, что может быть заложено в системе. Они могли и не ввести ничего в систему корабля. В то же время, самой «Пуле» более трехсот лет. Трудно сказать, что может быть зарыто в ранних банках данных.
— Видимо, я засвечусь, если попытаюсь узнать об этом со своего блока, — ей уже было лучше.
— Несомненно. Ты с этим плохо знакома. Я даже не уверен, что мне удастся забраться туда… а у меня в таких делах многолетний опыт. Я… Что ты вообще придумала? О нет! Никак! Сюзан, это невозможно! — он медленно покачал головой, снова опасливо оглядев орудийную палубу.
Она заявила с горящими глазами:
— Ганс, подумай, это же твой шанс! Ты МОГ БЫ это сделать!
— Это может оказаться также грандиозным провалом, — заныл он. — Падением от капрала до… обитателя гауптвахты!
Она одарила его, как ей казалось, своей самой обворожительной улыбкой.
— Ганс, ты говоришь, что не знаешь, как обращаться с женщинами, так? Не хочешь заключить сделку? Я научу тебя больше никогда в жизни не бояться ни одной женщины, а ты научишь меня проникать в компьютеры! — она радостно захлопала в ладоши.
Он набрал воздуха и надул щеки, сделав выдох.
— Лучше навсегда остаться холостяком, чем провести полдня на военном трибунале, особенно на СВОЕМ!
— Ганс, — лукаво сказала Сюзан, беря его за руку и доверительно придвигаясь к нему. — Никто не будет больше издеваться над тобой в общей комнате. Или ты предпочитаешь наблюдать за моими неудачами? Неужели ты не поможешь мне узнать, почему Братство было таким могущественным?
— Я прямо не знаю, — пробормотал он себе под нос, вздрагивая от ее прикосновения.
— Послушай, я, конечно, не красавица, но…
Он не дал ей договорить.
— Ты ШУТИШЬ! Каждый второй мужчина на этом корабле мечтает о тебе. Они просто думают, что Пятница Желтая Нога имеет преимущественное право! Господи, Сюзан, ты самая красивая женщина на корабле, даже такая измученная, как сейчас!
