Игорь Огай - Уровень атаки
Алик нагнулся и положил кристалл на асфальт рядом с Павлом.
— Эта штука действует полчаса, — выговорил он, и его слова удивительным образом не увязли в воздушном киселе. — Вполне достаточно для приезда мобильной группы.
Он старался говорить спокойно, но тон и улыбка выдавали торжество. Еще бы — ему посчастливилось исправить промах руководства и завершить операцию арестом подозреваемого… Алик развернулся и зашагал со двора, на ходу доставая телефон.
Павел бессильно проводил его взглядом. Оснований не верить агенту инков не было. С трудом скосив зрачки в сторону кристалла, Павел попробовал оценить собственное положение. Стойка на коленях, корпус сильно наклонен вперед — в нормальных условиях так не простоишь и секунды. Правая рука, сброшенная Аликом с захвата, оказалась почти прижатой к груди, левая — просто зависла в воздухе, лишенная опоры. Наверное, так должна чувствовать себя муха, застрявшая в будущем кусочке янтаря. Если бы эта «смола» была чуть-чуть пожиже, Алик не ушел бы так легко. Кобура с лучеметом очень близко, оставалось только продолжить движение руки дальше за пазуху…
Павел снова скосил глаза на кристалл — кажется, тот разгорался ярче. Как отреагирует артефакт на мощное когерентное излучение? Перестанет работать? Проигнорирует? Или, может быть, взорвется? Проверить это можно было только одним способом, и землянин изо всех сил напряг правый бицепс…
К концу элементарного, в общем-то, движения у Павла появилось ощущение, что он раз двадцать выжал с плеча пудовую гирю. Ничего — отдохнуть можно позже, главное, что ладонь, наконец, коснулась, мягкой и теплой рукоятки. Куртку было жалко, но вынуть оружие из кобуры не представлялось возможным. Последним титаническим усилием Павел поправил прицел и нащупал кнопку.
Белую вспышку выстрела он просто не успел заметить — алый всплеск из кристалла затмил солнечный свет и выключил сознание…
Очнулся Павел почему-то сидя. Кровь из разбитого носа капала на белоснежный корпус лучемета, который он зачем-то вынул из кобуры. В ветвях тополей шумел ветер, в дальнем конце проезда мелькали пятки удирающей кошки, на крыльце голосила опрокинутая катаклизмом бабушка. Кажется, отключка не продлилась дольше нескольких секунд.
— Ох, ироды, что наделали!.. Ох, совсем извели, нелюди!.. Ох!..
С последним утверждением Павел не мог не согласиться. Именно нелюди — по-другому не скажешь. Прежде чем проковылять к машине, он залез в сумку на поясе, вытащил на ощупь несколько купюр и сунул их в авоську ничего не замечавшей вокруг бабули.
— Извините, мамаша…
Со двора следовало убираться немедленно. Наведенная Аликом мобильная группа могла появиться здесь гораздо раньше, чем через полчаса. Было бы крайне обидно угодить под арест, получив такую ценную информацию, да еще с таким трудом.
Джип послушно взревел двигателем и выскочил на Башиловскую в сторону третьего транспортного кольца. Как и час назад, Павлу было совершенно все равно, куда двигаться, и кольцевая трасса устраивала его хотя бы потому, что обеспечивала непрерывность этого процесса. Убедившись в отсутствии преследования, он сбавил газ и достал сотовую трубку.
Градобор ответил мгновенно, Павлу даже показалось, что телефон не успел сделать ни одного гудка. Но вместо «Алло» в трубке раздалось:
— Павел? Где ты находишься?
Это был совсем не тот вопрос, который хотелось прояснять по телефону, и ответ получился грубоватым:
— А тебе зачем?
— Хочу предупредить, что наша группа отбыла на Башиловскую. Возможно, это к тебе.
— Нет. Уже не ко мне.
— Хорошо. Есть новая информация?
— Вот именно. Кажется, я сильно облегчил тебе работу.
— Да? — искренне удивился Градобор. — Каким образом?
— У нас появился живой свидетель. В операции, кроме Анны, участвовал минимум еще один агент с земным псевдонимом Алик Смехов. Причем он, похоже, не инка — внешность вполне европейская, если только это не маскировка.
— Откуда у тебя такие сведения?
— Я только что с ним встретился. Почти взял, но парень использовал какую-то штуковину, и я сам еле ноги унес.
— На что она была похожа?
— Светящийся красный кристалл. Пока он работал, я не мог сдвинуться с места.
— Штуковины инков обычно выглядят по-другому. Это скорее похоже на артефакт смарров, заряженный, судя по действию, магией времени… Он сейчас у тебя?
— Нет. Пришлось его испарить, иначе мобильная съездила бы не напрасно.
— Это очень досадно, мы потеряли весомую улику. Знаешь, Павел, я все меньше жалею, что взялся тебе помогать. Похоже, ты был прав насчет ящеров — они в деле.
— Я в этом уже давно не сомневаюсь. Ты найдешь Смехова?
— В этом нет необходимости. Я получил информацию о самой Анне, и она совсем не секретная, Павел.
— Что значит не секретная? Ложная?
— Напротив — абсолютно достоверная. Тебя действительно подставила студентка, Павел. Причем безо всякой посторонней помощи. Она никогда не состояла на службе секретных подразделений инков, а значит, это была целиком ее собственная разработка.
Какой-то «жигуленок» из поперечного проезда едва успел увернуться от тяжелого «Лендкрузера», когда тот проскочил на «глубокий желтый» сигнал светофора. Впрочем, возмущенных гудков Павел не слышал. Почти доказанная версия рушилась, как песочный замок под ударом прибоя.
— Стоп, — выговорил он. — Не может быть, чтобы вот так глупо… Зачем ей это понадобилось?
— Мотив прост. Если бы ты имел доступ к архивам Ассамблеи, может быть, нашел бы его даже быстрее, чем я. Инка, которого ты застрелил месяц назад, обеспечивая свое прикрытие, был ее суженым. Это простая месть, Павел. Провокация против отдела тут ни при чем.
Павел помедлил, секунду собирая в кучу разлетевшиеся по закоулкам черепа мысли, и, наконец, радостно объявил:
— Не сходится! Инки не такие уж фанаты вендетты — она не стала бы мстить ценой собственной жизни. Если ты прав, то она была орудием в чужих руках. Значит, остаются прежние вопросы: кто за этим стоит и кто ее убил?
— Меня, признаться, больше волнует второе. Не обижайся, но я еще раз спрошу: это был не ты?
— Черт возьми, нет! Зачем ты спрашиваешь?
— Потому что ты достаточно благородный человек, чтобы избавить невинное создание от мучений.
— Что?.. — Резкий звук пневматической сирены вывел Павла из ступора. От столкновения с огромной фурой, разгонявшейся по правой полосе, его спасли только хорошие тормоза джипа. — Ты сегодня угробишь меня своими новостями!
— Извини, я не хотел, — гиперборей принял обвинение всерьез. — Мне продолжать?
— Да!
— Дело в том, что Анна по национальности была не инка.
— Я знаю, она — ацтек. Что из этого?
— Откуда тебе это известно?
— Она сама сказала.
— Тогда ты мог бы догадаться обо всем, припомнив историю народа ацтеков. Их религией является культ Солнца. Это очень жестокий культ, Павел, он требует человеческих жертвоприношений. Чем больше, тем лучше.
Гиперборей замолчал, может быть, собираясь с силами, а может, давая Павлу возможность самостоятельно завершить логическую цепь. Но землянину было не до рассуждений. Мелькнувшие догадки хотелось гнать из головы, потому что так в наше время не бывает… Не звери же они в конце концов?
— Ну? — поторопил Павел. — Дальше…
— Инки ведь поначалу всячески потакали привычкам своих союзников в войне с европейцами, — проговорил Градобор. — Многое было упущено в то время. А теперь… Вершители культа очень неохотно отказываются от своих обрядов — тысячелетние традиции целого народа невозможно переломить за несколько десятилетий. И все же под давлением общественности и лично императора им приходится это делать. Например, девятнадцать лет назад они были вынуждены отказаться от принесения своим богам несовершеннолетних жертв.
— Девятнадцать лет, — повторил Павел, — Анне как раз было…
— Вот именно. Теперь жрецы лишь назначают будущие жертвы в праздники равноденствия из числа младенцев младше одного месяца. А потом гуманно дожидаются их совершеннолетия.
— Значит, Анна…
— Она была жертвой, Павел. Девятнадцать ей исполнилось вчера, а сегодня, на закате солнца, она должна была войти в жертвенный очаг.
— Она знала об этом?
— Конечно. Все жертвы знают.
— Ублюдки, — прошептал Павел. — Какие же ублюдки…
Пробка перед капотом давно уехала вперед, но он так и не тронул «Лендкрузер» с места, не слыша раздраженных сигналов.
— Не нам их судить, Павел, — голос Градобора был образцом выдержки. — Даже сами инки мирятся до поры с таким положением дел… Не нам их судить.
Павел сделал глубокий вдох и снял, наконец, ногу с тормоза.
— Ладно. Черт с ними. Пусть хоть все сгорят синим пламенем, девчонку только жалко… Выходит, ей было все равно, как погибнуть, и она выбрала возможность совместить это с местью…
