Рэндел Фрейкс - Терминатор
Слушая рассказ Риза, Сара словно сливалась с ним в одно целое. Он рассказывал о городе, который дрожал от грохота и был объят пламенем, о белом пепле и истерзанных огнем руинах, о патрульных экипажах, посылавших на его одетых в лохмотья соплеменников снопы смертоносных лучей и плазменные бомбы. Люди бродили по разрушенным городам, залитым мертвенным светом луны, в поисках консервных банок с пищей, чудом не расплавившихся, о почерневших костях и о машинах-убийцах, которые вгрызались в человеческое тело своими заляпанными кровью, хромированными корпусами, словно ненасытные акулы.
Под этот жуткий рассказ Сара уснула, уронив ему на плечо голову. Он видел ее сверху и не мог понять, спит она или нет. Он продолжал говорить безо всякой последовательности и хронологии — просто делился личным опытом, описывал какие-то военные эпизоды, давал советы по выживанию, рассказывал анекдоты и делал зарисовки из жизни двадцать первого столетия. Перед тем, как окончательно погрузиться в сон, Сара подумала, что его рассказ очень поэтичен, он уличный поэт, который говорит образно, но его слог отнюдь не изыскан. Родись он в другое время, и он мог бы стать художником или бардом.
Мысль о том, что Риз — солдат с сердцем поэта, еще возникнет в ее мозгу, но будет окрашена в тона печали и отчаяния.
Слова Риза превратились в невнятный поток звуков — Сара заснула. По темным лабиринтам ее сна бродили диковинные потусторонние образы.
Свет. Яркий, слепящий как солнце, свет. Он размазал ночной пейзаж и слизнул тонюсенькие гравюры теней. Тут же подул сильный ветер, и раздался яростный звук гибнущего металла. Сара поняла, что это реактивный двигатель, и даже не один.
От сильного порыва ветра взметнулся пепел, обнажив груду напоминавших чучела костей. Пепел вылетел из глазниц черепов, тени от прожекторов забегали по пустым орбитам, создавая иллюзию жизни. Машина в небе напомнила огромную хромированную осу, только вместо крыльев из центра тела выпирали два турбореактивных кожуха, направленных строго вниз. Машина зависла, потом упала почти до земли, проводя визуальное и инфракрасное сканирование. Она накренилась носом вниз и вдруг взмыла вверх, точно вертолет в «воздушной кобре». Ее подвесная пушка произвела выстрел по выгоревшему зданию, после чего убралась в брюхо. Патрулирование продолжилось.
В километре оттуда другая машина садилась с помощью гидравлики на кузнечиковые ножки. Под прожекторами с инфракрасными отражателями было запарковано несколько таких, похожих на насекомых, ОУ. На конусообразных бетонных колоннах несли охрану двадцатиметровые автоматические пушки, под ними вращались маленькие автоматы, призванные уничтожать все живое. Темноту сверлили поисковые прожекторы.
ОУ пролетел, опасность миновала, и воины выползли из укрытия. Их серо-черные в крапинку маскировочные робы позволяли им сливаться с местностью. Серое совмещалось с серым. Черное — с черным.
Командир лежал за изогнутым бетонным монолитом и смотрел в телескопический прицел своей винтовки. Изображение на экране было усилено, картинка была четкой и яркой, будто стоял день. На лицо командира падал зеленоватый отблеск. Со лба стекал пот, оставляя в слое пепельной пыли влажные бороздки. Это был Риз. Он давно не умывался и не брился, как и большинство других воинов. Все они носили наушники и негромко переговаривались с другими подразделениями.
— «Янки сто третий» вызывает базу «Эхо девять».
— «Янки сто третий», прием. Докладывайте.
— Произвел обход до 3000-метровой линии. Ничего особенного не заметил. В районе торгового центра наткнулся на гражданских. Они не зарегистрированы, но кое-чем торгуют.
— Чем именно?
— Консервами, какими-то инструментами, бензином. Им нужен кров и немного снарядов.
— «Сто третий», вас понял. Посылайте их сюда.
— Мы возвращаемся. Наш сыскной пес поранил лапу, так что патрулировать прекращаем.
— «Сто третий», отбой.
Этому бормотанию не было конца. Сообщения о патрулях во всех близлежащих секторах, о саперах, разыскивающих ОУ с тем, чтобы обезвредить их и разобрать на детали, о разведгруппе дальнего поиска, вынужденной спасаться от противника — в целом информация была неблагоприятной. Из предгорий неподалеку от бункера номер двадцать три на старой дороге Малхолленд запрашивали механиков — требовалось снять пушку с выведенного из строя ОУ. Взвод наткнулся на него на берегу, там же было два терминатора серии 600, одетые в солдатские маскировочные робы. В результате столкновения один воин погиб, троих надо отправить в госпиталь, два остова терминаторов обгорели дотла. Сыскной собаке тоже здорово досталось, и командир взвода очень горевал.
И так далее.
Риз подал знак, и через скрытый под обломками люк группа опустилась на лестницу и двинулась дальше вниз. Сара мысленно следовала вместе с ним: вот они устало удаляются в глубь земли, подсвечивая себе лучом фонаря. Добравшись до четвертого уровня, Риз прикладом винтовки постучал в наскоро сваренную стальную дверь. Один раз. Еще два. Еще один. Стальная плита со скрипом отодвинулась, и в крошечной прорези возникли глаза часового.
— Кайл Риз.
Не успел он договорить, как дверь лязгнула и распахнулась настежь. В ноздри Ризу ударил густой запах человеческого пота, дыма и теплых испарении. Внутри с оружием наизготовку стояли три часовых. Риз протянул руку, позволив двум сторожевым псам — овчарке и доберману — обнюхать ее. Наверное, это были самые сытые существа на всей базе. Они завиляли хвостами, и Риз был пропущен. Значит, он еще человек.
Часовые отступили в сторону, руки на их «вестингаузах-25» чуть разжались. Следом за Ризом вошли его солдаты, расписались в журнале дежурств, лежавшем на старом карточном столике, потом разбрелись по лабиринту.
База Е-9. Когда-то это был уровень Д многоэтажной автостоянки под культурным центром Сенчури-сити. За последнее время ей изрядно досталось, она наполовину рухнула и превратилась в прибежище для солдат, детей, больных и умирающих, а еще для полчищ крыс.
Сара следовала за Ризом, будто он был ее поводырем. Они шли сквозь шеренгу изможденных и исхудавших лиц, почти совсем потерявших какой бы то ни было интерес к жизни. Люди были одеты в какое-то тряпье, слишком большое или слишком маленькое по размеру, балахоны из вытершихся ковров, брезента, черный полиэтилен был подвязан разноцветными кусками провода. Лица бледные, угрюмые, глаза впалые. Только в детях еще теплилась какая-то жизнь — они сновали меж теней, охотясь на крыс, из которых варили суп.
Повсюду в катакомбах мерцали костерки, на которых готовили бесхитростную пищу, из мрака выглядывали лица людей-призраков, мужчин и женщин, лишившихся душ. Эти люди жили в остовах машин, перевернутых набок стальных ковшах, а то и просто за изодранным одеялом, висевшим на проволоке. На лицах постарше были рубцы и шрамы от ожогов во время войны, их плоть истаяла и пошла пузырями, словно подплавившийся сыр. Из темноты доносились слабые стоны, а рядом, в нише, кто-то монотонно плакал на низкой ноте. Сара словно шла по аду и разрывалась между двумя желаниями: убежать куда глаза глядят или хоть как-то помочь этим страдальцам. Проходя мимо, она тянулась к ним, как бы готовая прижать их к груди и облегчить их участь. Несчастные дети ядерного века! Но они смотрели сквозь нее, будто она была призраком. Ее среди них не было. Пока.
Риз и Сара подошли к группе людей, сгрудившихся около большого передатчика под яркой лампой дневного света. Риз быстро со всеми поздоровался. Тут было много высших чинов. Кого-то он знал, кого-то нет. Несколько капитанов, два майора. Один человек, окруженный охранниками, сидел к ним спиной. Его черный берет сбоку украшала генеральская звезда. Такой берет во всей повстанческой армии носил только он.
Джон прибыл на эту базу прошлой ночью — организовать налет на близлежащие заводы-автоматы. Было известно, что Небесная Сеть изготавливала плазменные пушки, которые применялись в снарядах Марк Семь и Марк Восемь. Этот большой налет решили совершить через три дня. Риз ждал этой минуты с нетерпением. Один лейтенант еще раньше дал понять, что Риза могут перевести в личное подразделение Коннора. Вскоре после прибытия с ним говорил об этом сам Джон. Встреча была довольно странной — Коннор пристально разглядывал Риза, и тому под этим взглядом было слегка не по себе. Казалось, Коннор пытается оценить его не как обычно оценивают офицера, а по каким-то другим критериям. Понять что-либо по глазам Коннора было нельзя. «Занимайтесь своими делами, сержант», — распорядился в конце концов генерал и отвернулся.
Для Джона такое поведение было типичным — Риз несколько раз участвовал вместе с ним в бою. Но все равно Джон оставался для него загадкой.
Теперь, окруженный подчиненными, Джон сидел за мощным передатчиком и координировал несколько основных наступлений по всему миру.
