Вадим Еловенко - Иверь
В том же году закончили внешнюю каменную стену самого Тиса. Сооружение в общем-то не представляло собой ничего примечательного. И необходимости в нем особой не было, но так получилось, что надо было занять людей до зимнего сезона. А уже когда пошли дожди, в башнях и на стенах было установлено сорок шесть орудий. Мерзкие, короткие, на убогих лафетах, с дрянным порохом и картечью вместо ядер. Я плевался, глядя на них. А вот Игорь за сезон дождей на специальном полигоне воспитал сотню канониров. Среди них он отобрал пять виртуозов и создал в каменном бараке, пристроенном к стене, школу канониров. Я только головой покачал, видя, что там за месяц готовят всего двадцать пушкарей.
Забыл… В том же году в сезон дождей мы ввели форму. Покупали ее у Апрата. Специально заказали и потом шестью галерами их флота перетаскивали металл в расплату. Теперь нашим ребятам аборигены дали прозвище краснопузые.
В двадцать лет я и Игорь – он, понятно, раньше – поступили в училища Его Величества и принесли присягу. Именно с тех пор привычка к красной форме гвардейцев у нас в крови. Ну, мы и создали нечто подобное скорее под влиянием подсознания. Конечно, с учетом местного колорита и кирас, которые стали обязательны к ношению караульными.
Над лекалами работали я и Игорь. По ходу дела научили королеву. Она была поражена возможностями такого дела. И конечно, взялась попробовать сама. Она заказывала ткани в Апрате – ей по понятным причинам не нравилось грубое домотканое полотно Тиса, – а мы за них расплачивались железом. Но мы ей ни в чем не отказывали. Наверное, чувствовали вину перед ней и малолетним будущим правителем. Быстро освоив азы ремесла, королева уже через год открыла швейную мастерскую. Когда у мастерской стали получаться достойные вещи, она пришла к нам и потребовала, чтобы мы закупали форму у нее. Чуть не рассмеявшись от таких речей, мы пообещали подумать. Может быть, они могли и лучше пошить, кто знает, но первую и следующую закупку обмундирования мы произвели все-таки в Апрате.
Надо сказать об Атаири. Он был несомненным хозяйственником. Произведя вырубку вокруг Тиса, он привел поля в порядок и подготовил их к последующему посеву. Мы рассчитывали на него и всерьез считали, что должны получить достаточный урожай. А с учетом поставок из Торка и от Десятника, который развел в степи бойкую торговлю, мы могли выступать на равных с морским народом в поставках не только металла, но и продуктов питания.
Атаири также замостил все улицы и площади Тиса бутовым камнем, и я только диву давался, как он смог столько его натаскать. Мало того, он открыл что-то вроде строительного магазинчика. Теперь торговцы, осевшие в Тисе, а таких стало немало, могли заказать и дерево, и камень для постройки и обкладки своих домов. Также я частенько видел, как у него покупали дорогие тесаные плиты, и задавался вполне логичным вопросом: не пора ли провести ревизию торговой деятельности временного правителя? Несмотря на новые стройки и перестройки старых зданий, все они еще укладывались в окружность, очерченную стенами города. Никто не спешил селиться под стенами, где можно было подвергнуться ночному грабежу или того хуже… Решая эту проблему, я приказал построить в полукилометре от городских стен несколько так называемых застав. И хотя дежурство на них велось круглосуточно, это не давало желаемого результата в расселении людей за стены города.
Еще под влиянием Атаири в городе добавилось одно огромное здание. Это был склад. Точнее, целый двор складов. Именно сюда теперь поступала на сортировку вся дань от вассалов империи. Здесь вечно воняло плохо выделанными шкурами и испорченными продуктами. Работать на складе за десять монет в месяц считалось привилегией. И не потому, что работникам часто перепадали некондиционные, не годные для продажи пассам и Апрату шкуры и грубые ткани, а еще и потому, что это считалась служба правителям Тиса. Полагался синий кафтан и за каждый год выслуги по монете к жалованью. Также даровалось право, как и охотникам, носить клинок. Правда, во время работы все оружие сдавалось на проходной. Так уж повелось.
Эти преобразования за два с половиной года радовали мне и Игорю сердце. Тис еще не был похож на столицу империи, но по негласному договору мы не собирались ее переносить ни в один из завоеванных городов. Идея Атаири сплавить нас в Ристу была заклеймена как предательство интересов империи. Атаири покачал головой и ушел по своим делам, а Игорь выразился так: «И в этот раз не обломилось». Я усмехнулся, но подумал, что Атаири хороший глава города. Насчет империи он был слабоват, но с нами в подмоге и с ней справлялся.
К концу третьего сезона дождей, что мы пережили на Ивери, у нас была армия. Многие сказали бы, что это ерунда, но мы назвали ее армией. Две тысячи регулярных войск. Именно столько бросили против нас пассы, посчитав бандой, напавшей на их торговый пост. Пять сотен гвардейцев-офицеров. Каждый в бою с дикарями лагги стоил пятерых, а в бою с речным народом – четверых. С другими мы еще не воевали. Все гвардейцы до единого были на лошадях. То есть керах. Каждый боец, где бы он ни находился, в гарнизоне Ристы или в деревянном Торке, был обеспечен провиантом, койкой, питанием для лошади и сменной одеждой для себя за счет казны Тиса. О! Нам приходилось туго, поддерживая их благосостояние. Треть доходов Тиса шла на армию. Доходы других городов мы на содержание войск не распределяли.
Кроме моих любимцев гвардейцев, у нас было три сотни охотников, обученных стрельбе из орудий. У нас было четыре сотни пушек. Полсотни в Тисе. Около сотни защищало наш самый крупный торговый город Ристу. Тридцать обороняло Торк от восточных лагги, повадившихся грабить караваны с данью. Две батареи по двадцать пять пушек стояло в поселке Десятника.
Кстати, он, конечно, молодец. Втихаря, пока мы его не дергали, он выкрал из Наема секрет стекла и теперь самовольно дул там посуду и лил стекла. В перестроенном дворце мы намеревались ставить именно его стекла, а не покупать, пусть и лучшего качества, у Апрата.
Богател наш Десятник не по годам, а по часам. Нашел обходной путь до Ристы и, пока его не поймали за руку, гонял туда караваны на свой страх и риск. Мы вынесли ему предупреждение, а потом, не сговариваясь, похвалили за предприимчивость. Одно дело – нам бы пришлось когда-нибудь это производство налаживать, другое дело – это за нас сделали. Мы были искренне довольны. Он на радостях выпросил у нас вторую батарею пушек для защиты его стеклодувного поселка. Мы дали, велев официально приписать поселок к городку.
Потерял он, конечно, много от нашего контроля за его деятельностью, но был рад, что остался жив. Теперь его город платил, кроме хлеба, еще и монетами морского народа, полученными за стекло. В Тисе мы открыли лавочку, где богатые пассы да и уже появившиеся торговцы Апрата могли купить бокал за монету. Наши жители пока еще не понимали, зачем хрупкое стекло, когда есть дерево, при надлежащей обработке не рассыхающееся и не бьющееся.
В плане вооружения особое внимание мы уделили Ролу. Он стал нашим могуществом. Нашей экономикой и нашей перспективой. На его охрану мы впоследствии поставили еще сотню стволов. И, почти закончив каменную стену вокруг, были вынуждены расширять город. В окружности стены получился своеобразный выступ.
Все остальные произведенные орудия мы разместили на галерах и на верфях, спрятанных в лесах. Канониров на такое количество стволов, конечно, не хватало, но школа продолжала затыкать дыры наспех подготовленными охотниками.
Шесть наших новеньких галер подняли треугольные паруса к середине лета и, бороздя черные воды Реки, в кильватерном строю прошли парадом у речной крепости Апрата – чтобы лишний раз показать Ролли, что наш путь развития лучше, чем ее. Потом из принципа подошли вплотную к апратским Воротам Иса и дали залп из орудий. По ноте протеста мы поняли, что нужного эффекта достигли.
На каждой из галер было установлено две носовые и две кормовые пушки, стрелявшие ядрами. В галерах у самого днища были пороховые склады, забитые сотнями килограммов фасованного пороха. Это уже, простите, для тех, кто сведущ, – настоящая боевая флотилия. Плюс самые первые две наших фелюги, так и не ставшие торговыми судами, превратились в десантные транспортники. Без лишних рассуждений приступили к постройке военно-морской базы. Дело шло туго, и даже спустя год она еще не была закончена. Пирсы, рассчитанные на прием до ста кораблей, пустовали, а на берегу медленно строились фортификационные сооружения.
Кроме армии, у нас была гарнизонно-патрульная служба. В ней, по общим прикидкам, находилось до тысячи человек по всей империи. Охраняли дороги, торговые посты в глубине лесов лагги, несли полицейские обязанности в крупных городах. В частности, в Тисе их черная форма, заказанная в Апрате, становилась вполне обыденной. В принципе, в полицию шли все кому не лень: кто освободился из рабства или кто не нашел работу на более выгодном месте. Но основное количество жандармов отчего-то было из речного народа. Они не нашли себя как воины, не стали трудиться на рудниках и фермах. Не захотели идти во флот, что меня смутило. Плевали на коммерцию. Странный ленивый народец. Ну, хоть какая-то польза от них была.
