Кирилл Партыка - Эпицентр
ГЛАВА 4
Мой транс прервало осторожное прикосновение. Тьма мгновенно растаяла вместе с огнями. На плечо мне положила руку Ольга, стоявшая позади нашего с Профессором бревна.
— Есть минутка? — спросила она. Я поднял голову. Ольга выглядела так, будто не лежала в обмороке полчаса назад. Профессор энергично закивал. Я поднялся.
— Продолжим нашу прогулку? — предложила Ольга.
— Не страшно?
— Перетерплю.
Мы вновь стали удаляться от костра. Я почувствовал на коже провожавший нас взгляд Ларисы. Восторга он не источал. Но я пошел не оглядываясь. Потому что между мной и Ольгой должно было что-то произойти. Рано или поздно. Не в смысле секса. Так я, по крайней мере, думал.
Когда мы отошли на расстояние, с которого нас нельзя было разглядеть от костра, Ольга взяла меня за рукав.
— Кто ты? — спросила она. Я несколько опешил.
— Лейб-гвардии его величества кавалерийского полка…
Она зажала мне рот ладонью.
— Ну тогда… — начал я, отстраняя ее пальцы.
— Помолчи.
Она опустилась на траву и повлекла меня за собой. Я отчего-то не воспротивился. Мне нравилась Лариса, я бы не хотел ее потерять, но в Зоне не бывает прочных привязанностей. Кроме того, я вдруг подумал, что у меня есть шанс освободить Ольгу не только от ее походного комбинезона, но и от «брони», которая постоянно беспокоила меня.
Впрочем, Ольга сама освободила меня от походного комбинезона. Я успел подумать, что неплохо бы принять ванну. Здесь, посреди лесной дороги?! Секс и ванна в Зоне Давно перестали сопутствовать друг другу. К тому же легкий запах пота, исходивший от Ольги, вдруг подействовал на меня, как валерьянка на кота. Если бы комбинезон моей партнерши был не из такой прочной материи, от него могли остаться одни клочья.
Ее тело было мускулистым и одновременно нежным. Мне стало не до раздумий, как одно могло сочетаться с другим. Я рывком перевернул ее на спину и оказался сверху. Ее чуть влажные грудь и живот прижались ко мне, заставляя забыть обо всем на свете. Впрочем, обо всем на свете я не забывал никогда. Зона не позволяла. Но сейчас я не чувствовал никакой опасности на многие километры вокруг. И впился губами в теплые Ольгины губы.
Она оказалась на удивление изощренной. Отсутствие элементарной гигиены ничуть не смущало ее. И этим она заразила меня. Мы почти ничего подобного не проделывали с Ларисой даже в более подходящих условиях, лишь когда-то давно, с женой, особенно в медовый месяц. Ольга, черт бы ее побрал, была великолепна. Она не издала ни звука, хоть я и чувствовал, что она побывала на вершине не менее чем трижды. Я впивался зубами себе в ладонь, сдерживая неподобающие звуки, которые могли донестись до костра. Но это удавалось с трудом, потому что Ольга умудрилась и меня трижды втащить на вершину почти без перерыва на отдых. Она очень отличалась от женщин Зоны, замученных жизнью, всегда чем-то встревоженных. Она была до предела раскованна, и потому ее гладкая кожа будто обжигала мне пальцы огнем, проникавшим глубоко внутрь. Чувствуя себя свиньей и предателем, я получил небывалое наслаждение.
Потом мы лежали на наших комбинезонах, брошенных на траву, и отдыхали.
— Это тебе за мое чудесное спасение, — прошептала Ольга. — Очень не хотелось стать ужином для этой твари.
— Гусары денег не берут, — ляпнул я и подумал, что в последнее время шучу исключительно идиотски. Но она не обратила внимания, погладила меня по груди. Сквозь сонную истому я «прислушался» к Ольге. Но мои надежды не оправдались. От моего «шестого чувства» абсолютно нагую женщину по-прежнему надежно прикрывала глухая броня ее натренированной воли. Где натренированной, кем? В санлагерях тамошними вертухаями?
— Как ты сумел избавиться от Тигра? — спросила она.
Я промолчал.
— Ты мне не веришь, — сказала Ольга. Это прозвучало не как вопрос, а как утверждение. — Ты особенный, я сразу поняла. От тебя трудно что-то скрыть. Очень проницательный, да? — И, не дожидаясь ответа, продолжала: — Может, и правильно делаешь, что не доверяешь. Но, в сущности, все равно неправильно. У нас с тобой одна цель.
— Я когда-то говорил о своих целях? — лениво спросил я.
— Я и так знаю… Ну ты прав. Все несколько не так, как мы представили Директору и остальным. Но, поверь, большего я рассказать не могу. Ради пользы дела. А дело
это…
— Думаешь, я не догадался, что всех нас используют вслепую? — Мне не нравилось, что она сама завела этот разговор и все равно крутит.
— Допустим, что так. Ты, кстати, тоже не прочь меня поиспользовать… Да ладно, дело не в этом. Ты все узнаешь в свое время, я тебе обещаю. Поверь, что за нами стоят благородные люди с чистыми побуждениями. Власти никогда не решат проблемы Зоны. Потому что, если их решить, возникнут новые, еще большие. Думаю, сам догадываешься. Но проблемы Зоны хотят и могут решить другие люди. И мы обязательно должны добраться до Эпицентра. Я и ты.
— А остальные?
— Остальные тоже. (Как-то не очень убедительно у нее это прозвучало.) Но я и ты — обязательно. Любой ценой.
Я приподнялся на локте.
— Мне не всякая цена по карману. Я за каждого в экспедиции отвечаю. А ты нет?
Ольга прижалась ко мне.
— Давай без вопросов ребром. Я говорю только о самом крайнем случае, самом непредвиденном и неблагоприятном. Не буду врать, мужчины у меня были. Ты не первый, само собой, и даже не второй. Ну неважно. Ты нежный хищник, опасный и ласковый. И еще что-то такое особенное. Бабы таких любят до беспамятства. Я, как ты мог заметить, тоже баба. И как я жила в последние годы, не хочется вспоминать. Если я скажу, что влюбилась в тебя — еще раньше, почти сразу, как увидела — ты, конечно, не поверишь. Вот я и не буду этого говорить. Но, поверь, ты мне небезразличен. Если б ты знал, как ты мне небезразличен!
Я усмехнулся.
— У меня тоже не было такой женщины. Скажем — никогда. И что я теперь должен сделать? Угробить всю экспедицию, чтобы ты могла с победной реляцией вернуться к своим шефам?
Ольга вздохнула.
— Дурачок ты. Не надо гробить экспедицию. Это просто к слову как-то нехорошо пришлось. К шефам вернуться с победной реляцией — это не цель. Цель — добраться до смысла происходящего в Зоне.
— Я так и не понял, каким способом предполагается это достичь, — перебил я.
— Сказала же, узнаешь в свое время. Но у меня есть и другие цели. Я не хочу больше ни Зоны, ни спецзаданий, ни тем более санлагерей. А если компетентные органы узнают, что я здесь побывала, после допросов последней степени мне обратно в лагеря прямая дорога. Если выживу. А я не хочу. Я хочу нормальной жизни. И мне пообещали, что, если справлюсь с заданием, мне помогут.
— Обещанного три года ждут, — усмехнулся я. — Порой и дольше.
— Это обещание сдержат, не сомневайся. Но есть еще одно обстоятельство… А ты хотел бы избавиться от всего этого?
— От чего?
— Уйти из Зоны, минуя санлагеря, и жить в свое удовольствие. — Она вдруг тихо рассмеялась. — Желательно, со мной.
— Как-то у вас все молниеносно, милостивая государыня. Вы ни черта обо мне не знаете, кроме того, что я лучше многих адаптировался в Зоне. Стреляю метко и все такое прочее… А жить со мной после всего, что я здесь повидал, думаю, просто невозможно. Я по ночам во сне кричать буду и спать не давать.
Она опять засмеялась.
— Ничего, я перетерплю. Так хотел бы или нет?
Ее слова, конечно, нельзя принимать всерьез. Она играет со мной в какую-то свою игру с неизвестными мне ставками. Но, черт побери, она вот так, обыденно, между делом, предлагает мне возвращение из земного ада на обычную землю. Я давно перестал даже думать об этом. Более того, я и не хотел возвращаться. Но сейчас я, кажется, расслабился. И на минуту перестал быть Ездоком по кличке Серый.
Если повезет, я сумею покрутиться в Зоне, как уж под вилами, еще год-другой. Потом меня непременно убьют. Неважно кто. Нельзя вечно ходить по краю. И образ жизни в Зоне не изменишь. Как стрелок на Диком Западе. Снял пояс с револьверами — тебя тут же пристрелили в спину. Перспектива снова стать человеком на миг показалась мне заманчивой. Хоть я и был уверен, что меня наверняка обманут.
Я перевернул Ольгу на спину, навис над ней, упираясь руками в землю.
— Выполни мою просьбу. Прямо сейчас.
— Какую?
— Расслабься. Закрой глаза. Ни о чем не думай, не напрягайся, думай только обо мне, о том, как я буду храпеть ночью в твоей постели.
— Зачем?
— Надо.
— Что за причуды? — Ольга обвила руками мою шею. Она приподнялась, поцеловала меня в губы, потом опять откинулась на спину и смежила веки.
Я сосредоточился и приготовился заглянуть под ее «броню». Без этого никакие наши дальнейшие разговоры не имели смысла. Кажется, я слишком сильно сосредоточился.
— Вам не холодно? — прозвучало прямо над нашими головами как гром с ясного неба.
