Алекс Орлов - Правила большой игры
Вы пришли по заданию правительства, я правильно понял?
Напарники попятились, а эти полуголые сумасшедшие люди продолжали напирать, что-то выкрикивая и требуя внимания. Кто-то истерично тряс грязными космами, другие рыдали.
– Ну-ка, всем разойтись! По нарам, быстро!
Люди дрогнули, как будто по их спинам прошлись бичом, и бросились врассыпную, чтобы поскорее занять "место на нарах.
Перед удивленными новичками остался только один человек, в таких же, как и у остальных, смешных штанах, однако обличенный властью.
Он подошел к напарникам ближе и сказал:
– Ну что, Джек Зиберт и Рон Барнаби, не удалось вам от меня сбежать?
67
Джек с Роном смотрели и не верили собственным глазам. В череде последних событий, которые кружили их, словно щепки в водовороте, они и думать забыли об этом человеке.
– Майор Гастон? – неуверенно спросил Джек, опасаясь, что от одного неверного жеста этот призрак растворится в воздухе.
– Сэр, это действительно вы? – на всякий случай уточнил Рон.
– Да, мерзавцы, да, сукины вы дети, это я, несчастный майор Гастон, которого вы так подвели.
– Постойте, сэр, но ведь это вы пытались подставить нас в качестве наживки, чтобы потом убрать за ненадобностью. Разве не так?
Гастон вздохнул.
– А если и так? Я ведь действовал в интересах контрразведки, в интересах государства, в конце концов. Почему бы не пожертвовать парочкой бродяг, на которых висит обвинение в убийстве?
– Мы никого не убивали, вы сами это знаете, – заметил Джек.
– Когда мы узнали, что в убийствах на пассажирском лайнере вы невиновны, останавливать операцию было уже поздно. Противник схватил наживку, и у нас появилась возможность уничтожить всю их боевую группу.
– А вы разве не уничтожили?
– Ну, практически – да.
А вы заметили, что на Шлезвиге нам с Роном удалось положить куда больше государственных преступников, чем вам со своими агентами?
– Вы украли казенные деньги! Пятьдесят тысяч батов! – закричал Гастон.
– Мы их заработали! – в тон ему ответил Джек.
Часовой стукнул прикладом в дверь.
– Эй вы, твари, если не прекратите орать, я зайду и пересчитаю вам ребра!
Знакомый со здешними порядками, майор Гастон приложил палец к губам, предупреждая Джека и Рона, чтобы молчали. Затем, уже шепотом, добавил:
– Идемте, у меня тут собственный кабинет имеется, там поговорим.
Джек с Роном обменялись удивленными взглядами. Как-то не вязалось слово «кабинет» со всем, что они тут увидели.
Кабинетом оказался выстроенный из старых металлических шкафов закуток. Бетонный пол в нем был выложен тщательно подогнанными досками, тут же имелись стол и несколько стульев – все металлическое, окрашенное серой и темно-зеленой краской.
– Ну, как вам? По здешним меркам очень уютно, вся мебель военного назначения, присаживайтесь.
Есть не хотите?
– Еще как хотим, сэр! – оживился Рон.
– Мы двое суток ничего, кроме воды, не видели, – подтвердил Джек.
– Вас никто не ждал, поэтому порции пока не выдадут, но завтра с утра для вас тоже принесут пайку.
Открыв один из шкафов, Гастон достал несколько галет, шоколадку и две банки сардин.
– Налетай, ребята, сегодня Гастон добрый.
Стараясь соблюдать приличия, напарники пытались есть не спеша, но у них это не очень получалось.
– Откуда такое изобилие, сэр? – спросил Джек, когда съел все до последней крошки и откинулся на спинку стула.
– Все очень просто, я здесь старший по бараку и каптер, вы, бывшие солдаты, понимаете, что это значит.
– И что, каптерам выдают сардины и шоколад? усмехнулся Джек. Его настроение стало улучшаться.
– Нет, конечно. Просто здешний повар – мой земляк, он из Фамадильо, это город на материке Севилья.
– Так вы из этого самого Фамадильо? – спросил
Рон, вылизывая банку из-под сардин.
– Нет, конечно. – Гастон улыбнулся. – Но я кадровый контрразведчик, мне часто удавалась вербовка.
– Вы его завербовали? – не поверил Джек.
– Нет, просто я заметил, что он не особенно умен, и наводящими вопросами вывел его на разговор о доме. Постепенно он рассказал мне все о себе и своем родном городе, методика неявных допросов – моя работа. В следующую нашу встречу я прикинулся его земляком, а когда начал рассказывать про улицу, где живу, и про школу, в которой учился, он едва не расплакался. Теперь мы друзья, и он почитает за великую честь приносить мне продукты.
– А что это за лагерь, кому он принадлежит?
– Кому принадлежит, сказать трудно. С одной стороны, эти склады еще числятся на балансе вооруженных сил, а с другой, насколько я понял, все здешние сотрудники давно находятся за штатом и кормятся только этим преступным бизнесом.
– В чем он состоит?
– Часть его – выкупы. Они стараются похищать людей, у которых водятся денежки, как только договариваются – совершают обмен. Причем деньги берут только вперед.
– И что, честно отпускают пленника на все четыре стороны? Не боятся, что он сообщит об их местонахождении?
– Не боятся. Перед отправкой ему делают укол, и двое суток он валяется в беспамятстве. Все, что потом сможет рассказать, это что его везли на судне по морю. Местная морская полиция куплена, если присылают запрос, следует ответ: все проверили, подозрения не подтвердились.
– А если денег нет?
– Если нет денег, людей отправляют либо в первый корпус, либо во второй лагерь, который находится на северном побережье острова, в горах.
– Первый корпус, это где санчасть? – спросил Рон.
– Санчасть, – усмехнулся Гастон. – Правильнее говорить не санчасть, а скотобойня. В первом корпусе изымают органы и переправляют их клиентам. Вертолетную площадку видели?
Видели, – одновременно произнесли Джек и Рон, невольно вспоминая доктора в окровавленном халате.
– На нее садится вертолет, чтобы забрать один или несколько контейнеров с органами для транс плантации.
Джек и Рон молчали как пришибленные.
– А чего вы так поразились, ребята? – Майор хохотнул. – Разве вам не бросились в глаза эти уродливые шрамы на телах местной публики?
– Да, я заметил у одного… – произнес Джек.
– Что у одного? – Гастон махнул рукой. – У половины отсутствует какой-нибудь парный орган, ну а если печень понадобится, то уж тогда всего под разделку – милости просим.
– А что с вторым лагерем? – спросил Джек, что бы сменить жуткую тему.
– Туда отправляют бесперспективных, тех, кого взяли по ошибке и кто не годится для первого корпуса, – то есть старых и больных.
– Они там умирают?
– Конечно, но только от работы. На побережье в глубинных горных пластах имеются ренитовые залежи, их-то и разрабатывают те, кто попадает во второй лагерь.
– Ренитовая пыль ядовита, – заметил Джек.
– Вот именно. Те, кому везет, живут три месяца, но большинство не вытягивает и двух.
– Но как вы сюда попали, сэр? Или вы на службе?
– Эх… – Майор вздохнул. – Хотелось бы мне думать, что я на службе. Впрочем, иногда мне так и кажется – мол, выполняю государственное задание, но – увы. Я приехал на Цитрагон встретиться с одним очень ценным агентом, но в результате попал в ловушку, получил удар по голове и очнулся уже здесь.
– А не проще было вас просто убить?
– Конечно, проще, но так интереснее, согласитесь. Продать своего врага в рабство – вот высшая месть.
– И давно вы тут?
– Почти три недели.
– И что, вас так и будут держать на этом теплом местечке?
– Боюсь, что нет. У меня взяли анализы – они оказались не очень хорошими, но и не очень плохими, то есть, если возникнет дефицит органов, меня могут пустить в дело, если дефицита не будет, поеду добывать ренит… Перед смертью прощу вам все ваши прегрешения…
Заметив, как изменились в лице Джек и Рон, майор замахал руками:
– Ладно-ладно, признаю, вы нам тогда здорово помогли, а преследовал я вас по привычке. Мой заместитель убедил меня оставить вас в покое, он сказал: объективно они нам не нужны, а везение у них такое, что гоняться за ними – только агентов терять… Прав да, сейчас, насколько я понял, ваше везение закончилось.
– Очень на это похоже, сэр, – согласился Джек.
– Ну и как вы сюда попали?
– С работой одной не выгорело…
– Это была та работа, из-за которой вы и попали тогда в полицию?
– Мы не из-за работы попали, а из-за Сутулого и его банды – они устроили в нашей каюте поножовщину, но отвечать пришлось нам. Когда добрались до Цитрагона и стали выполнять контракт, чем-то не угодили работодателю и за нами началась охота. Пришлось бежать, понадобились документы, вышли на какого-то подпольного печатника, а он нас газом уморил, сволочь, теперь вот здесь оказались. Кстати, он отнял у нас именно те деньги, которые мы заработали у вас на Шлезвиге, сэр.
– Вот сукин сын! Казенные деньги!
– Да-а, – протянул Рон, – попадись он мне, пожалел бы, что родился.
68
Уже в который раз за несколько последних дней Сутулый предстал пред боссом мафии. Сеньор Марино смотрел на наемника с усмешкой, будто ожидал, что тот скажет какую-нибудь глупость, а между тем этот наемник был самым эффективным работником в деле поиска пропавших беглецов. Но сеньор Марино, разумеется, никогда бы не признался в этом.
