Оливер Боуден - Assassins Creed. Тайный крестовый поход
Бóльшая часть записей касалась Яблока. Он привык держать Частицу Эдема при себе. Вечерами, когда он раскрывал дневник, чтобы сделать очередную запись, то клал Яблоко рядом. Глядя на него, Альтаир испытывал смешанные чувства. Гнев, что древняя вещица толкнула на предательство того, кого он считал вторым отцом, кто был великим ассасином и еще более великим человеком. Страх перед силой, которую давало Яблоко. И конечно же, благоговейное восхищение.
«Если в этом древнем предмете и заключено что-то хорошее и полезное, я постараюсь узнать, – торопливо писал Альтаир. – Но если Яблоко способно лишь пробуждать в людях злобу и отчаяние, думаю, у меня найдутся силы его уничтожить».
Альтаир писал так, как думал. Если Частица Эдема окажется губительной для человечества, он ее уничтожит. Но эти слова были всего лишь словами. И тем не менее Альтаир часто размышлял над тем, хватит ли у него сил уничтожить Яблоко, если и когда до этого дойдет?
Тот, кто владел Яблоком, сосредоточивал в своих руках громадную силу, и тамплиеры хотели, чтобы эта сила принадлежала им. Но охотились ли тамплиеры за другими подобными артефактами? Этого Альтаир не знал. Может быть, они уже владели ими… После гибели Робера де Сабле тамплиеры сделали своим оплотом гавань Акры. Нужно ли ему атаковать их новое логово? Альтаир решил, что Яблоко должно оставаться у него и ни в коем случае не стать добычей тамплиеров и им подобных.
Только у него.
Альтаир много думал об этом, меряя шагами свои покои в башне, пока вдруг не понял: своими затяжными размышлениями он дарит врагам время для перестановки сил. Он позвал к себе Малика и Джабала. На Малика Альтаир возложил временное управление братством, а Джабалу объявил, что они немедленно отправляются в Акру вместе с небольшим отрядом и атакуют тамплиерский оплот. Надо вырвать этот сорняк с корнем, не дав разрастись.
Вскоре отряд уже покидал крепость. В воротах Альтаир увидел Аббаса. Тот с прежней ненавистью глядел ему вслед. Аббас не извлек никаких уроков из недавних событий. Его ненависть не притупилась, а, наоборот, стала еще острее.
35
Близились сумерки. Солнце окрашивало серые камни Акрской гавани в оранжево-красные тона. Море – то и вовсе стало кроваво-красным, пока усталый диск солнца сползал за горизонт. Волны бились о набережную, хлестали по стенам бастионов. Пронзительно кричали чайки. Других звуков не было. Гавань странным образом опустела.
Во всяком случае, эта часть гавани была пуста. Ни одного тамплиерского солдата. Когда Альтаир приезжал сюда в прошлый раз, люди Сибранда кишели здесь, как блохи на бродячей собаке. Что-то подсказывало Альтаиру: все, ради чего они спешили в Акру, надо искать по другую сторону причалов. Это лишь усиливало его беспокойство. Слишком долго он просидел в Масиафе, принимая решение. Не придется ли расплачиваться за свою медлительность?
Однако гавань была не совсем пуста. Альтаир услышал приближающиеся шаги и негромкий разговор. Он махнул рукой – и его отряд замер у него за спиной. Не более чем тени в темноте. Альтаир крадучись двигался вдоль стены, пока не увидел говоривших. Они расходились в разные стороны. Первый проходил сейчас под тем местом, где прятался Альтаир. В руках у него был факел. Человек осматривал все уголки и закоулки сырой бастионной стены. Альтаир представил себе его мысли о доме, оставшемся в Англии или Франции, о семье. Жаль, что этому человеку придется умереть, но иного выхода не было. Альтаир бесшумно спрыгнул со стены, приземлившись прямо на спину незнакомца, и ударил того скрытым клинком.
– Mon Dieu[7], – успел произнести караульный и умер.
Второй двигался впереди, размахивая чадящим факелом, с которого капала смола. Он пытался разогнать тени и замирал при каждом звуке. Его уже начинало трясти от страха. Прошмыгнувшая крыса заставила его подпрыгнуть. Караульный стремительно повернулся, подняв факел на вытянутой руке и ничего не видя.
Караульный пошел дальше, всматриваясь в сумрак. Потом обернулся, высматривая своего напарника… Боже милостивый, где же он? Только что был поблизости. Они вместе сюда пришли. А теперь – ни слуху ни духу. Караульного опять затрясло. Услышав хныканье, он не сразу понял, что это плачет он сам. Затем послышался другой звук. Караульный успел повернуться и увидеть смерть, шедшую за ним по пятам…
Альтаир замер возле убитого караульного и вслушался – не будет ли других. Никого. Ассасин выпрямился. К нему присоединились остальные собратья, спрыгнувшие со стены. Все они были в белых плащах с глубокими капюшонами, скрывавшими лица. Они бесшумно окружили Альтаира. Тот быстро отдал приказ: продвигаться вглубь гавани. Вскоре они наткнулись еще на нескольких тамплиерских караульных. Сражение с ними Альтаир оставил своему отряду, а сам устремился к стене. Его не покидали тревожные мысли: он плохо рассчитал время атаки. Похоже, тамплиеры уже покидали гавань. Одинокий караульный попытался преградить ему путь и через мгновение уже лежал на земле. Из располосованного горла хлестала кровь. Воспользовавшись телом убитого как подставкой, Альтаир вскочил на стену гавани и затаился, оглядывая причал и море.
Его страхи подтвердились. Да, он слишком долго собирался в Акру. На волнах Средиземного моря, в последних лучах заходящего солнца, покачивалась небольшая флотилия тамплиерских кораблей. Выругавшись, Альтаир побежал к срединным причалам. Позади шел бой. Его отряд сражался с караульными, к которым подоспело подкрепление. Альтаир решил, что, возможно, причину столь спешного отплытия он найдет в крепости, возвышавшейся над причалами. Быстро и бесшумно он двинулся в ее сторону. Нескольких солдат, что попались на пути, он убил без всяких угрызений совести.
Серый камень внутренних стен крепости гасил звук его шагов. Тамплиеров здесь не было. Чувствовалось, они уже давно покинули свой оплот. Альтаир прошел еще несколько этажей и вдруг услышал разговор, больше похожий на словесную перепалку. Голосов было три. Они доносились с балкона. Один из них Альтаир узнал сразу же, как спрятался за колонной. Он не думал, что когда-нибудь вновь его услышит, и все же не оставлял надежды.
Голос принадлежал женщине, встреченной им на иерусалимском кладбище. Храброй львице, которую де Сабле отправил в качестве приманки. Ей отвечали двое мужчин, пытавшихся оправдываться. Их ответы еще больше сердили женщину.
– Где мои корабли, солдат? – резко спросила она. – Мне обещали, что нам дадут еще восемь кораблей.
Альтаир взглянул в сторону моря. Там, на фоне догорающей зари, темнели силуэты тамплиерских кораблей. Все они успели достаточно далеко отойти от гавани.
– Прошу прощения, Мария, это лучшее, что нам удалось сделать.
Мария. Ее имя восхитило Альтаира ничуть не меньше, чем ее волевой рот и глаза, полные жизни и огня. И вновь он заметил, что вся ее воинственность – нечто вроде доспехов, за которыми она скрывает свою истинную природу.
– Тогда как прикажете тем, кто остался, добираться до Кипра? – спросила она.
С чего это вдруг тамплиеры перемещаются на Кипр?
– Еще раз прошу прощения, но вам пока лучше остаться в Акре, – ответил солдат.
Мария вдруг насторожилась:
– Это что? Угроза?
– Дружеское предупреждение, – ответил мужчина. – Прошу не забывать, что теперь великим магистром является Арман Бушар, а он невысокого мнения о вас.
«Арман Бушар», – мысленно повторил Альтаир, запоминая имя. Вот, значит, кто сменил де Сабле.
Услышанное еще больше разозлило Марию.
– Ах ты, наглый… – крикнула она, но тут же взяла себя в руки. – Что ж, хорошо. Я сама найду способ добраться до Лимасола.
– Да, миледи, – ответил солдат и поклонился.
Они ушли, оставив Марию одну. К изумлению Альтаира, она заговорила сама с собой:
– Черт бы их всех побрал… Я была всего в шаге от посвящения в рыцари. А теперь я ничуть не лучше обычного наемника.
Альтаир вышел из укрытия. Какие бы чувства он к ней ни испытывал – в том, что эти чувства у него были, он не сомневался, – ему нужно было с ней поговорить. Услышав шаги, она обернулась и мгновенно узнала его.
– А вот и тот, кто пощадил мою шею, но похитил мою жизнь.
У Альтаира не было времени раздумывать над услышанным. Мария молниеносно выхватила меч и бросилась к нему: быстрая, умелая, мужественная. Альтаир с новым восхищением следил за ее движениями. Мария легко перебрасывала меч из правой руки в левую, мгновенно поворачивалась, выискивая слабые места в его обороне. Альтаир только успевал отражать ее выпады. Она замечательно сражалась; лучше некоторых ассасинов из его отряда. Некоторое время они обменивались яростными выпадами, и камни балкона отражали звон их мечей, который перемежался воинственными криками Марии.
Альтаир глянул вниз – не спешит ли к ним тамплиерское подкрепление. И снова никого. Да и откуда им было взяться, если соратники бросили Марию? Ее близость к де Сабле не значила ровным счетом ничего в глазах нового великого магистра.
