Руслан Мельников - Купец
Костоправ саданул пяткой по голове гадючки. Живой хвост оторвался.
Колышущаяся прибрежная трава и мелькающие над травой змеиные тела остались позади.
Глава 23
Сразу за переправой свернули на запад.
— Разве нам не на север нужно? — спросил Виктор.
— На север, — согласился Дальноход. — Но надо заехать в одно место.
— Что за место? — Виктор напрягся.
— Шахтный город.
— Какой-какой город?
— Шахтный, — повторил проводник. — Там еще живут люди. Дальше будут только котловые мутанты.
— Хм-м, а стоит ли делать крюк, чтобы еще раз взглянуть на людей?
— Крюк небольшой, — ответил Дальноход. — И делаем его мы его вовсе не для того, чтобы посмотреть на шахтных.
— А для чего тогда?
— Во-первых, мы доберемся туда аккурат к вечеру, и лучше будет переночевать там, чем в степи. Хотя бы сегодня.
— А во-вторых?
— Во-вторых, от Шахтного города на Большой Котел идет самая короткая, прямая и удобная дорога. И, пожалуй, самая безопасная.
— Что за дорога?
— Старая железка. Обычно все добытчики ею пользуются. Да и узнать у шахтных последние новости из Котла тоже не помешает. Там многое и часто меняется.
Аргументы проводника звучали убедительно.
— Ладно, будь по-твоему, — согласился Виктор.
До последнего людского поселения на границе с Большим Котлом они добрались без приключений. Уже начало темнеть, когда Дальноход вдруг объявил:
— Все. Приехали.
Сибиряки недоуменно огляделись вокруг.
— Шутишь, весельчак хренов, епть твою?! — раздраженно бросил Костоправ.
Виктор тоже ничего не понимал. Перед ними были только темные, скупо поросшие сорной травой холмы, да кое-где из земли выступали редкие едва-едва угадывающиеся фундаменты старых разрушенных построек. И — ничего похожего на обитаемое человеческое жилье.
— Куда приехали-то, Дальноход? — спросил Виктор. — Где он, город твой?
— Под землей, — улыбнулся добытчик. — Я же сказал: это Шахтный город.
— Целый город под землей? — недоверчиво протянул А-Ка.
— А иначе от мутантов здесь не укрыться!
Проводник повернул быконя к самому большому холму. Объехал темную гору, на ходу объясняя:
— Это горняцкий отвал. Раньше был…
С другой стороны отвала Виктор увидел уходящую куда-то под основание холма нору с надежной крепью. В глубине норы угадывалась прочная обитая железом дверь, больше смахивавшая на крепостные ворота.
Дальноход слез с быконя, вошел в нору, постучал. В двери открылась узенькая бойница. Дальноход перекинулся несколькими словами с невидимой стражей. Что-то скрежетнуло, и тяжелая дверь отворилась.
— Заходим! — позвал спутников Дальноход.
Люди и быкони протиснулись в узкий проем.
Они оказались в довольно широком, но скудно освещенном коридоре, уходящем куда-то вниз. Вдоль стен едва теплились редкие светильники.
Как только в коридор вошел последний быконь, дверь с лязгом захлопнулась. Стража — двое тощих и грязных арбалетчиков и один легковооруженный копейщик такого же невзрачного вида — задвинула засов с явным облегчением. Судя по всему, ночь здесь, в котловом приграничье, была не самым приятным временем суток.
— Скотину оставьте там, — стражник-копейщик, выглядевший постарше стрелков и, видимо, возглавлявший этот пост, указал на длинное боковое помещение у ворот, оборудованное под хлев. — Со скотиной в город нельзя.
Хлев был почти пустым. Лишь с полдесятка быконей задумчиво жевали сено в самых дальних стойлах.
Вообще-то оставлять быконей без присмотра не хотелось. Вдруг что случится? Тогда придется топать в Котел пешком.
— А если мы тоже здесь заночуем? — предложил Виктор.
— Нельзя, — отрезал стражник. — Посторонним возле ворот находиться запрещено.
Виктор с сомнением посмотрел на проводника.
— Оставляйте, — кивнул Дальноход. — Не бойтесь. Со скотиной все будет в порядке. Здесь ее и накормят, и вычистят. Это входит в пошлинную плату.
И, уже понизив голос, добавил:
— Только если в седельных сумках есть что ценное — лучше возьмите с собой.
Из ценностей у них была только провизия и оружие.
Они забрали и то, и другое.
* * *Подземный Шахтный город располагался на месте старых угольных выработок, изрядно расширенных после Бойни и худо-бедно приспособленных для жизни.
Жить здесь было, конечно, неудобно, зато безопасно. Ну, относительно безопасно, во всяком случае. И все же такая жизнь сродни полусмерти. В самом деле, как можно жить в могиле? Пусть даже в братской.
А шахтные жили…
Заплатив на входе пошлину — один автоматный патрон за всех и получив махонькую светильник-лампадку — тоже одну на всех, Виктор, А-Ка, Костоправ и Дальноход были пропущены к подъемной клети, подвешенной на ржавых цепях.
Здесь тоже дежурила вооруженная стража, которая, впрочем, пропустила их без расспросов. Старый ослепший карликовый быконь, впряженный в колесо подъемника, опустил клеть, и добытчики оказались на нижних — жилых — этажах подземного лабиринта.
«Если существует ад на земле, то это, наверное, он и есть», — поежившись, подумал Виктор.
— Сюда, — позвал Дальноход.
Он держал над головой их единственную лампадку и уже шел куда-то. Сибиряки гуськом двинулись за ним. Маленький трепещущий огонек на кончике фитиля изливался слабым желтым светом на помятый шлем добытчика и гонял по стенам жуткие тени.
То тут, то там виднелись старые укрепленные забои и штольни, вентиляционные и технические ходы, пробитые уже после Бойни тоннели. В спертом воздухе висела пыль. Темнота, в самых разных ее проявлениях, таилась повсюду. Кромешный мрак, полумрак, сумрак… Слабенькие отсветы чьих-то свечей и масляных светильников едва-едва пробивались сквозь чернильное ничто.
— Как у мутанта в заднице, — недовольно пробухтел Костоправ. — Ни хрена не видать!
Вообще-то лекарь был неправ. Кое-что все-таки различить удавалось.
Народу в этом не знающем солнца городе оказалось неожиданно много. Виктору почудилось, будто каждый закуток подземелий был заселен. Всюду слышалось какое-то шевеление, болезненное покашливание, тихие разговоры, негромкие смешки, порой — всхлипы. Иногда из глубины ходов доносились развязные пьяные голоса. Пару раз Виктор слышал чьи-то крики. Но кто кричал и почему — эту тайну надежно берег плотный полог мрака.
Порой огонек Дальнохода вырывал из разлитой в воздухе тьмы чумазые лица. Да чего уж там — откровенно разбойничьи морды, если называть вещи своими именами.
Черные, как у африканцев-работорговцев, физиономии пялили из темноты бельма глаз, скалились щербатыми ртами, щурились на свет лампадки в руках добытчика.
— Ну и куда ты нас ведешь, Дальноход? — заволновался Виктор.
— В кабак, — отозвался проводник.
— Здесь есть и такие заведения? — удивился А-Ка.
— Здесь есть все, что нужно для скромной жизни без претензий, — с непонятной и, как показалось Виктору, злобливой ухмылкой отозвался проводник. — Только живут здесь те, кто не может позволить себе поселиться в более богатых и удачливых городах вроде Бухты. Но если кому-нибудь повезет, он, не задумываясь, свалит отсюда при первой же возможности.
— Понятно, — хмыкнул Костоправ, — а тут, значит, шелуха всякая остается.
— А ты думал, благополучные бухтовцы будут жить возле Котла?
Вместо ответа лекарь еще раз покосился по сторонам. Процедил сквозь зубы:
— У-у-у, морды черномазые, мать их наперекосяк!
— Я бы не стал говорить сейчас вслух такие вещи, — заметил Дальноход. — Здесь темно, а в темноте трудно поддерживать порядок. В Шахтном городе ничего не стоит напороться на нож. Случайно так. Сослепу…
— Да мне по хрену! — разбухарился Костоправ. — Пусть только попробует сунуться какое-нибудь чмо подземное. Я не боюсь.
— И напрасно, — одернул лекаря Виктор. — Попридержи язык, Костоправ, пока себя и нас не погубил.
* * *Заведение, куда привел их Дальноход, Виктор так и не смог толком рассмотреть: слишком мало было света. Повсюду в беспорядке стояли столы и лавки, проход между которыми найти удавалось с трудом и главным образом на ощупь. Однако кабацкие разносчики с большими подносами и огромными кружками неведомым образом находили дорогу к своим клиентам.
Под ногами, на грязном липком полу валялись люди, через которых приходилось переступать. То ли пьяные в дымину, то ли спящие, то ли… Как там говорил Дальноход? В Шахтном городе ничего не стоит напороться на нож.
За столами шушукались подозрительные личности, среди которых не было ни одного безоружного человека. Посетителей в кабаке оказалось не так чтобы очень много, но угроза, исходившая от них, ощущалась почти физически.
