Алексей Махров - Бредун. Изгой тьмы.
Полковник оглядел свое воинство, по-прежнему бдящее с оружием на изготовку, и скомандовал:
— По машинам! Укрыться под деревьями! Технику замаскировать, наблюдать за воздухом!
— А вы? — спросил кто-то из лейтенантов.
— А я пока здесь останусь, догоню вас на машине Скорострела, — ответил полковник и повернулся к Пашке: — Так ты меня девушке представишь или как?
— Ну, это Катя! — растерянный таким проявлением этикета, сказал Паша. — А это полковник Пирогов. Юрий Петрович.
— Очень приятно! — с придыханием сказала Катя, изобразив на лице гримасу, должную являться милой улыбкой, а затем имитировала реверанс — присела, слегка согнув ноги в коленях, а вместо приподнимания кринолина оттянула пальцами швы комбинезона на бедрах.
В ответ Юрий щелкнул каблуками и лихо кивнул. Впрочем, для Пашки вся эта нарочитая клоунада обоих осталась непонятной.
— Катя здесь… э-э-э… начальник гарнизона! — пояснил Пашка.
— Командир отряда самообороны, если точнее! — поправила Катя.
— А простите за нескромный вопрос, откуда у вас такие познания в специальных терминах? — спросил полковник.
— Мой папа был офицером! — ответила Катя. — И я, видимо, в него пошла. С детства любила с железками возиться. И только когда сиськи расти начали, узнала, что железки эти автоматами Калашникова были.
Пирогов вежливо улыбнулся шутке. Пашка тоже хихикнул, живо представив себе девицу, пораженную тем, что играла с оружием.
— Может, мы, хотя бы символически, можем компенсировать ущерб, нанесенный по нашей вине? — вдруг предложил полковник, и Пашка чуть не поперхнулся, догадавшись, что за этим последует.
— Конечно, можете, Юрий Петрович! — Катерина Матвеевна расплылась в довольной улыбке. — Крупняк, триста патронов к нему, десять «калашей», две тысячи «семерки»!
Полковник вытаращил глаза, а Скорострел аж застонал от такой наглости.
— Э-э-э… девушка! А не слишком ли вы?.. — слегка отошел от шока Пирогов.
— Да, с дуба рухнула, однозначно! — кивнул Пашка. — Зря ты ей компенсацию предложил, она и в прошлый раз мой ДШК требовала!
— Неужели много попросила? — невинно округлила глаза Катя. — Так вы ведь люди богатые!
— Ты, тащ полковник это… отойди-ка к машине пока, покури там, а я сейчас! — отодвигая Юрия в сторону, сказал Паша.
Пирогов, усмехнувшись, послушно отошел.
— Ты чего творишь? Ты же всех нас перед южанами позоришь! — шепотом закричал на девицу Скорострел.
— А что такое? — захлопала глазами Катя. Если бы Паша видел ее впервые — купился бы непременно. — Ведь товарищ полковник сам предложил!
— И в кого ты такая жадная? — упрекнул Паша. — Неужели в отца-офицера?
— В мать-продавщицу! — отрезала Катя и решительно спросила: — Так будете компенсировать или как?
— Будем! — тоже решительно ответил Пашка. — Но аппетит твой придется поумерить! Два ствола и пятьсот «семерки»!
— Пять и тысяча! — немедленно среагировала девушка.
— А вот это уже ближе к реальности! — улыбнулся бредун. — Три и пятьсот!
— Четыре и семьсот! — ответила Катя.
— Три и семьсот! И учти — это мое последнее предложение! Нам может завтра в бой, каждый патрон на счету! — подогнал в голос строгости Паша.
— Ну да, ну да… Вдруг завтра в бой, а я уставший? — хмыкнула девица. — Ладно, хер с тобой, солдатик! По рукам!
— Сторговался? — улыбаясь во весь рот, спросил Пирогов, когда Пашка подошел к «Гелену» и начал копаться в кузове, доставая «компенсацию». — Ну и девка! Я бы ее к себе взял, старшиной роты поставил!
Глава 4
Лейтенант Федор Борисович Сапожников, командир 1-го взвода 2-й роты отдельного разведывательного батальона армии Республики Югороссия, родился на следующий год после катастрофы, разбившей мир на куски. Ему относительно повезло — его родители жили в незатронутом ядерными взрывами регионе. Здесь была чистая вода, еда и воздух. Он вырос здоровым парнем и собирался стать инженером-строителем, как его отец. Но судьба распорядилась иначе. Срочная служба Феди пришлась на русско-турецкую войну 2030 года. И восемнадцатилетний парень вдоволь хлебнул кровавой каши. Он видел смерть друзей и врагов, убивал и сам был убит — пуля прошла в сантиметре от сердца, выжил чудом. Однако это не сломало его, а закалило. И после окончания войны и демобилизации он поступил в Ростовское высшее общевойсковое училище.
Нынешняя командировка в самое сердце зараженной зоны была его первой дальней экспедицией. И поначалу он шарахался от местных жителей, считая их помесью волков и крыс. Чтобы выжить, многие мутировали. Нет, не физиологически, а психологически. Одни превратились в двуногих хищников, рвущих глотку соседу за глоток воды. Другие — в падальщиков, ковыряющихся в радиоактивном мусоре.
Но постепенно, познакомившись с аборигенами поближе, он понял — есть среди них и люди. Страшные, смертельно опасные — но все-таки люди. Они не были виноваты в том, что они такие. Им просто не повезло оказаться в эпицентре. Однако такие понятия как долг и честь все еще были им близки. И ради таких людей стоило делать свое дело. Даже залезть в пасть дьяволу.
Отпустив Кота и Скорострела, Виссарион и Борода поменяли место базирования. Их так учили — находясь на вражеской территории, разведчик не должен сидеть на одном месте. Первый день они провели возле дороги. За светлое время суток по ней проехало две колонны по четыре трехтонных грузовых автомобиля неизвестной разведчикам марки в каждой. Просто до сих пор ребятам ни разу не встречались «Рено Магнум». Грузовики передвигались под очень серьезной охраной — головным в колонне шел БТР-80, а замыкающим «Тигр» с крупнокалиберным пулеметом. Характер груза бойцам установить не удалось, но было понятно, что гоняют не порожняк.
— Слушай, а ведь они тут довольно активной жизнью живут! — задумчиво произнес Виссарион. — Нет, конечно, в Подмосковье и больше восьми грузовиков можно за сутки встретить, но здесь ведь капитальная глушь.
— Да и что им тут возить? — заметил Борода. — Торговать-то не с кем, за мародеркой — далековато. И охрана… Ты заметил?
— Ну… — кивнул лейтенант. — Две единицы брони! У нас так только золото возят!
— И какой «брони»! — добавил Борода. — Я бронетранспортеров за все время командировки не видел! Говорили, что у некоторых кланов они есть, но в поле их выводят только при напряженных боевых действиях.
— Ладно, чего гадать? Сейчас спим, а утром пойдем смотреть, куда боковые дорожки ведут! — сказал Виссарион.
Первый поворот от главного «шоссе» привел их к небольшому поселку, застроенному аккуратными сборно-щитовыми домиками. Всего их было десять штук. С первого взгляда бросалось в глаза, что неизвестные жители хорошо позаботились о собственной безопасности — вокруг домов тянулись две нитки колючей проволоки. А между ними шла контрольно-следовая полоса. Окружали поселок засеянные поля.
— Расходимся! — скомандовал лейтенант. — Будем следить за ними с разных точек. В случае обнаружения уходим, не принимая боя, и встречаемся на контрольной точке номер два — у болота. Если все спокойно — в двадцать часов сходимся здесь.
Вечером разведчики подвели итоги наблюдения. Подсчитали, что населяли поселок всего около двадцати человек. Все с оружием, но половина носила только короткостволы, а вторая половина экипировалась полностью. Двое вообще ходили с ручными пулеметами. Что интересно — и те, и другие вне помещений носили костюмы химзащиты и противогазы. И из-за последнего обстоятельства определить точно, сколько среди жителей женщин, а сколько мужчин, было затруднительно.
— Командир! Они тут отнюдь не сельским хозяйством занимаются! — твердо сказал Борода. — Я сам деревенский, знаю, как это делается. Посмотри сам — поля засажены полусотней различных овощных и зерновых культур. Но каждому растению отведено всего по паре соток земли.
— Ну и что? — не понял Виссарион. Он вырос в городе и не понимал таких нюансов. — Может, они разнообразие любят?
— А то, что, к примеру, для морковки это нормально. А для пшеницы — маловато! Да и для картошки тоже, — терпеливо объяснил Борода. — Двадцать человек не прокормить. Одну морковку жрать не будешь, а картошку с двух соток столько ртов сожрет за неделю!
— Так, я понял! — кивнул лейтенант, принимая информацию сержанта к сведению.
— К тому же я обратил внимание, что с растениями возятся те парни, что ходят с пистолетами, — добавил Борода.
— Точно, а другие их только сопровождают! — подтвердил Виссарион и глубоко задумался. — Единственное, что приходит на ум, — все эти растения посажены здесь для изучения, и половина жителей поселка — ученые!
— А другая половина — охранники! — согласился Борода. — Возьмем языка и расспросим?
