Владислав Выставной - Зона приема
Он указал туда, где за обугленными деревьями изгибался мертвый лысый бугор.
– Опять вернемся к вертолету, – сказал Кот.
– Черт знает что, – сказал Шевцов. – Хоть и слышал про такое, но представить себе никак не могу.
– Знаешь, что такое лента Мебиуса? – сказал Аким.
– Конечно. Лист бумаги без конца без края.
– Что-то в этом роде – когда две стороны одной поверхности становятся как бы единой плоскостью. Вообразить себе это трудно, а для того, кто идет по такой поверхности, – и подавно. Так это в нашем обычном трехмерном пространстве. А здесь, в Зоне, говорят, вообще несколько измерений, не поддающихся ни чувствам, ни приборам. Вот и зрение нас обманывает. Нам кажется, что мы идем в одном направлении, а мы совсем в другую сторону движемся.
– И что же теперь, – раздраженно сказал Шевцов, – садиться и помирать, как тот костлявый?
– Зачем же сразу помирать, – проговорил Кот.
Его посетила одна безумная идея. Он вытащил из-за пазухи рацию, включил. Маленький экран осветился оранжевым. Вдавил кнопку, сказал:
– Как слышно меня, прием!
В ответ звучало одно лишь неровное шипение.
– Эй, приятель, совсем сбрендил? Кого ты там вызвать хочешь? – недоуменно спросил Шевцов.
– Не знаю, – честно сказал Кот. – Просто подумал, что…
Договорить он не успел. Рация пискнула, и знакомый голос произнес:
– На связи!
– Как меня слышно? – торопливо спросил сталкер.
– Нормально слышно. Ты зачем рацию отключил?
Кот перевел взгляд на Акима. Тот спокойно смотрел на сталкера, не понимая, что происходит.
– Кто это? – спросил он.
Кот кашлянул в кулак, сказал:
– Не узнаешь?
– Нет.
– Это ты.
Никогда еще не доводилось видеть, как вытягивается лицо Акима. Удивить его непросто. Но, похоже, это как раз тот случай.
– Как это – я?
– Хочешь поговорить? – Кот протянул рацию, не отрывая взгляда от друга.
Шевцов так же внимательно наблюдал за Акимом. Еще бы, не часто доводится видеть, как человек общается по рации сам с собой. Вообще-то сталкер думал, что Аким откажется. Но тот молчал взял рацию, все еще недоверчиво глядя на друга. Затем вдавил кнопку, сказал:
– Прием!
Какое-то время рация молчала, и можно было подумать, что фантом на другой стороне просто исчез. Но динамик, наконец, скрипнул в ответ:
– Это кто?
– Это ты, – спокойно сказал Аким.
– Что? Я не понимаю.
– Что ты не понимаешь? Я настоящий Аким, а кто ты такой? – В голосе парня звучала не свойственная ему агрессия. – Откуда ты взялся?
– Откуда я взялся? – В голосе на той стороне звучала растерянность. – Кот, кто там с тобой? Что за глупые шутки? Я жду тебя у вертолета…
– А я здесь, как раз у вертолета! – запальчиво выкрикнул «настоящий» Аким. – Что-то я тебя здесь не вижу!
– Не кричи, ты, как там тебя… Слушай, надо разобраться…
Кот заметил, что Шевцова интересует кое-что помимо странного разговора. Он напряженно вглядывался в свой планшет, быстро касаясь виртуальных клавиш. Поймав взгляд сталкера, сделал характерный жест: пусть, мол, Аким продолжает свой дикий разговор.
– Говори, не останавливайся! – сквозь зубы процедил Кот Акиму.
Тот понял. Разговор продолжился. Кроме взаимного недоумения и недоверия, в нем было мало смысла. Интересно было другое: Шевцов молча указал на экран своего планшета.
Там появилась новая метка. Она тихо мерцала на виртуальной карте местности, судя по масштабу, в каких-то пятистах метрах отсюда.
– Он здесь, – тихо сказал контрразведчик, и Кот понял, кого он имеет в виду.
Двойник Акима. Фантом. Или кто он там был – неважно. Но Шевцов с ходу принял решение, молча указав: вперед!
Это было как озарение: они не могли выбраться из ловушки «эфирного голоса» самостоятельно, но пытались сделать это на пеленг. Сам Кот вообще не был уверен, что увиденное на экране как-то связано с разговором. Просто иногда решения принимаются интуитивно.
Они быстро удалялись от поляны, на которой остался скелет и останки разрушенного вертолета. Шли прямо на медленно приближавшуюся точку, но было заметно: двигаются они отнюдь не по прямой линии. Это была какая-то хитрая кривая, извилистая, как ночной маршрут пьяницы. Но этот путь, как ни странно, действительно вел к спасению.
– Похоже, вырвались, – поглядывая по сторонам, сообщил Кот. – Болото по крайней мере пересекли, а вот и холм.
– Связь пропала, – сообщил вдруг Аким.
– Метка тоже погасла, – добавил Шевцов. – Отключился он, что ли?
– Где он должен быть? – быстро спросил сталкер.
– Судя по метке, вон в той стороне, – Шевцов указал вперед и чуть вправо.
Там, за широким пустырем из выжженной, потрескавшейся земли, виднелось нагромождение какого-то ржавого металлолома – контейнеры, рельсы, деформированные колесные диски. Вроде бы ничего необычного – но Кот ощутил, как его знакомо прошиб холодный пот.
«Чуйка» включилась. Это верный знак: там кто-то есть. Он не собирается убивать их – по крайней мере сразу. Он наблюдает. С интересом, с холодным таким любопытством, как ученые наблюдают за крысами, бегающими в лабораторном лабиринте.
– А ну-ка, Аким, – тихо сказал сталкер. – Сделай мне укольчик, а то слаб я стал.
Аким послушно достал пистолет, протянул «пациенту».
– Дай-ка я сам, – Кот взял инструмент из рук друга, приложил к шее.
Щелкнуло. Поморщившись, Кот вдавил «спуск» еще раз и еще…
– Стой! – испуганно вскрикнул Аким. – Что ты делаешь? Так нельзя! Передозировка опасна для жизни!
Кот и сам знал это. Но, когда жизни почти не осталось, можно позволить себе не опасаться за эти жалкие крохи. Возвращая «пистолет», он уже чувствовал, как тело наливается силой – особенной, не свойственной нормальному человеку.
По телу пробежала приятная дрожь.
Ого! Ничего себе!
Что же замесил Потрошитель в своем «коктейле»? Эта дрянь, видимо, не имеет отношения ни к наркотикам, ни к традиционной земной медицине. Здесь эскулап явно намудрил с «продуктами» Зоны. Хоть это и запрещено международными конвенциями, но похоже, делает этот экспериментатор какие-то зверские, запрещенные «лекарства» из редких «объектов». А еще, поговаривают, гонит вытяжку из муляжей – то есть из ходячих трупов Зоны. Уже доводилось слышать про скандал в медицине, когда группу врачей уличили в том, что они колют своим пациентам запрещенные препараты из органов зомби. Якобы пациенты, поначалу оправившись, после сами постепенно становились живыми трупами.
Кот не хотел быть живым трупом. Лучше уж просто трупом.
Но думать об этом не было времени – он уже мчался вперед, подхлестнутый взрывом этого странного вещества в крови. Мозг работал с непривычной кристальной ясностью, и это было одновременно и здорово, и невыразимо тяжело.
