"Фантастика 2025-20. Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

В неожиданно просторном кабинете сидящими на стульях и диване обнаруживаем тех же, кто присутствовал на прогоне фильма: Ростоцкого, Корн, Катаева, Дашкевича, Харатьяна, Щербакова, Адомайтиса, Матвеева, а также ещё одну женщину, оказавшуюся монтажёром. Плюс Бобриков и за директорским столом какой-то упитанный мужик в помятом костюме и крупных очках. Перед ним стакан с чаем в подстаканнике, в пальцах наполовину выкуренная сигарета. Директор кинотеатра? Как вскоре выяснилось, я сильно ошибся.

– А вот и автор сценария, – объявляет Бобриков, вставая со стула и протягивая руку. – Он же и автор книги, по которой снят фильм. Ну и его девушка, как я понимаю. Прекрасно выглядите!

Грузный мужчина в очках тоже поднялся и протянул руку:

– Ермаш, Филипп Тимофеевич!

Ого, это серьёзно, когда на премьеру приходит председатель Государственного комитета СССР по кинематографии. Вряд ли он посещает каждую премьеру, учитывая, что в год наши киностудии выпускают сотни фильмов.

– Очень приятно! Максим!

– Инга! – тоже представляется моя спутница, чью ладошку Ермаш осторожно сжимает в своей лапище.

– Давайте я вам помогу снять дублёнку.

Ишь ты, какой галантный. Падок на молоденьких Филипп Тимофеевич? Или это простая учтивость?

Не успел он помочь моей девушке избавить от верхней одежды, как дверь открывается, и на пороге появляется немолодая женщина с подносом, уставленном десятком стаканов чая.

– Вот, товарищи, разбирайте.

– Спасибо, Виктория Васильевна, – говорит Бобриков, потянувшись к стакану.

Наверное, это и есть директор кинотеатра. Вряд ли секретарша, потому что приёмная перед кабинетом отсутствовала, по пути мы миновали только дверь с табличкой «Бухгалтерия» и окошком выдачи зарплаты.

Нам, а также Харатьяну с Щербаковым, как самым, наверное, молодым, чаю не досталось, но мы с Ингой особо и не переживали, потому что перед выходом и перекусили, чтобы на премьере животы не подводило, и чаю попили в том числе. Правда, было это два с лишним часа назад, но в желудке пока не урчало. Да и чай здесь предлагали только с карамельками и сушками. Что-то плохо подготовилась директриса, для Ермаша нужно было выставить бутылочку коньяка с лимончиком и коробку шоколадных конфет. Либо это будет потом, без свидетелей?

Мы сидели с краешка дивана, прислушиваясь к разговорам «взрослых», которые в данный момент обсуждали положение дел в советском кинематографе. По словам Ермаша, всё обстояло почти идеально, в его спиче прозвучала даже фраза: «Скоро мы утрём нос Голливуду». Я про себя ухмыльнулся, понимая, что Голливуду мы и скоро не утрём, и нескоро. Если вообще когда-нибудь утрём, в чём я сильно сомневался.

Минут через десять было предложено переместиться в зрительный зал. Ага, фильм будет демонстрироваться на широкоформатном экране, и это здорово! Весь первый ряд отдан в наше распоряжение. По центру, естественно, уселся Ермаш, я сел рядом с Ростоцким, Инга по левую руку от меня. Зал постепенно заполнялся зрителями, а внутри меня вместо ожидаемого волнения поселилось странное умиротворение.

Первым на авансцену перед экраном вышел Ермаш. Для него поставили стойку с микрофоном. Правда, ещё раньше вышла директриса кинотеатра, которая и объявила Ермаша.

– Добрый вечер, товарищи! – начал он, откашлявшись. – Сегодня мы здесь собрались, чтобы посмотреть новый художественный фильм кинорежиссёра Станислава Иосифовича Ростоцкого, он называется «Остаться в живых». Фильм вроде бы о войне, но в то же время в нём присутствует доля фантастики… А давайте лучше о картине расскажет сам режиссёр! Станислав Иосифович, идите сюда.

Что-то мне подсказывает, что так и было задумано, никакой это не экспромт. Но в любом случае, думаю, Ростоцкому было что сказать. Он вкратце рассказал о фильме по сценарию молодого, но талантливого писателя Максима Варченко, не раскрывая все детали сюжета, а затем предложил наконец посмотреть картину, и это предложение было встречно аплодисментами.

Премьера обошлась без «Фитиля» и прочих киножурналов типа «Новости дня». Не тот случай, так сказать. Вот когда в зале погас свет и на экране появились титры, зазвучала музыка Дашкевича, пусть я даже всё это видел на приёмке – вот тогда сердечко у меня учащённо забилось. А Инга смотрела фильм впервые, и она почти сразу вцепилась в моё запястье и не отпускала его до самого конца картины.

Всё-таки широкоформатный экран – это вещь! И звук здесь был на порядок круче, чем на сдаче фильма, иногда даже я вздрагивал, когда раздавался очередной взрыв. Когда же после финальных титров снова дали свет, весь зал встал и аплодировал минут пять точно. Кто-то даже крикнул «Браво». А мы всей съёмочной группой сразу же поднялись на ту самую авансцену, улыбались и кланялись, улыбались и кланялись… Какая-то девушка подбежала и вручила мне букет хризантем, я, немного замешкавшись от смущения, передал букет Ростоцкому. Так бы, может, и Инге отдал, да она сидела в первом ряду, вернее, аплодируя вместе со всеми. А рядом с ней стояли и тоже аплодировали Ермаш с Бобриковым. Сначала-то они сидели, но когда увидели, что весь зал стоит, то тоже выбрались из своих кресел.

– Большое спасибо, друзья, за ваши аплодисменты! – чуть ли не крикнул Ростоцкий в микрофон, который на время сеанса был убран в сторону, а сейчас снова возвращён на место. – Очень приятно видеть ваши счастливые, одухотворённые лица. Значит, мы не зря потратили столько сил и времени, работая над этой лентой.

Снова аплодисменты, впрочем, уже менее продолжительные. А дальше Станислав Иосифович представляет членов съёмочной группы, каждому вновь достаётся порция аплодисментов. Ростоцкий берёт инициативу в свои руки, рассказывает о том, как проходили съёмки, а затем предлагает зрителям задать вопросы, если они у них имеются. Как выяснилось, имелись. Первым с места выкрикнул вопрос очкастый парень в цивильной тройке:

– В печати уже вышла вторая книга о приключениях Виктора Фомина под названием «В предгорьях Карпат». Будет ли снято продолжение по этой книге?

– Хороший вопрос, – улыбнулся Ростоцкий. – Думаю, он адресован скорее всего мне. После выхода второй книги мы, конечно же, сразу подумали, что неплохо было бы снять продолжение. Но ещё нужно было понять, как зритель примет первый фильм. Судя по вашей реакции, лента вам пришлась по душе.

– Ещё бы! Да! Конечно! – послышались выкрики из зала.

– В таком случае я спрошу директора киностудии детских и юношеских фильмов имени Горького товарища Бобрикова. Василий Кузьмич, вы как, не против того, чтобы мы взялись снимать продолжение?

Принявший к тому времени сидячую позу Бобриков снова встаёт и, повернувшись к зрителям лицом, с вымученной улыбкой и приложив руки к груди, говорит, что лично он после такого оглушительного успеха, конечно же, приложит все силы к тому, чтобы продолжение также вышло на экраны. Снова сев под одобрительный гул публики, повернулся к Ермашу. Тот кивнул, и Бобриков, как показалось, облегчённо выдохнул.

– А у меня вопрос к автору сценария, – взяла слово молодая женщина. – Максим, вы ведь не только пишете книги, но ещё и сочиняете песни. А некоторые из них даже прозвучали в этом фильме. Скажите, не планируется выпустить отдельную пластинку, в которую войдут песни из этого кинофильма?

– Спасибо за вопрос. Знаете, я как-то ещё и не думал над этим, но если поступит такое предложение от фирмы грамзаписи «Мелодия», я буду только рад. Да и Владимир Сергеевич, уверен, тоже не будет против, – посмотрел я с улыбкой на Дашкевича. – А пока могу порадовать поклонников вокально-инструментального ансамбля «GoodOk». Мне, как его основателю и идейному вдохновителю, поступило предложение как раз с «Мелодии» записаться у них на студии. Они хотят выпустить диск-гигант, я думаю, это станет отличным подарком для поклонников нашего коллектива.

Снова овация, чуть ли не на минуту. Видно, и впрямь у нас в этом зале немало фанатов.

– Но я слышала, – наконец сумела докричаться вопрошающая, – что ваша группа распалась. Это правда?