Дмитрий Силлов - Кремль 2222. Юг
Снайпер открыл дверь и, прежде чем выйти, посмотрел назад.
Ничего не изменилось. Почти. Начальник склада по прежнему смотрел в одну точку, только теперь все его тело сотрясала крупная дрожь.
— Отходняк, — констатировал Снайпер, плотно закрывая дверь за собой. — Не удивлюсь, если через минуту-другую мы услышим одиночный выстрел. Кстати, все забываю спросить — как твоё плечо?
— Нормально, — ответил Данила. Да и как оно могло быть иначе, после штопки уже сколько времени прошло. — Не болит.
— Это хорошо, — сказал Снайпер, почему-то с легким удивлением посмотрев на разведчика. — Короче, смотри, в Зону мы пойдем так…
Глава 6
Порывы ветра яростно трепали пряди жухлой травы, словно пытались вырвать их с корнем. Спаленная дневным солнцем высокая трава сопротивлялась мягко, как борец, почуявший слабину противника и поддающийся его движениям, чтобы в следующую секунду распрямиться и с лихвой наверстать упущенное.
Ветер дул в спину, и это было хорошо. Каждый порыв ветра — это движение вперед. Ненамного, хорошо если на полметра-метр. Потом, когда стихнет ветер, приходится замирать на месте, уподобляясь мусорной куче, в которую стараниями Снайпера превратилась маскировочная накидка. Новый порыв ветра — новое движение вперед. Пусть медленно, но, даже если стрелок на вышке будет смотреть не отрываясь на подозрительный холм из веток, тряпок и жухлой травы, он никогда ничего не заметит. Если, конечно, в его голове глаза человека, а не какого-нибудь экстремально зоркого мутанта.
Ползать Данила умел, и терпения у него было достаточно. В тех случаях, когда он был твердо уверен, что нужно терпеть.
Сейчас было нужно…
Ограда Зоны отсюда казалась серой полоской. За ней маячили тяжелые громады зданий, похожих на гигантские саркофаги, в которых до поры таится неведомая мощь забытых древних технологий. А еще там высокими колоннами, подпирающими облака, торчали заводские трубы. Кое-где полуразрушенные, похожие на изъеденные дурной болезнью пальцы, но в основном то ли уцелевшие, то ли восстановленные. Над одной из них вился легкий дымок, отчего труба напоминала не покалеченный палец, а дуло фузеи, поразившей в самое сердце хмурое вечернее небо…
Когда Данила выполз на берег реки, сумерки сгустились настолько, что на противоположной полоске земли деталей уже было не разглядеть. С одной стороны, хорошо — стрелкам на вышках будет не рассмотреть слабого следа от трубки. С другой…
С другой стороны, разведчик не очень верил, что какая-то мазь, нанесенная поверх костюма, и крохотный приборчик на шее смогут отпугнуть тварей, обитающих в водах Москвы-реки. Но, с другой стороны, выбора не было. Можно было никуда не плыть — и просто умереть на следующий день от яда Хозяина. Хотя умирать не страшно, к мысли о неизбежности смерти всех в Кремле приучали с малолетства. Тот не воин, кому не все равно, когда умирать — сейчас, завтра или через полвека. Глупо бояться неизбежного. К тому же давно известно — того, кто боится смерти и бежит от нее, она настигает быстрее всего.
Страшно другое — подвести тех, кто надеется на тебя. Однажды было уже — увлекся, не прикрыл товарища, мечтая о личной славе. И поныне один и тот же сон каждую ночь как наказание свыше… Хотя нет, прошлой ночью сновидений не было. Может, смена обстановки излечила от дурного кошмара? Хорошо, если так…
Его драная кольчуга вместе с рубахой и подкольчужником осталась на суше. Вместо них на разведчике сейчас был прорезиненный водолазный костюм, неплохая защита как от вредного воздействия отравленной воды, так и от уцелевших спутников, по словам Мозга используемых обитателями Зоны для обнаружения непрошеных гостей.
В воду Данила вошел неслышно — ни всплеска, ни бульканья. Вдохнув, нырнул, передвинул груз на живот, натянул ласты, вставил в рот загубник и поплыл вперед, сверяясь по слабо светящемуся циферблату компаса на левом запястье.
Ранее плавать в реке ему не доводилось, только в большом тренировочном бассейне, где инструктор, сильно похожий на болотника, натаскивал разведку в странном мастерстве, которое вряд ли когда понадобится. Оно и понятно, нырять за верной смертью в любую воду, что находится по ту сторону кремлевской стены, это ж надо совсем ума не иметь. Ан гляди ж ты, пригодилось.
Не сказать, что преодоление табу, также внушаемого с детства, далось Даниле легко. Опять же, не страх смерти, а осознание того, что полез в запретную воду, поначалу немного сковывало движения. Но это прошло почти сразу. Коль уж влез, так чего теперь самому себе препоны чинить? Назвался мухомором — полезай в торбу. Кстати, интересно, почему мухомор так называется? Ни разу не видел, чтобы средний мух величиной с большой палец сдох от безобидного гриба, который что в суп, что в жаркое с картошкой идет за милую душу.
Развлекая себя такими мыслями, Данила плыл в воде, едва подсвеченной сверху заходящим солнцем. По его прикидкам, три четверти пути остались позади. Течение было не особо сильным, если и снесло в сторону от намеченной точки, то ненамного.
Громада противоположного берега была почти совсем рядом, когда разведчик понял — темное и огромное приближается к нему не только спереди…
Возможно, здесь когда-то упал снаряд или взорвалась ракета, но так или иначе место, над которым проплывал Данила, было намного глубже, чем естественное дно реки, видимое даже при закатном свете солнца. Над гигантской подводной воронкой воды реки закручивались в спираль, которую, даже напрягая все силы, преодолеть было непросто. Но страшно было не это, десяток-полтора мощных гребков — и водяная ловушка осталась бы позади. Жуть холодной лапой сжала сердце разведчика, когда он глянул вниз. Потому что со дна воронки поднималось нечто бесформенное, темное, в клубках щупалец и с жуткими глазами, горящими как два белых фонаря, рассеченных посредине прямоугольным зрачком.
Существо отдаленно смахивало на сухопутного осьминога, но отнюдь не было юркой вороватой и трусливой тварюшкой размером с чайное блюдце. Этот осьминог жил в отравленной воде, и, видимо, данный факт пошел ему на пользу. Щупальца толщиной с две ноги Данилы каждое вполне могли задушить взрослого тура, а в мощный клюв, расположенный чуть ниже глаз, свободно поместилась бы человеческая голова. Они и помещались туда эпизодически, судя по обломкам черепов и скелетов, валяющихся на дне вокруг омута вперемешку с пустыми хитиновыми панцирями руконогов. Не иначе защитники Зоны подкармливали чудовище теми, кто пытался проникнуть на запретную территорию, иначе вряд ли оно прокормилось бы при таких габаритах.
