Юрий Никитин - Рождение Контролера
Вообще-то даже комплекс научно-исследовательских институтов и лабораторий называем, чтобы не заморачиваться, Центром Мацанюка, хотя в частности указываем то Институт нейрофизиологии, то Институт регенеративной медицины, то Центр антиэйджинга…
Ингрид красиво развернулась и подогнала машину задницей к подъезду.
– Думай, – посоветовала она, – как будешь выполнять задание.
Я посмотрел на нее с интересом.
– Полагаешь, только и делаю, что с тобой чирикаю?.. Для этого мне хватает миллионной доли моего мозга.
Она вышла раньше, чем я открыл для нее дверцу, сказала уязвленно:
– И что надумал?.. В чрезвычайных условиях забрасывают десант из стратосферы. Мне пришлось трижды… В спецкостюмах, с кислородными масками… но это когда счет идет на часы. А сейчас неизвестно, на какой стадии там работы, потому придется обычным авиарейсом.
– В Тунис есть прямые? – спросил я. – Ага, есть… Москва – Тунис… Тунис – это и столица Туниса, и аэропорт под названием «Тунис» и еще много чего, вылет через четыре часа… Следующий через двое суток… Блин, а как же с билетами?
Охрана пропустила нас через вереницу сканеров, на лестнице Ингрид сказала немножко тревожно:
– Обычно для всяких разных случаев сохраняется бронирование на несколько мест. Продают уже перед самой посадкой.
– Надеюсь, – сказал я, – Мещерский об этом знает.
Она усмехнулась.
– Не волнуйся. Улететь улетим. А вот там у нас прикрытия не будет.
– Тунис, – напомнил я, – страна ислама. У нас Левченко – прирожденный исламист. Да и я знаю культуру Востока достаточно хорошо. А как тебя и остальных представить… придумаем. Ты же вроде берберица?
– Берберка, – отрезала она. – И необязательно твоей женой. А еще лучше туарегшей!
– А что там? – спросил я. – Ах да, вспомнил… У них еще круче, женщины ходят с открытыми лицами, а мужчины носят паранджу? Да, круто. Надеюсь, в Европе до этого дойдет не скоро.
– Скоро, – пообещала она зловеще, – тогда я над тобой поизмываюсь!
– А как же общество охраны животных?
– Для мужчин снисхождения не будет, – пообещала она. – Лучше будет прикинуться туристами. Или наемниками. Запад щедро оплачивает противоборствующие группы! Вот и мы… жадные до денег и трофеев… Левченко звать?
– Давай, – сказал я. – А он здесь?
– Звонил, – сообщила она.
– И как?
– Сказал, что в нашем распоряжении.
Поднявшись на этаж, я отправился в свой кабинет, а она пошла искать Левченко.
Левченко переступил порог, сразу вытянулся.
– Майор Левченко по вашему приказанию…
– Вольно, майор, – сказал я. – У нас не старомодная армия, а нечто по-современному злое и активное. Вы отправляетесь с группой на задание. Старший я, но командовать будете вы.
Он переспросил:
– Простите…
– Я посмотрю, – сообщил я, – как действуете. В следующий раз уже без меня как единоличный руководитель группы. А я точно так же посмотрю новую группу. После чего останусь здесь и буду рассылать вашим группам подсказки, ориентируясь на снимки со спутников и на то, что моя левая нога восхотела..
Он кивнул, уже удовлетворенный, но продолжал поглядывать на меня несколько странно. Я ждал, наконец он сказал тихонько:
– Я слышал краем уха, вам навязали это Управление за какую-то особую операцию, когда вы просто поговорили… и тем самым предотвратили чуть ли не третью мировую войну?
– Это уже байки, – ответил я, – хотя верно, конфликт нарастал нешуточный. Но удалось просто отговорить.
– Профессор?
Я двинул плечами.
– Просто решили не ворошить прошлое даже ради какой-то сраной справедливости. Справедливость хорошо, но стабильность и безопасность выше справедливости. Фраза римлян «Да свершится правосудие, путь даже погибнет мир!» нам не подходит. Мир не должен погибнуть. Даже не должен обливаться кровью.
Он посмотрел на меня в изумлении.
– Правда?
– Точно, – подтвердил я. – По такому пустяку. А так вообще кровопускание оздоровляет и омолаживает организм. И даже такой запущенный, как человечество.
Он хмыкнул.
– Вообще-то эти конфликты и войны по всему миру весьма даже… оздоравливают? Тогда мы делаем благородное дело. Когда летим?
– Через два часа, – ответил я. – Майор, вы даже не спросили, куда?
– Это может быть секретное задание, – предположил он.
– Так и есть, – ответил я.
Он спросил осторожно:
– Это… в России?
– Сейчас весь мир – Россия, – сообщил я ему новость.
Глава 5
В камуфляжной форме и обвешанные мешками, они бодро выпрыгивали из своего разрисованного зелеными пятнами грузовика и сразу бежали к нашему автобусу, а там с разбегу проскакивали вовнутрь, где под надзором Левченко в темпе переодевались в гражданское.
Автобус, едва захлопнув двери, тут же торопливо понесся в сторону аэропорта.
Я на ходу всматривался в их фигуры и лица уже вживую, хотя именно их отобрал из дюжины предложенных Мещерским, когда изучил их досье, медицинские карточки, а также то, что не предоставил Мещерский. Правда, половину того, что не предоставил, он и сам не знает.
Куцардис, высокий и красивый блондин, по моим данным считается одним из лучших снайперов в ГРУ, хорошо видит ночью даже без специальных очков, Челубей страшен в рукопашке, здоровенный и сильный, как бык, однако быстр и точен, а еще легко может нести тяжести, стрелять с обеих рук.
Затопек – виртуоз-подрывник, хорош в камуфляже, прекрасно осваивает любую технику, скоростник, быстро все схватывает, прекрасно ориентируется, великолепно владеет всеми видами оружия.
Левченко уже знаю, особенно хорош для работы в странах ислама: прекрасно говорит на арабском, там же в МГУ на факультете исламской культуры усвоил все знания Корана и его толкований, да и сам с виду чистокровнейший араб из тех мест, откуда и сам Пророк.
Они тоже поглядывают, не в упор, но я знаю эти скользящие взгляды, когда визуальная информация схватывается вся, а потом уже считывается из зрительной памяти и анализируется по схемам, выученным в школе ГРУ.
Когда перехватывают мой взгляд, даже как бы чуточку подтягиваются, хотя и не показывая, что военные, а так, как студенты, выказывающие уважение профессору.
– Ребята, – сказал я, – нравится вам или нет, но сегодня я ваш командир. Вернее, командир – майор Левченко, но руковожу я. Да, так бывает. А это мой заместитель, капитан Ингрид Волкова.
Их лица ничего не выразили, молодцы, но недовольство от всех троих я уловил отчетливо.
– Это разовая операция, – добавил я в утешение, – после чего вернетесь. На прежнее место. Разумеется, если кто-то возжелает остаться в нашем отделе, обещаю милостиво рассмотреть такой бзик.
