Роман Злотников - Генерал-адмирал. На переломе веков
А Сервера замер, внезапно осознав, что всё, что делали русские — и покупка островов, и продажа крейсеров, и включенные в договор требования о повышении боеготовности испанского флота, — было вовсе не капризом и даже не заботой о сохранности арендованной собственности, а… прямой подготовкой Испании к предстоящей войне. Он не был наивным — несомненно, русские исходили из каких-то собственных интересов, но они делали это. То есть русские делали за испанцев то, что испанцы, если бы они хоть чуть-чуть думали о своей стране, должны были сделать сами.
Вернувшись в Кронштадт, Сервера не поехал на корабли, а заперся в небольшом домике, который арендовал в городе на все время пребывания здесь, в России. И основательно напился. Достойного испанского вина здесь, в Санкт-Петербурге, он не нашел, а наливаться французской кислятиной не хотелось. Поэтому испанец обошелся двумя бутылками русской водки. И так и заснул за столом кабинета в обнимку с бутылкой и опрокинутым стаканом, который не смог опустошить до дна.
Проснулся он в своей постели. Раздетый. И разбитый. Причем совершенно не помнил, как и когда он разделся и очутился в постели. Сервера несколько мгновений лежал, молча страдая, а потом до его слуха из-за неплотно прикрытой двери спальни донесся голос горничной:
— …лег шибко поздно… приболеть изволил…
Но поскольку она произносила эти слова по-русски, испанец ничего не понял. Ну, кроме того, что кто-то пришел и желает его видеть. Сервера тихонько застонал. Судя по тому, что горничная говорила по-русски, это, по счастью, не его офицеры. А то хорош бы он был, представ перед ними в таком виде. Но и перед кем бы то ни было иным предстать в том состоянии, в котором он находился после жуткого русского пойла, было совершенно невозможно. Так что Сервера остался лежать, прикрыв глаза и стараясь не двигать головой.
Однако, похоже, посетитель был настойчив. Потому что спустя еще пару минут голос горничной стал приближаться:
— …ажралси… еще иностра-анец… — бормотала она себе под нос незнакомые русские слова, уже заметно тише, чем при разговоре с неведомым гостем.
И адмирал понял, что встречи не избежать. А вслед за тем ему внезапно пришло в голову, что это может быть посланец великого князя. Поэтому Сервера, едва слышно постанывая, приподнялся и сел на кровати. В этот момент двери спальни распахнулись и между створками просунулась голова горничной:
— Встали, ваша милость? — спросила она по-испански.
— Да… Кто там?
— Не могу знать. Сказали, от господина великого князя.
— Хорошо. — Сервера поморщился. По испанским меркам эта женщина вела себя просто вызывающе, но ничего поделать было нельзя. Найти здесь, в Кронштадте, прислугу, говорящую по-испански, оказалось неожиданно трудно. Эта горничная и так обходилась ему в совершенно неприличную сумму, и не платить ей никакой возможности не было, потому что других кандидаток просто не сыскать. — Передай — сейчас буду. И… угости там чем-нибудь. Хотя бы чаем.
Горничная кивнула и исчезла.
К гостю адмирал вышел только через полчаса, проклиная коварную природу национального русского напитка. Даже после виски ему не было так хреново. А это уж такое дерьмо, что дальше просто некуда! Впрочем, он никогда и не выпивал не просто такого же, а хотя бы даже сравнимого количества виски.
Гость, терпеливо дожидавшийся его все это время, поднялся из-за стола и, поприветствовав хозяина, раскрыл небольшой саквояж и протянул Сервере нетолстую пачку листков весьма низкого качества.
— Что это? — удивленно спросил адмирал. Он рассчитывал на что-то другое — а тут пачка дрянных листочков, исписанная от руки.
— Мой господин велел передать вам это. — Гость коротко кивнул и вышел из комнаты.
Сервера, проводив его непонимающим взглядом, сел на край стула и поднес к глазам первый листок.
Когда через несколько минут в гостиную заглянула горничная, адмирал сидел за столом, теребя бороду и внимательно вчитываясь в разбросанные по столу листки.
— Ваша милость, завтрак подавать?
— Что? А-а… нет. Принеси чая. Сюда. И… что-нибудь от головной боли. Мне надо поработать.
Спустя пять минут, когда горничная сгружала с подноса чайник, чашку и вазочку с печеньем, ее взгляд зацепился за отчеркнутую ногтем испанскую фразу: «Первое нападение, скорее всего, произойдет не на Карибах, а на Филиппинах, поскольку сил, имеющихся там, абсолютно недостаточно…»
Горничная едва заметно пожала плечами и вышла из комнаты. Чего еще ждать от мужчин, пусть даже они иностранцы, — только игр в войну и пьянок…
Глава 7
И-иэха-а!
Стоявшая на грубо сколоченном деревянном столе бутылка с квасом подпрыгнула и едва не опрокинулась. Я инстинктивно втянул голову в плечи, а потом распрямился и стряхнул с волос просыпавшийся с потолка блиндажа песок. Знатно жахнуло, вот только как-то слишком близко. Это что, уже износ стволов начал сказываться? Вроде рановато еще. С того момента, как поля нарезов орудий начали покрывать хромом, живучесть стволов возросла очень существенно. Скорее всего, просто сорвало ведущий поясок. Да… похоже, все-таки придется делать двойной, а это опять увеличит стоимость снаряда.
Я протянул руку и, сцапав бутылку, сделал большой глоток. Хор-рошо! Куда там всяким кока-колам… Впрочем, это уже дошло и до покинутых мною современников из начала XXI века. Потребление кока-колы, на которую изголодавшийся по «обетованной загранице» народ позднего СССР набросился сразу после падения «железного занавеса», все последние годы перед моим переносом сюда неуклонно снижалось, а кваса, наоборот, росло. Несмотря на все рекламные компании. Кстати, довольно талантливые. Тенденция оказалась настолько ярко выраженной, что в 2007 году сама компания «Кока-кола» озаботилась производством кваса… Ну а здесь, похоже, есть шанс вообще не пустить едкую американскую газировку не только на российский, но и на европейский рынок. Либо сделать из нее обычный «нишевой», то есть слегка маргинальный бренд. Хотя вообще-то производство кваса в бутылках я затеял в основном из-за того, чтобы получить рынок сбыта для запатентованной мною пробки. Однако идея оказалась плодотворной и сама по себе. Так что сейчас мои созданные на паях с братьями Ковалевыми заводы выпускали уже пятнадцать видов кваса — русский, с хреном, белый, петровский, ржаной, сухарный, медовый, ягодный, красный, фруктовый и так далее. Если честно, в России они продавались в относительно скромных объемах и скорее вследствие удобства упаковки, зато в Германии и Франции, к моему удивлению, пошли на ура.
