Роман Злотников - Прекрасный новый мир
– Но не думаете же вы, что мы способны… – вновь с горячностью начал Пург.
– Сколько вам надо времени? – прервал его Грон. После его слов в кабинете повисла напряженная тишина. Граф и барон переглянулись.
– Я не думаю, что вы, господа, действительно можете посчитать, что две с половиной сотни наспех собранных бойцов способны разгромить или хотя бы остановить десятитысячное войско, – мягко пояснил Грон. – Значит, вы рассчитываете, что мы сумеем их задержать на какое-то время. Вот я и спрашиваю – на какое?
Граф нахмурился.
– Ну…
– Мне нужен честный ответ, – прервал его Грон. – Сколько вам действительно нужно?
Граф стиснул челюсти, бросил на Грона угрюмый взгляд и наконец решился:
– Лето.
– Что?!! – в один голос вскричали Пург и Батилей.
Они заговорили одновременно, яростно скалясь и размахивая руками, но вся эта какофония была прервана спокойным голосом Грона:
– Спасибо.
Два его друга разом замолчали, развернулись к нему и уставились на Грона совершенно ошалелыми глазами. Потом Батилей нерешительно произнес:
– Грон, я не понял, ты что думаешь, что мы…
– Я пока не знаю, – отозвался Грон, – но как минимум уже представляю условия задачи. Как ее решить и есть ли, исходя из наших ресурсов, у нее решение в принципе… – Грон сделал паузу, качнул головой и, вздохнув, закончил: – Надо думать.
В кабинете повисла ошеломленная тишина. У всех собеседников Грона сейчас явно просилась на язык уже ставшая сакраментальной фраза: «А вы очень необычный молодой человек». Но все четверо молчали. Ибо она уже давно навязла у них в зубах.
– Хорошо, – разорвал тишину голос Грона, – задача ясна. Что мы получим, если преуспеем?
Граф ответил не сразу. Но твердо.
– Во-первых, дворянство и земли.
Грон мотнул головой.
– Не слишком привлекательно. Не вдаваясь в подробности, должен вас проинформировать, что мы не собираемся надолго задерживаться в Агбере. – Пока он считал необходимым поощрять легенду о сыне властителя.
Граф и барон обменялись понимающими взглядами, после чего граф кивнул.
– Я думаю, что король с уважением отнесется к вашему выбору. Но я только начал. Во-вторых, его величество поручил мне объявить, что те из вас троих, кто останется в живых после окончания кампании, кроме положенной оплаты получат еще по пять тысяч толаров золотом.
А вот это уже было серьезно. Опытный наемник за год хорошего контракта зарабатывал со всеми премиальными чуть больше тысячи толаров. На стол, услуги кузнеца, лекаря, стирку, штопку и так далее, содержание коня и наем комнаты в таверне в промежутках между боями и осадами уходило почти восемьсот толаров. И это если не было серьезных потерь. То есть не приходилось покупать коня взамен убитого или полностью обновлять доспех. То есть на круг в конце года в лучшем случае выходило где-то около двухсот толаров. Капитан и старшие офицеры оноты могли рассчитывать на триста пятьдесят – пятьсот. Им же за один сезон предлагали вдесятеро больше.
Пург, Батилей и Грон переглянулись, а затем первый лейтенант оноты капитана Батилея произнес:
– Что ж, это подходит. Что получат наши люди?
– По триста толаров.
– Каждый выживший?
– Да.
Грон кивнул:
– Хорошо, но у меня есть пара условий.
Граф чуть приподнял подбородок. С какой это стати какой-то наемник собирается ставить ему условия? Предложенные условия и так более чем хороши. Ни одна онота в Шести королевствах не получала ничего и близкого. С другой стороны, ни одной оноте до сего дня и не ставилось подобных задач…
– И каковы же они?
– Во-первых, нам нужен жемчужник.
Граф гневно вскинулся. Но Грон поспешно заговорил:
– Поймите, без жемчужника у нас нет никаких шансов. А так я берусь что-нибудь придумать. Все лето не обещаю, но как минимум пару месяцев я вам выиграю. Может, и больше, посмотрим… но только если у нас будет жемчужник.
Граф и барон обменялись взглядами. Все присутствующие знали, о ком на самом деле идет речь, ибо даже если в распоряжении графа и имелся какой другой жемчужник, засвечивать его перед ними тремя смысла не имело.
– А второе условие?
– Нам нужен ваш представитель в отряде. Возможно, нам придется мобилизовать крестьян на какие-нибудь фортификационные работы или еще как-то задействовать местные ресурсы, и не хотелось бы, чтобы нас при этом считали бандитами и как-то помогали нашему общему противнику. Например, выводили нам в тыл вражескую кавалерию.
Вообще-то опасность этого была не очень велика. В Средневековье крестьяне очень редко ввязывались в такое предприятие, как война. Это было не их дело, и если уж она приходила к их порогу, предпочитали бежать либо прятаться. А если не получалось – терпеть. До появления концепции тотальной партизанской войны оставались еще столетия. Что же касается мобилизации крестьян, то наличие за спиной крупного вооруженного отряда само по себе работало не хуже любых полномочий. Но это требование служило подкрепляющим моментом для решения о принятии первого. Насчет жемчужника. Потому Грон его и озвучил.
– Понятно, – согласно кивнул граф. – Но мы должны подумать…
– Они не воспринимают нас всерьез, – послышался из-за спины Грона голос барона.
– Так нам этого и надо, – усмехнулся Грон и, повернувшись, окинул взглядом выстроившийся отряд.
Боевой порядок оноты был почти привычным. Впереди стояли пикинеры, сразу за ними – двуручники и мечники. Два десятка стрелков располагались сзади. Это уже было отступлением от правил, но объяснимым. Зажатый между двумя массивами густого и колючего кустарника склон горы, по которому взмывала вверх дорога, был довольно крут, так что стрелки могли бить по приближающимся солдатам противника прямо через головы своих бойцов.
– Как ты думаешь, они атакуют?
– Непременно, – усмехнулся Грон. – Они, конечно, относятся к нам с пренебрежением, но слух у них хороший. А значит, им нужно как можно скорее выбить нас с этого склона.
Батилей понимающе кивнул. Грон имел в виду раздающиеся сверху звонкие звуки топоров. Место для обороны действительно было выбрано почти идеально. Северный берег Вьюнки, не слишком широкой речки, служащей рубежом между приграничным баронством Перген, соседствующим с Загулемом, и более близким к столице графством Авенлеб, почти на всем ее протяжении был заметно выше южного. Кое-где, как, например, в том месте, где они стояли, склон отходил от самого берега, образуя широкий луг, но сразу за ним все равно начинался довольно крутой подъем, причем по большей части густо поросший лесом и кустарником. Северный берег был настолько крутой, что, несмотря на обилие мелей и перекатов, бродов на Вьюнке было известно всего два – здесь и милях в семидесяти восточнее. А еще через тридцать миль западнее Вьюнка впадала в широкий и величественный Добол, гордо несущий свои воды в Истрийский залив, мосты через который имелись только в Набаргее и Агбер-порте. Так что на семьдесят-сто миль в любую сторону никакой дороги внутрь Агбера, кроме как той, на которой сейчас выстроилась их онота, не было. А их онота выглядела в глазах командиров противника слишком уж незначительной величиной, чтобы во имя победы над ней предпринимать усилия для осуществления глубоких обходов. Во всяком случае, пока на вершине склона не были подготовлены искусственные осыпи и бревна для сбрасывания вниз. Чем, по мнению этих самых командиров, сейчас и занимались те, кто работал топорами. На самом деле запас бревен был подготовлен уже давно, но Грону требовалось, чтобы насинцы почувствовали цейтнот и полезли напролом. Он собирался задать им хорошую трепку и заодно провести свежеиспеченную оноту через первый настоящий бой, который должен был окончиться непременной и грандиозной победой. Если все получится…
